Диана Сидни - Наслаждения

• Название: Наслаждения
• Автор: Диана Сидни
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1999
• ISBN: 5-237-01896-3

Пятнадцатилетнюю Ясмин выкупил у жестоких торговцев «живым товаром» человек, который стал ее другом и защитником, ее первым возлюбленным…

Ясмин выросла — и стала хозяйкой не только собственной судьбы, но и могущественной бизнес-империи. В ее жизни было все — опасность и предательство, борьба и успех, были увлечения — но не было настоящей любви. Пока не появился Шарль Ламарке…

---

Такого врага победить очень трудно.

Наклонившись вперед, Хасан назвал водителю адрес дома Ясмин. Машина отъехала от тротуара и на бешеной скорости понеслась сквозь ночь. Ясмин, дрожа, куталась в меховой жакет. Майская ночь внезапно показалась ей ужасно холодной.

Молчание вновь разбил голос Хасана:

— Прости, что потерял контроль над собой. — Тон его наполнился приятными нотами. — Мне не следовало так поступать. Разумеется, тебе надо обо всем подумать. Я никак не хочу заставлять тебя поступать вопреки твоему желанию. Поговорим завтра.

Прежде чем Ясмин успела ответить, машина остановилась у ее дома. Хасан быстро вышел и помог выйти Ясмин.

Легко поцеловав ее в лоб, он сказал:

— Подумай над тем, что я тебе сказал, дорогая. Я еще вернусь к этому разговору завтра.

Не говоря больше ни слова, он вернулся в «мерседес».

Какое-то время Ясмин стояла на ступеньках, не в силах двинуться.

«Он ничего не понял, — размышляла она. — Завтрашний разговор будет еще хуже сегодняшнего. Боюсь, никогда не смогу ему объяснить».

Глава 20

— Если тебе требовалось официальное предложение выйти за меня замуж, то можешь считать, что я его делаю. — На лице Халифы играла кривая улыбка. Театральным жестом он извлек из-за спины шикарный букет роз и вручил его Ясмин:

— Вот.

Было раннее утро, и Ясмин только что вошла в свой офис. Не успела она повесить пальто на вешалку, как в комнате появился Хасан. К счастью, Беатрис еще не было.

Любопытно, какова была бы се реакция на такую оперную сцену?

Ясмин заставила себя улыбнуться, но улыбка быстро сошла с ее лица, как только она поняла, что намерения Хасана более чем серьезны.

— Мы с тобой очень похожи — ты и я, — продолжал Хасан, не давая Ясмин возможности вставить хоть слово. — Я знаю, что сейчас ты этого не видишь, но когда-нибудь поймешь, до чего же мы подходим друг другу. Мы оба — арабы, правда, европеизированные, оторванные от своих традиционных привычек, от родных мест. Прежний образ жизни мы более не приемлем, но и предложенная нам замена устраивает нас не полностью. Нам некуда податься.

— Не правда, — быстро вставила Ясмин. — Я живу в Париже, и меня прекрасно устраивает этот город.

— Ты так думаешь? — Хасан странно посмотрел на Ясмин. — Я так не считаю. Полагаю, на самом деле ты страшно одинока. Я понимаю тебя, я знаю о тебе все и люблю тебя, несмотря на это. Нет, это неверно. Я люблю тебя именно благодаря этому.

— Тебе не следует так говорить.

— Нет, следует. Разве ты не понимаешь? Ты никогда не будешь чувствовать себя комфортно с кем-либо другим, кто не знает всей твоей истории. С другой стороны, всякий, кто знает твою жизнь, будет постоянно для тебя подозрительным. Ты перестанешь всем верить, ты будешь вечно сомневаться в искренности любящих тебя. Ты измучаешь других и измучаешься сама.

— Не правда.

— В самом деле? Думаю, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Кстати, я бы хотел, чтобы ты знала, что я лично не нахожу происшедшее с тобой таким уж ужасным.

Собственно говоря, я и обожаю тебя именно за то, что тебе пришлось пережить.

Онемевшая Ясмин уставилась на Хасана. О чем он говорит? Откуда он может знать, как люди к ней относятся?

Кто-нибудь ему говорил? Но это невозможно. Хасан просто ищет аргументы, способные убедить Ясмин в том, что он — единственный близкий ей человек. Он пользуется этими понятиями, чтобы заставить се чувствовать собственную зависимость от Хасана. Халифа тщательно подготовился к своей речи: слишком уж выверены были его слова, чтобы идти от сердца.

— Я нужен тебе, Ясмин. Также как и ты нужна мне. Я полюбил тебя с первого взгляда, как только увидел в библиотеке Андре, всю перепачканную пылью. В ту ночь, когда я вернулся на виллу и обнаружил твое исчезновение, я думал, что сойду с ума.

Ясмин стояла окаменевшая. Она совсем по-другому помнила ту сцену. Если память ей не изменяла, Халифа обращался с ней как с проституткой, за которую ее и принимал.

Если бы он действительно любил Ясмин, он должен был быть более сострадательным. Особенно тогда, когда она больше всего в нем нуждалась — в его понимании, сочувствии, нежности. К чему он все это говорит? Какую выгоду получит от своего лицемерия?

— И несмотря на всю свою любовь и уважение к Андре, — продолжал Хасан, — я еще больше хотел тебя. Стыдно сказать, я рад, что он умер. Не смотри на меня так, Ясмин.

Это правда. Если бы он был жив, я бы все равно увел тебя от него. Я разрушил бы нашу дружбу с Сен-Клером или сотворил бы еще что похуже.

— Не говори так, Хасан, — мягко попросила Ясмин.

Отвернувшись от Халифы, она подошла к окну. На улице яркое утреннее солнце освещало небольшой внутренний дворик позади офиса. Птички пили воду, примостившись на краях резного камня поилки, специально устроенной для них посреди клумбы. Во всем мире цвела весна, и только в этой комнате веяло странным холодом.

— Я говорю правду. Симпатия, которую я чувствовал к тебе тогда, была чисто физического свойства. Ты была прекрасной девушкой — такой экзотической, такой притягательной. И каждый мужчина, не способный оценить это, был бы просто импотентом. Но сейчас ты стала совершенно другой, более значительной. Ты красивая женщина, очень красивая, но к тому же ты образованна, умна, остроумна.

Не знаю, почему ты вынудила меня высказать тебе все это, но если моя исповедь хоть немного тебя убедит — значит, я разоткровенничался не впустую.

— А мне кажется, ты хочешь, чтобы арабская девушка подчинялась тебе, как того требует традиция, и вовсе тебя не интересуют ее умственные способности, которых ты терпеть не можешь. Я имею в виду — в женщине, — холодно заметила Ясмин и отвернулась.

— Ты абсолютно права, — моментально согласился Хасан. — Не такая уж плохая вещь — традиция. Но тебя я люблю такой, какая ты есть, Ясмин.

Ясмин снова повернулась к нему:

— Может, ты сам в это и веришь, но я совсем не то, что ты себе напридумывал. Не такие уж мы с тобой одинаковые, как ты считаешь. Возможно, когда-то так оно и было.

Наверное, до поездки в Англию я и была той девчонкой, о которой ты говоришь. Но сейчас я совсем другая.

— Люди так быстро не меняются.

— Я повзрослела. Я не желаю быть всю свою жизнь чем-то вроде экзотической одалиски. И не чувствую ни малейшей связи с марокканской традицией. Много лет назад я благополучно распрощалась с этим периодом своей жизни. Выйти за тебя замуж для меня означает сделать шаг назад, а не вперед.

— Я и не жду от тебя следования марокканской традиции.

— Это только твои слова, но я никогда в них не поверю.

— Пройдет время, и ты увидишь, что я прав.

— Нет. Ты не тот мужчина, который мне нужен, Хасан.

Теперь у меня в жизни есть другие ценности. Поверь мне, я не собираюсь жертвовать ими ни ради тебя, ни ради кого-либо еще. Я хочу, чтобы работа стала главным смыслом моей жизни.

— Работа? Какая работа? Ты сама не знаешь, что для тебя хорошо и какой мужчина тебе нужен, — взорвался Халифа, выйдя из себя. Брови его гневно сдвинулись к переносице, губы вытянулись в тонкую, жесткую полоску.

— Я знаю, что для меня хорошо, а что плохо, — ответила Ясмин. — Я все запланировала. Чем, ты полагаешь, я здесь занималась последние несколько месяцев? Зачем, ты думаешь, я провела столько лет за учебой? Убивала время, дожидаясь, пока какой-нибудь мужчина предложит мне выйти за него замуж и я стану рожать ему детей?

— Что ж в этом плохого? Может быть, ты расширяла свои знания, чтобы будущий муж не умер с тобой от скуки? Так поступали все самые знаменитые куртизанки. Они занимались, разумеется, самообразованием, но совсем в иных целях.

— Куртизанки Куртизанки?

Ясмин была оскорблена. Халифа был такой же, как все Не важно, что он говорил — важно то, что он о ней думал и зачем ему нужна была Ясмин. Несмотря на все свои речи, Хасан не мог отделаться от мысли, что Ясмин прожила какое-то время в борделе: после этого все остальное не имело значения. Ну что ж, Ясмин не собирается стать ничьей собственностью, и менее всего — Хасана.

— Хорошо, я прошу прощения за то, что высказала тебе все это, — сказала она, сдерживая свой гнев. — Но я — не куртизанка и занималась своим образованием исключительно для собственного удовольствия. Я намерена всецело заняться виноградниками Сен-Клера и собираюсь расширить дело, продвинуться на американский рынок и стать реальной силой в мире бизнеса.

— Тебе никогда не удастся этого сделать, — презрительно фыркнул Хасан. — Мужчины — не чета тебе, я специально употребляю слово «мужчины» — пытались конкурировать с калифорнийскими виноградниками последние десять лет.

И стоит ли тебе напоминать, что все они потерпели сокрушительное поражение?

— Они проиграли потому, что применяли недостаточно прогрессивную и устаревшую французскую технологию выращивания винограда, слепо отвергая и охаивая любое новаторство и нововведения. Но я не связана узами этих традиций, потому что вообще презираю любые традиции.