Шеридон Смайт - Недоверчивые любовники

• Название: Недоверчивые любовники
• Автор: Шеридон Смайт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017069-6

Молодой талантливый художник скоро станет отцом. Но, что довольно необычно, он ни разу в жизни не видел мать будущего младенца

Красавица миллионерша, мечтающая о ребенке, вовсе не желает знакомиться с неизвестным донором — и вообще имеет все основания не доверять мужчинам…

Но — важно ли все это, если однажды встречаются двое, СОЗДАННЫЕ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА? Если страсть обрушивается на них подобно урагану? Если любовь дарит счастье?!

---

Незнакомец протянул правую руку и, удивленный молчанием Остина, заговорил:

— Вы, должно быть, мистер Хайд. Я Люк Маквей, адвокат миссис Вансдейл.

Так это и есть Люк Маквей? Бог мой, да он Кэндис в дедушки годится!

— Откуда вы знаете, кто я такой? — спросил Остин, загораживая дверь, дабы защитить Кэндис. Да будь этот тип хоть самим президентом — он его до сих пор в глаза не видел.

— Я узнал вас по фотографиям.

— Что? — выкрикнул, не сдержавшись, Остин.

Невозмутимый адвокат достал коричневый конверт и вытащил из него пачку глянцевых фотоснимков, черно-белых, размером восемь на десять. Протянул снимки Остину. Остин сжал их в руке, а Люк Маквей как ни в чем не бывало обошел его и вступил в холл.

— В одежде у вас совсем иной вид, разумеется, но я узнал вас в лицо, — произнес адвокат без малейшего намека на юмор, голос его звучал достаточно мрачно.

Остин закрыл дверь и сосредоточил внимание на изображении Кэндис в мокрой, совершенно прозрачной пижаме. То был счастливый день для репортера: солнечный свет падал прямо на Кэндис. На ее теле не осталось ни одного дюйма, который нельзя было бы разглядеть во всех деталях, начиная от четко обозначенных сосков и кончая темным треугольником между ногами.

Сообразив, что сейчас совсем неподходящее время для разглядывания снимков любимой женщины, Остин быстро пролистал остальные. Было там его изображение со спины — он поднимался по лесенке из бассейна, было и несколько фронтальных фотографий, на которых опущенная рука прикрывала его причинное место лишь в незначительной степени.

В полном оцепенении смотрел он на свое взбешенное лицо на снимке и снова приходил в бешенство. Пробормотав проклятие, протянул снимки Кэндис и устремил яростный взгляд на адвоката.

— Где вы это взяли?

— Но ведь они дали слово не публиковать это. Я обещала им интервью, — задыхаясь, проговорила Кэндис.

Люк предупреждающим жестом выставил вперед ладонь.

— Я отвечу на все ваши вопросы, но для начала, Кэндис, прошу вас сесть.

Остину это не понравилось. И прежде всего то, как адвокат смотрел на него. Впрочем, признал он минутой позже, эти снимки в любом, кто их увидит, несомненно, пробудят любопытство. Но адвокату платят вовсе не за то, чтобы он проявлял любопытство к личной жизни клиента.

Если, конечно, этот юрист не работает на врага.

Подозрение заставило Остина сдвинуть брови.

— Это дело сугубо личное, Кэндис, — веско проговорил Маквей.

Здравствуйте! Кто это, черт побери, позволил адвокату называть ее просто по имени? Остин продолжал испепелять адвоката взглядом.

— Все в порядке, я вполне доверяю Остину. Все, что вы хотите мне сообщить, можно сказать при нем.

Остину захотелось привлечь к себе Кэндис и расцеловать ее.

Хозяйка проводила их в уединенную уютную комнату. Маквей уселся в удобное кресло у окна, Остин устроился на подлокотнике дивана, поблизости от Кэндис. Люк соединил пальцы обеих рук домиком перед своей физиономией и устремил мрачно-сосредоточенный взгляд на своих слушателей.

— Во-первых, эти снимки получены мной от Альберта Хейза.

Остин глянул на Кэндис, и она пояснила:

— Альберт Хейз работает на Реймонда и Дональда, сыновей Ховарда. Он их адвокат.

Не раздумывая, Остин взял Кэндис за руку. Ощутил, как дрожит эта рука, но голову Кэндис держала высоко. «Молодец, девочка моя, я горжусь тобой». Что бы ни происходило, Остин и Кэндис будут действовать заодно.

Люк кивнул, но Остин заметил, что он старательно избегает смотреть на их соединенные руки.

— Как Хейз получил эти снимки? — спросила Кэндис. — Ведь я заключила соглашение с репортером. — Она прикусила нижнюю губу, потом сама ответила на свой вопрос: — Соглашение предусматривало только то, что он не напечатает снимки в газете. Другие варианты мы не обсуждали.

Остин слегка сжал ее руку, чтобы подбодрить, Эти ничтожества намереваются шантажировать Кэндис? Ничего у них не получится.

— Как я понимаю, предприимчивый репортер получил немалую мзду? — произнес он с саркастической усмешкой. Ох, попадись этот тощий ублюдок ему в руки!

— Я уверен в этом. — Люк подался вперед в своем кресле. — Младшие Вансдейлы уже отчаялись чего-то добиться, а тут оружие, в котором они так нуждались.

—Я…

Остин встал с места и не дал Кэндис договорить.

— Несколько снимков Кэндис в ее собственном бассейне, причем в пижаме, — и вы называете это оружием? Чего они этим могут добиться? Кэндис вдова, это всем известно. Не думаю, чтобы кто-то ожидал, что она станет монашкой.

— Не в том дело. Им надо было посеять семена сомнения, и благодаря фотографиям они этого добились.

— Нельзя ли попросить вас изъясняться попроще? Какие семена сомнения, и чего они добились?

Остин опомнился, сообразил, что стиснул руку Кэндис слишком сильно, явно причиняя боль, и отпустил ее. У этого адвокатишки нет ни капли здравого смысла.

— Если бы судья увидел эти снимки…

Кэндис с силой втянула в себя воздух, и Остин перевел взгляд с одного на другую. Он, кажется, упустил что-то очень важное, и это его невероятно злило.

— Фотографии Кэндис с другим мужчиной, — продолжал Маквей, — для них просто подарок судьбы. — Он сделал многозначительную паузу. — Это основание для теста об установлении отцовства.

Пол закачался под ногами у Остина, когда до него дошел смысл заявления адвоката.

— Тест об установлении отцовства?

Кэндис произнесла это со вздохом облегчения, а в груди у Остина ее слова отозвались громом. Стало быть, она не имела представления…

«Потому что ты слишком труслив, чтобы сказать ей».

Кэндис рассмеялась, а Остину неудержимо захотелось разрыдаться.

— Пусть они получат этот свой тест. Мне не о чем беспокоиться. Младшие Вансдейлы попадут в дурацкое положение и судья вместе с ними.

Сердце у Остина билось сильно, до боли. Если бы он не знал Кэндис, он бы только поморщился, услышав об ожидающем ее унижении. Но теперь все изменилось. Абсолютно все.

Теперь он любил ее, и ему была невыносима мысль о том, что она станет несчастной. Он наконец получил то, чего так хотел: Кэндис потеряет свое состояние.

Вкус этой победы был чем-то сродни вкусу давно остывшей золы.

Сказать ей…

Или не говорить…

Свое состояние она потеряет в любом случае: тест покажет, что Ховард вовсе не отец ребенка.

Узнав правду, Кэндис может возненавидеть Остина за ту крошечную, микроскопическую, биологическую роль, которую он сыграл в этом невероятном сценарии, пусть и невольно.

Если он ничего не скажет, Кэндис может остаться с ним, когда потеряет свои деньги. Он получит любимую женщину и своего ребенка, чего, собственно, и желал. За исключением одного: Кэндис никогда не узнает, что он и есть биологический отец, а ведь он этим, черт побери, гордится.

Остин не мог поверить, что в состоянии даже обдумывать дальнейшую жизнь с такой чудовищной ложью на душе. То была эгоистичная, непростительная фантазия, и он понял, что не поступит так, в ту же секунду, как подумал об этом.

Выбора у него не осталось — он обязан был сообщить ей.

Чертов Джек!

* * *

После ночи бессонного самокопания Остин решил, что лучше рассказать все Кэндис как можно скорее.

Но сначала он хотел закончить бассейн. Еще одно изображение ската на дне, высушить рисунок и можно пускать воду, решил Остин.

Однако работа отняла больше времени, чем он предполагал. Ведь он в конце концов всего лишь человек.

В воскресенье, после еше одной бессонной ночи, Остин бросил наконец кисть и направился в дом с твердым намерением выложить все начистоту. Он чувствовал, что больше не в силах находиться в подвешенном состоянии. Но прежде чем он заговорил, Кэндис схватила его за руку и потащила за собой на чердак; лицо ее сияло таким радостным возбуждением, что у Остина замерло сердце.

На чердаке солнечные лучи плясали на пыльном полу, и Кэндис с гордостью показала Остину свою находку: антикварное кресло-качалку, которое прекрасно подходило к обстановке в детской. Этот случай лишний раз напомнил Остину о его обмане и о том, как сильно Кэндис любит свой дом, как привыкла жить среди роскоши.

На чердаке стоял еще и старый, отправленный в отставку диван, и, не окончив осмотр, Остин оказался на этом диване в горячих объятиях Кэндис. Они отдавались друг другу со страстью, а что касается Остина, то и с отчаянием в душе. После этого он сказал себе, что ниже пасть невозможно.

Однако в понедельник, во вторник, а также до самого вечера в среду он только и занимался тем, что изобретал благовидные предлоги для отсрочки решительного разговора. Отговорки совершенно логичные. Не могла же Кэндис сама чистить кресло-качалку и покрывать его лаком. Ей незачем дышать ядовитыми испарениями.

И как он мог сказать ей правду, когда она была так самозабвенно счастлива? Лучше подождать с этим… Подождать, пока ребенок появится на свет. Тем временем Остин станет бережно хранить каждое воспоминание, каждое прикосновение, запечатлевать в себе каждый звук ее мягкого, счастливого голоса.