Шеридон Смайт - Недоверчивые любовники

• Название: Недоверчивые любовники
• Автор: Шеридон Смайт
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-017069-6

Молодой талантливый художник скоро станет отцом. Но, что довольно необычно, он ни разу в жизни не видел мать будущего младенца

Красавица миллионерша, мечтающая о ребенке, вовсе не желает знакомиться с неизвестным донором — и вообще имеет все основания не доверять мужчинам…

Но — важно ли все это, если однажды встречаются двое, СОЗДАННЫЕ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА? Если страсть обрушивается на них подобно урагану? Если любовь дарит счастье?!

---

Голос мистера Хайда прозвучал чуть грубовато:

— Вот так лучше. Ну а как насчет туфель?

Кэндис тряхнула волосами. Было непривычно, но приятно. Остин взял ее за руку и подвел к стулу; Кэндис не противилась, хотя теперь он должен был увидеть ее ноги. Чего доброго, станет подшучивать, ведь у нее такие уродливые…

— У вас красивые ножки. Элегантные, стройные и… сексапильные.

Сексапильные? Кэндис в шоке открыла рот.

— Я… у меня ноги чересчур большие, некрасивые и…

— Чепуха! Они прекрасны. — Как бы в доказательство своей правоты Остин поднял ногу Кэндис вверх и принялся любоваться ею со всех сторон. — Взгляните на этот изгиб. Высокий подъем — признак благородства/Длинные, изящные пальцы. Гладкие пятки. Я пришел от ваших ног в восторг, когда впервые увидел вас.

В тот день, когда он впервые увидел ее возле клиники… Верно, она тогда надела сандалии, соответствующие смелому фасону платья, купленного ею очень давно. Ховард запретил ей носить это платье. Кэндис облачилась в него в тот день, чтобы, с одной стороны, ознаменовать решительный шаг к независимости, а с другой — изменить привычный консервативный облик, скрыться от назойливых репортеров.

— Вообще-то я тогда сначала обратил внимание на ваши ноги.

— Да что вы? — пискнула Кэндис, пытаясь высвободить свою конечность.

Остин держал ногу крепко. На подъеме под большим пальцем его руки бился пульс, кожа была горячей. Отпустив в конце концов ногу своей гостьи, он встал, отнес туфли Кэндис к самой двери, аккуратно поставил их там и вернулся. Опустился возле стула на колени. Кэндис затаила дыхание. Он что-то говорил насчет пуговиц, но не посмеет же он…

Посмел. Расстегнул одну, вторую — с таким выражением, с каким раздевал бы ребенка. Кэндис была потрясена собственным разочарованием и проклинала себя за бесстыдные мысли. Она его нанимательница, а теперь у них завязывается нечто вроде дружбы. Друзья, и не более.

Кэндис обдало жаром, когда костяшки его пальцев коснулись ее груди.

Случайность. Чистая и вполне невинная случайность, она была в этом уверена, пусть даже незнакомое ощущение тепла растеклось по животу и бедрам.

Она была в панике по поводу собственной реакции, а Остин тем временем, слегка откинувшись назад, снова застегнул третью пуговку со словами:

— Двух вполне достаточно.

Он присел на корточки и наконец-то посмотрел ей прямо в глаза. Поддразнивающее выражение его взгляда сменилось совершенно иным, которое Кэндис не смогла бы определить. Между тем она испытывала пламенное желание как можно лучше и полнее узнать мистера Хайда.

— Вот теперь вы выглядите так, как и должна выглядеть будущая мать.

Кэндис удивленно моргнула. Она не была уверена, что именно ожидала услышать от него, но, уж во всяком случае, не это. И любопытство продиктовало ей такой вопрос:

— А как я выглядела раньше?

Он смерил ее взглядом — все таким же непроницаемым и серьезным. И ответил тихо:

— Как моя мать.

Глава 6

Кэндис подавила невольный порыв приложить ладонь к уху. Может, она не расслышала?..

— Я не понимаю.

— И не поймете. — Он с невеселым видом вздохнул. — Это долгая история. Забудьте. Я жалею, что у меня вырвалось.

Кэндис не нуждалась в повторной просьбе. Если Хайд и пытался проникнуть в ее личную жизнь, то тут же отказался от таких попыток. Ей следовало вести себя так же. Но она надеялась, что настанет день, когда он ей доверится. Он явно нуждается в этом, хочет этого, сказала себе Кэндис. И к тому же она любопытна, а это вполне естественно.

Зажужжал таймер электрической духовки, нарушив тишину. Оба как по команде повернули головы в сторону крошечной кухоньки, куда вела дверь из небольшой жилой комнаты. Кэндис знала, что в квартирке над гаражом есть еще спальня и ванная. Жилье, обставленное лишней мебелью из большого дома, было уютным и вполне удобным. Кэндис узнала кресло и диван, обитые тканью в розовато-лиловую и голубую полоску. Она сама заказывала их для своей комнаты, но Ховард невзлюбил эти вещи с первого взгляда.

«Это в прошлом, Кэндис. Все в прошлом».

— Вы сами приготовили пиццу? — спросила она удивленно и покраснела, сообразив, что ее удивление может показаться грубым: многие мужчины готовят сами, в этом нет ничего необыкновенного. — Я имею в виду…

— Нет, я заказал се пораньше, чтобы посыльный не разбудил дракона. Поставил в духовку подогреть за несколько минут до десяти часов. Давайте приниматься за еду.

Кэндис положила руку на его ладонь, и Остин галантно помог ей встать. Она почувствовала себя при этом не вещью, но личностью. Женщиной, а не исполненной чувства долга покорной супругой. Женственной и вместе с тем сильной.

И охваченной желанием до дрожи в ослабевших коленях.

Господи, да что же с ней?

Она вдова, вполне нравственная беременная женщина, которая…

Которая обладает нормальными желаниями.

Желаниями? Быть может, это что-то гормональное? Ведь раньше она ничего подобного не испытывала.

Кэндис как в тумане последовала за Остином к столу; он выдвинул для нее стул. Усевшись, она принялась наблюдать за тем, как Остин достает из духовки пиццу, и, заметив, что от упаковочной коробки идет дым, почему-то почувствовала облегчение: похоже, этому мужчине не хватало кулинарного опыта. Еще несколько секунд, и коробка бы вспыхнула.

Пока Остин раскладывал пиццу по бумажным тарелкам, Кэндис, ощущая под босыми ступнями ворс ковра, пыталась припомнить, когда ей доводилось сидеть за обеденным столом без обуви и чулок. Пожалуй, только в раннем детстве, а при Ховарде — ни разу.

Она вздохнула и заправила волосы за уши. Вентилятор, закрепленный на потолке над столом, овевал ее шею струйками прохладного воздуха, и она вновь почувствовала себя неловко оттого, что у нее расстегнут воротник. Напомнила себе, что то был самый невинный акт — урок непринужденности.

Мистер Хайд тем временем принес на стол полные тарелки и поставил одну из них перед ней. Широкоплечий и… тоже босой? Он явно не испытывал ни малейшего неудобства, держался уверенно и свободно. Усевшись напротив Кэндис, он открыл жестянку охлажденной кока-колы, Кэндис обратила внимание, что напиток легкий, и улыбнулась. Окинула взглядом стол и удивилась:

— А вилки?

— Что вы, что вы! Это просто безобразие — есть пиццу вилкой.

— Еще один урок?

— Да, мэм.

Он взял ломоть пиццы и откусил изрядный кусок. Сколько лет прошло с тех пор, как сама она ела пиццу? Ой, много! У нее просто слюнки потекли, когда она глянула на толстый слой расплавленного сыра. Бросив на Остина взгляд исподтишка и убедившись, что тот на нее не смотрит, Кэндис взяла горячий ломоть и надкусила.

Восхитительный, насквозь промасленный кусочек, полный холестерина, несомненно, стоящий той горячности, с которой Ховард ей твердил, что от такой плебейской пищи один только вред. Да, ее покойный муж наверняка перевернулся в гробу.

— Вы испачкали томатным соусом подбородок, — как ни в чем не бывало заметил Остин.

Кэндис машинально потянулась за салфеткой, вытерла подбородок и только после этого обратила внимание на озорное выражение лица своего сотрапезника.

— Попались! Еще один урок: не принимайте все и каждого до такой степени всерьез. — Он принялся за третий кусок, а Кэндис еще не управилась с первым. — Кстати, вы собираетесь кормить ребенка грудью?

Она вздрогнула от неожиданности, кусок выпал из руки и плюхнулся на блузку. Остин продолжал жевать, и взгляд у него был чересчур невинным. Пожал широкими плечами:

— Сегодня пицца, а когда малыш срыгнет, так или иначе, блузке конец.

Кэндис сняла с блузки упавший кусок пиццы и поморщилась при виде жирного пятна. Фу, какая досада!

Остин отодвинул свой стул.

— У меня есть спортивная рубашка с короткими рукавами, вы можете переодеться.

— Не надо… все в порядке, ничего страшного.

Надеть на себя его рубашку — это, пожалуй, слишком… интимно.

Он словно бы не услышал ее возражения и принес черно-желтую футболку.

— Это моя любимая майка.

— Вы играли в футбол?

С чего это она удивилась? С такими плечами, с такими мускулистыми ногами почему бы ему не играть в футбол?

Остин кивнул, свернул майку в округлый комок и бросил ей, как бросают мяч. Кэндис поймала ее. Дурацкие слезы навернулись на глаза. Должно быть, она просто устала, если готова заплакать оттого, что малознакомый мужчина предложил ей свою любимую спортивную рубашку.

— Вы знаете, где ванная комната?

Кэндис встала и поспешила скрыться в ванной, прежде чем Остин заметит ее пылающие щеки и прочитает ее грешные мысли. Она закрыла и заперла за собой дверь, дрожащими пальцами расстегнула блузку. Натянув трикотажную рубашку, встала перед зеркалом, висевшим над раковиной. Плечевые швы майки оказались на уровне локтей, а подол почти прикрывал колени, — казалось, что под майкой на Кэндис вообще ничего не надето.