Станислав Синицын - Жажда всевластия

• Название: Жажда всевластия
• Автор: Станислав Синицын
• Издательство: ACT: ACT МОСКВА: Транзиткнига
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2006
• ISBN: 5-17-033856-2

2024 год. Мир Гонки компьютерных технологий. Мир Сетевого прогресса и безостановочных попыток создать ИИ — идеальный искусственный интеллект.

Одна из таких попыток, похоже, увенчалась успехом... на беду создателям. «Бог из машины», нелегально созданный в подпольной лаборатории, совершает нелепое убийство — и ставит под угрозу системы информационной безопасности обеих сверхдержав нашей планеты.

В ответ запускаются еще не опробованные до конца «легальные» ИИ. «Сетевая война» приближается с бешеной скоростью...

---

Начались споры по техническим мелочам, обсуждение груды второстепенных и мелких деталей. На резном столе, изредка смешиваясь с людской речью, тихо потрескивали свечи.

Самое страшное, что может быть в арьергардных боях, — это их полное предсказание противником. Тогда все героические поступки, отчаянные подвиги и гениальные озарения лишь служат делу врага, помогают замыкать кольца окружений и отрезают истощенные войска от баз снабжения. Один из больших ИИ министерства внутренних дел, получивший совершенно непроизносимый серийный номер и кличку «Дятел», как раз занимался этим заседанием. Подслушивать сам разговор он мог в ограниченном объеме — удалось внедрить только один наномеханизм, и то его сигнал почти полностью забивался. Но «Дятлу», по большому счету, это и не было необходимо: так гениальному художнику, один раз взглянувшему на лицо, уже нет нужды при его рисовании каждый раз смотреть на оригинал, он выразит все черты характера натуры, располагая только своей памятью и знанием людской природы. Почему же гений не ошибается? Он знает свое дело вдесятеро больше любого ремесленника.

Исход заседания был просчитан «Дятлом» еще за несколько дней: идеи о превращении организации, сползавшей к бесплодному террору в по сути коммерческое предприятие, были проращены им в умах четверки за несколько недель. Святополк в груде других файлов, которыми вечно была забита его машина (единственный компьютер в подчиненном ему отделе), чисто случайно обнаружил детальные сведения о прибыльности компаний, занятых экстремальным туризмом. Первый раз его мысль лишь мимоходом обыграла эту возможность, в его голове пронеслись чисто гипотетические построения вроде мечтаний мальчишек о настоящей войне или бесконечных воспоминаний пенсионера об участии в Олимпиаде. Но капля камень долбит — аргументы, которые приводил «Дятел», маскируя их под указующие персты судьбы, оказали свое действие.

Перуна ввели в состояние задумчивости данные о провалах. Здесь все было относительно просто, не было нужды в изобретении хитроумных аргументов и осторожном доведении их до разума главы партии. Факты говорили сами за себя, их надо было только озвучивать. Из всей системы прочеловеческого террора работал лишь амок — когда благословленный на подвиг активист несколько дней себя никак не проявлял, жил как раньше, только выбирал себе знак, по которому должен был бросаться на вычислительную технику и вообще крушить все вокруг с пеной на губах. Это могло быть отставание любимых часов ровно на одну минуту, новость об очередном теракте, продажа новой игровой реальности или просто каприз. Увы — даже этот способ, который вроде бы почти ни от чего не зависел, это чистое проявление хаоса, жаждущее разрушения, все реже давал результат. Человек слишком предсказуем в своих чувствах — равнодушно ударить кувалдой коробку с процессорами, перерубить кабель, залить в воронку кислоту и тем раз и навсегда изменить свою жизнь могут очень немногие. У людей бьется сердце, бегают глаза, прыгает давление, на этом-то их и ловят. Даньку-Микрофона, друга Перунова детства, повязали именно в тот момент, когда он, отставив предложенную чашечку кофе, замахивался пожарным топором на лабораторную установку, которую до этого сам три месяца собирал. Потом обнаружилось, что весь план операции он целую неделю мысленно проговаривал перед началом рабочего дня — и машины прочли неуловимую для глаза мимику его лица. Пессимизм в таких условиях был чем-то непреходящим.

Лавр в компании своей подружки посмотрел несколько шикарных исторических фильмов с тотальной резней и пожарами на горизонте. Виртуалки молодой радикал старался избегать, соответствующих игр ему подсунуть возможности не было. Выручила классная выставка холодного оружия, на которой Лавр побывал с целью успокоить разгоряченные очередным дельцем нервы. Холодная ярость и молодецкая удаль, застывшие в очертаниях булатных клинков, могли запасть в душу кому угодно. Случившийся рядом энтузиаст-историк полчаса растолковывал Лавру, как честно и благородно было драться холодным оружием. Труднее «Дятлу» удалось сохранение настройки его психики — слишком уж она была неустойчивая, готовая вспыхнуть по малейшему поводу и поменять все свои установки на противоположные. Это было сравнимо с провозом нитроглицерина в общественном транспорте.

Фролу под лысый череп в изобилии была закачана черная желчь недоверия и боязнь ошибки — он сыграл для так удачно всплывшей идеи роль противовеса, заранее обреченного на поражение.

Единственное, чем могли утешать себя гуманисты, если бы знали обо всех обстоятельствах дела, так это тем, что «Дятел» работал еще по заданию людей. Этих облеченных властью седоволосых мужей заботило несколько проблем. Бессмертие — прекрасная вещь, но люди, готовые ради его обретения терпеть над собой власть других людей и делать вид, что не замечают власти машин, никогда не смирятся с прямым машинным управлением.

Дело тут не в предрассудках и той массовой культуре, что много лет подряд засоряла их умы сказками о злобных компьютерах. Вопрос был в более старых, почти генетических противоречиях. Человек нового мира привык к иллюзии самоуправления, демократии. Сказать гражданину, что он в принципе, по бесправию своего белкового мозга, не сможет получить власть над родным государством, — означает подписать себе мрачноватый приговор. Потому до той поры, когда можно будет сделать процедуру перерождения доступной и универсальной, как выход на пенсию по старости или поход к зубному врачу, приходится стоять на лезвии ножа.

Люди не должны кидаться за бессмертием, как за самородками во времена золотой лихорадки, это может обернуться чудовищным дефицитом, хаосом и гражданской войной. Но перерождение, реинкарнация должна идти постоянно, ведь в этом — основа могущества каждого государства, в этом еще большая власть и еще большее богатство. Остановка на этой дороге ведет даже немногих переродившихся людей к превращению в маленьких одиноких богов, в марионеток, которых будут дергать за ниточки их некомпетентности.

Надо превратить реинкарнацию в непрерывный процесс, в роскошную услугу на манер покупки лимузина. Сделать так, чтобы преображение не было в глазах людей их неотъемлемым правом, а стало товаром со всеми вытекающими последствиями. Человек должен надеяться на его получение, может даже работать над этим круглые сутки, но он не станет грабить банк только для того, чтобы купить себе яхту. Добывать деньги финансовыми аферами, чтобы заказать себе клона, тоже будут очень немногие. Такие товары уже ценны не сами по себе, они — билет в новую жизнь, куда мало пускают неблагонадежных личностей.

На эту акцию по промывке общественного сознания были брошены все те пропагандистские силы, все рыцари пера и правдивой лжи, что освободились после изничтожения Deus ex machine. Выдумывались тысячи причин, по которым человеку не следовало совать голову под сканер. Красочно показали несколько неудачных случаев перехода — пускающие пузыри дебилы, которые до того были преуспевающими учеными, — они могли охладить пыл любого человека. Оправдала себя идея «Книги Страшного Суда» — был такой случай в истории информатики, когда результаты первой английской переписи населения оцифровали, а потом не могли перевести в новый формат, пришлось снова оцифровывать написанный на пергаменте текст. Подождите десять лет, надрывались они с картинок информационных сайтов, тогда процедуру отработают, шероховатости уберут, и все это будет абсолютно надежно и безопасно. Без вторых дублей.

Это могло подействовать не на всех. Старики ждать просто не могли — если тебе за девяносто и глаза твои видят в основном порхающие над тобой медицинские манипуляторы, а удовольствия давно стали иллюзиями, жить можно только в ожидании смерти. Ты не можешь позволить себе ни капли спирта, ни молекулы никотина, губы женщин прикладываются к тебе, как к мумии святого, — надежда может сыграть для тебя роль детонатора. Люди готовы выложить все свои деньги если не за покупку бессмертия для себя, то хотя бы за отсутствие такового у конкурента.

На этом фронте выступали церкви всех разновидностей, сект и оттенков, почтенные организации, которые уже тысячи лет готовили своих прихожан к смерти или только вчера начали разъяснять им новейшие откровения о бессмертии души. Образ тех дней стал почти хрестоматийным: священник зрелых лет, лучше с седой головой, голосом еще твердым и мощным, призывает паству не поддаваться искушениям. Это могла быть женщина-проповедник, умирающий буддийский монах, парализованный толстый негр, но все они кричали только одно — в раю, в хорошем перерождении, на шинвате и даже в чистилище преобразившихся не ждут, им выписан билет немного ниже.

Были, правда, и еретики. Немногочисленные, упорные, иногда популярные. Хакеры, уверовавшие в электронного мессию, совращенные бессмертием святые отцы, подкованные в богословии обыватели, надеявшиеся уйти в вечность. Люди все-таки хотели совместить приятное для тела с пользой для души. В стройных рядах служителей культов возникла даже какая-то смута и неуверенность.