Леонид Словин - Точку поставит пуля

• Название: Точку поставит пуля
• Автор: Леонид Словин
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-251-00076-6

«Точку поставит пуля» — один из первых больших романов Леонида Словина. В нем рассказывается о начальнике уголовного розыска транспортной милиции Игумнове, начальнике ГАИ Бакланове и их друге и бывшем коллеге, а сейчас частном детективе по кличке Рэмбо.

В романе показаны трудовые будни работников уголовного розыска, борьба с уголовниками, проникновение в Россию узбекской мафии. Драка за «пирог» авторитетов уголовного мира и воров в законе.

---

— Эх, Виталька!

— Что, Виталька! У меня машинистки нет! Сам печатаю! И опись, и сопроводиловки!

— Но партийные документы!

— А что партийные?! Все равно подлежат уничтожению! Ты инструкцию знаешь? Мало ли в чьих руках побывали!

— Придумал! — Дежурный, однако, был смущен. Возможность использования партбилетов западными спецслужбами ему не приходила в голову.

— Может, в горкоме вопросы возникнут! — Старший опер бросил на чашу весов последний аргумент. — «Как?», «Где?», «При каких обстоятельствах?» Я вместо него не отвечу. Так? Выходит, опять его вызывать!

— Ладно, мужики! — Бутурлин был человеком сговорчивым. — Давайте документы! Сразу отнести в горком не обещаю — мне в поездку сегодня! А вернусь — отдохну и снесу!

Усач-дежурный, как водится, не преминул накапать начальству.

— Виталька опять документы принять отказался. Сто причин выставил!.. — Он вздохнул сокрушенно. — Совсем работать не хочет!

— Погоди! Ты не кипятись! — Подполковник Созинов знал своих подчиненных как облупленных и не упускал случая их воспитывать.

Он отложил подписанные протоколы.

— С Виталием надо по-хорошему. Тогда он тебе дни и ночи пахать будет! И за дознавателя, и за инспектора… — Опытный руководитель, по первому своему — гражданскому — образованию он был преподавателем-естественником. — Ты вот, например, в отпуск собираешься? Так?

Дежурный струсил.

— У меня по графику! Честь по чести! Сейчас вы уходите, а я сразу после вас!

— Я не о том! — начальник отделения отмахнулся. — Ты уйдешь, а кого я за тебя поставлю? Думал?

— Начальника линпоста!

— Он бы рад! — Созинов засмеялся. — Отдежурил — и трое суток ничего не делай! Не

пойдет! А кого? Подумай… Его же и поставим! Виталия! Он и на дежурстве, и с бумагами будет разбираться! С перепиской…

— Правильно… — признал дежурный. Руководство отделением было делом тонким, даже отдавало элементами макиавеллизма.

— А теперь с другой стороны возьмем… Разве на тебя самого не жалуются? Хоть бы твоя жена! А? Сколько раз мне звонила! — Подполковник помолчал. — И опять тебя на днях видели снова у Любки…

— Какой еще Любки?

— У нас одна! Из гостиницы! Видели тебя пьяного вдребодан. Машину останавливал в нетрезвом виде — в Ветлужский ездили за водкой…

— Уж и вдребодан!

— А тебе уж сколько годков?

Дежурный вздохнул.

— Сорок два будет…

— Вот видишь! Тебе, считай, уже похлопал жену на ночь по заднице — и на боковую! А ты все куролесишь! — Созинов придвинул протоколы. — Это все?

— Кража документов… Из Москвы звонили… — Усач в нескольких словах передал суть дела. — Преступник — азиат. Метр восемьдесят. Глаза — голубые… Будто бы выскочил у нас из поезда. Смена проинструктирована… Да! — Дежурный вспомнил: — Еще Картузов звонил… — Знатного земляка тут знали. — Вас спрашивал!

— А по какому вопросу? Не говорил?

— Сказал, будет звонить.

— Своих стариков, должно быть, ждет… Или, наоборот, провожает…

Дежурный спросил напоследок:

— У вас с какого путевка, Павел Михайлович? С завтрашнего числа?

— Соберусь и отчалю… — Созинов уклонился от ответа. Таков был его стиль. — Если Картузов будет звонить, ты потяни! Вышел, мол, сейчас посмотрю… Постарайся узнать: по какому делу, что ему нужно…

— Понял, Павел Михайлович…

Междугородная дала о себе знать уже через несколько минут. Но это была не Москва. Звонили из Ярославля, из Управления внутренних Дел. У трубки был первый зам: этот не трезвонил по пустякам.

— Значит, так, Пал Михалыч. Ты когда в санаторий?

— Думаю ночью выехать.

— С отпуском — «стоп, машина»! Срочная министерская проверка. К тебе проверяющий.

Созинов так и подскочил:

— Батюшки-светы! Да что там?!

— Жалобы и заявления. Проверяющий уже вылетел. Так что — готовься!

— Вылетел?!

— Да, самолетом.

— Сто лет не было такого! Да что случилось?

— Не знаю. Мы зондировали в Транспортном главке — никому ничего не известно. Но… — Первый зам сделал паузу. — Дыма без огня не бывает. Тебе лучше знать. Срочно собери личный состав. Все подчисти!

— А кто летит? Кто он? Откуда?

— Могу сказать только фамилию. Омельчук. Мы позвонили в аэропорт, в Кострому…

Игумнов не задал задержанному ни одного вопроса. Это было бесполезно.

Говорили Качан и Цуканов.

— Кто этот парень, ты шел по составу вместе с ним… Потом вы шли вместе по платформе…

— Никого я не видел.

— Откуда он? Где познакомились?

— Не понял!

Симферопольский шулер — мешковатый, с гипертрофированными животом и тазом — все больше заводил Игумнова.

— Ничего не знаю. Я был один. Сколько повторять?!

Пробиться к его совести было невозможно. В обществе существовал явный перекос! Преступник мог уходить от ответственности внаглую.

— Не видел! Не знаю!..

Только суд присяжных, не связанный формальной оценкой доказательств, мог, наверное, трезво судить на этот счет, основываясь на здравом смысле и опыте.

— Эти новые купюры…

— Мать дала! Что — не имела права?!

«Права нарушителей закона — выше прав законопослушных граждан!»

— Какого черта меня тут держат?! Я могу позвонить в Симферополь, отцу?! Пусть прилетит — полюбуется, как столичная милиция работает…

Игумнов достал свои бесполезные в данный момент заметы, бросил назад в стол.

«Полная бессмыслица. Хочешь служить — укрывай грабежи, кражи. Давай процент раскрываемости. Заботься о том, чтобы у преступника — упаси Бог — в заднице косточка не застряла! Социалистическая законность! Показуха!»

Игумнов поймал брошенный украдкой взгляд зама.

«Хочешь не хочешь — надо отпускать! Закон на его стороне!»

Цуканов кафтан свой давно прожег, еле уговорил Скубилина оставить до пенсии.

Игумнов едва не заскрипел громко, по-блатному, зубами.

«И ведь отпустишь! Поездной его приятель будет красть в поездах. А нам ничего не останется, как прятать преступления, пока в конце концов нас не возьмут с поличным и не посадят…»

Страшная эта мысль приходила все чаще, становилась постоянным бзиком!

Транспортная прокуратура — правдолюбцы, которые, конечно же, не знают о том, что указание о высоком проценте раскрываемости пришло с самого-самого верха, — явится однажды на рассвете в пятикомнатную квартиру, где жил когда-то покойный министр и член ЦК, не предполагавший при жизни, что в его добропорядочный дом в качестве зятя войдет мент-разыскник.

«…Из соседних квартир пригласят понятых — персональных пенсионеров и вдов бывших секретарей ЦК КПСС, кому не надо с утра на работу… То-то будет праздник в цековском доме!»

Катала не чувствовал ментов.

— Три часа прошло! Чего я тут сижу? Отпускай, начальник!

Игумнов снял трубку, вызвал дежурного.

— Машина есть?

— Пока нет. Ты один хочешь ехать?

— Нас трое тут. Цуканов останется.

Задержанный прислушался.

— Далеко? — спросил Егерь.

— Проветриться. Тут близко.

Егерь не понял, сказал все же:

— Как вернется, я позвоню.

Цуканов и Качан замолчали. Задержанный заволновался. Он почувствовал угрозу.

— Куда вы хотите меня везти?

— Ты же слышал! — Впервые старший мент поглядел в его сторону. — Проветриться. — Он не был расположен шутить.

— И далеко отсюда мы будем «проветриваться»?

— Я сказал: близко! В лесопосадке!

Игумнов почувствовал, как дернулось вдруг колено и что-то произошло с глазом. Так уже бывало: непрозрачное маленькое серое облачко…

— Никуда я с вами не поеду!

— Посадим силой!

Он почувствовал сам, что становится опасен. И Качан, и в первую очередь Цуканов тоже это поняли. Позвонил Егерь. Они словно не разговаривали несколько минут назад. Разговор шел в присутствии посторонних.

— Тут к вам приехали, товарищ капитан!.. Комиссия! По внедрению передового опыта… Понимаете? Из Управления кадров… — закончил он одним махом. — Хотят произвести хронометраж!

— Не понял!

Это звучало как издевательство.

— Хотят хронометрировать работу по раскрытию особо опасного преступника… — Егерь уже взял себя в руки. — Сколько времени тратится непосредственно на дознание… На беседы, подготовку к допросам… Короче: как добиваетесь высокого процента раскрываемости… Сейчас они подойдут!

Это было уже слишком!

— В связи с подготовкой к международному симпозиуму по борьбе с преступностью в Гааге. Понимаете? Едет правительственная делегация!

«Чтобы все, как у людей! Раскрываемость. А теперь и хронометраж. Игра в карты по-научному…»

Игумнову было не до их приколов.

— Я уезжаю. Как с машиной?

— Пока не подошла!

Игумнов бросил трубку.

Цуканов воспользовался моментом. Новый человек в отделе, он и сам перетрусил. Подсел к задержанному.

— Давай по-хорошему! — Формула, миллионы раз употребленная и все же при полной неопределенности сохранявшая убедительность.