Мартин Смит - Красная площадь

• Название: Красная площадь
• Автор: Мартин Смит
• Издательство: М.: Междунар. Кн. Дом, М.: Новости
• Жанр: Триллер
• Год: 1994
• ISBN: 985-428-003-9.

Роман «Красная площадь» завершает трилогию Мартина Круза Смита, две первые книги которой — «Парк Горького» и «Полярная звезда» .

На одном из черных рынков Москвы в результате взрыва сгорает в собственной машине крупный подпольный банкир Руди Розен. При осмотре его квартиры следователь Московской прокуратуры Аркадий Ренко выходит на след преступной группы, которая сбывает за границу произведения художников русского авангарда и разоблачает ее.

Роман отличается острой детективной интригой, держит читателя в напряжении до самой последней страницы.

---

С наилучшими пожеланиями

Г.И.Федоров».

«Ну прямо как у Федорова!» — мысленно восхитился Аркадий последней фразой. Он вытащил лист из машинки и поставил красивую завитушку.

— Значит, работает? — подошел хозяин.

— Потрясающе, не правда ли?! — воскликнул Аркадий.

— Я предложу вам хорошую цену. Отличную цену.

Аркадий отрицательно покачал головой. По правде говоря, его не устроила бы никакая цена.

— У вас много покупателей на русские машинки?

Хозяину оставалось только расхохотаться.

В квартире Бенца по-прежнему не было света. В девять часов Аркадий прекратил слежку. Он рассчитал таким образом, чтобы половина пути приходилась на парки: Энглишер Гартен, Финанцгартен, Хофгартен, Ботанишер Гартен. Вокруг было тихо. Тишину нарушали лишь легкое шуршание в траве да мягкий шелест деревьев. Время от времени Аркадий останавливался в темноте и прислушивался. Ничего подозрительного. Только редкие прохожие да одинокие любители бега трусцой. Он так и не услышал за собой никаких внезапно обрывающихся шагов. Словно, покинув Москву, он ступил за пределы мира. Исчез. Растворился. Кому он здесь был нужен?..

Аркадий вышел из Ботанического сада в квартале от вокзала. Переходя улицу с намерением проверить, на месте ли пленка в камере хранения, он увидел, как пешеходы бросились врассыпную от разворачивающегося в неположенном месте автомобиля. Возмущение публики было настолько велико, что он даже не обратил внимания на автомобиль. Затем, постояв немного, Аркадий миновал вокзал и пошел вдоль железнодорожной колеи. Он выбрал не самый безопасный путь, если учесть, что по обе стороны стремительно неслись машины. Ближайшей улицей была Зейдельштрассе, где он жил, а дальше советское консульство. Услышав шум замедляющих движение шин, он оглянулся и увидел знакомый потрепанный «Мерседес». За рулем сидел Стас.

— Мне казалось, ты хочеш видеть Ирину.

— Я ее видел, — сказал Аркадий.

— Ты ушел еще до того, как она кончила интервью. Посидел секунду в аппаратной и тут же ушел.

— Того, что я услышал, с меня достаточно, — ответил Аркадий.

Стас не обращал внимания на знаки «Остановка запрещена» и беспечным взмахом руки пропускал вперед машины, идущие позади него.

— Я приехал узнать, не случилось ли чего с тобой.

— В такой-то час?

— У меня работа. Приехал, когда смог. Хочешь, поедем на вечеринку?

— Сейчас?

— А когда же еще?

— Скоро десять. Что мне делать на вечеринке?

Водители позади Стаса орали, гудели, одновременно включали свет. Никакого внимания с его стороны.

— Там будет Ирина, — сказал он. — Ты же с ней так и не поговорил.

— Но она мне сказала все. Причем дважды за день.

— Думаешь, она не хочет тебя видеть?

— Похоже, что так.

— Слишком ты чувствительный для москвича. Слушай, через минуту нас заживо съедят разъяренные «порши». Садись в машину. Давай съездим.

— Чтобы еще раз испытать унижение?

— У тебя есть лучшее занятие?

Вечеринка проходила в квартире на четвертом этаже, полной, как сказал Стас, ретронацистских атрибутов. Стены пестрели красным, белым и черным цветами нацистских флагов. На полках красовались каски, железные кресты, противогазы и коробки из-под них, всевозможные боеприпасы, фотографии Гитлера, слепок его зубов, портрет его племянницы в вечернем платье, с улыбкой женщины, сознающей, что дело идет к развязке. Вечеринка посвящалась первой годовщине уничтожения Берлинской стены. Кусочки стены, бетон с вкрапленным щебнем были украшены черным крепом на манер подарков ко дню рождения. Люди разных национальностей, среди них было достаточно и русских, теснились на ступенях, стульях, диванах и курили так, что щипало глаза. Из табачного дыма, словно медуза, выплыла Людмила и, подмигнув Аркадию, исчезла.

— Где Людмила, там и замдиректора, — предупредил Стас.

У стола с напитками Рикки наливал кока-колу девушке в мохеровом свитере.

— С момента, как я встретил дочь в аэропорту, мы с ней только тем и заняты, что ходим по магазинам. Слава богу, что в половине седьмого они закрываются.

— В Америке пассажи открыты всю ночь, — сказала она по-английски.

— Хорошо владеешь английским, — похвалил Аркадий.

— В Грузии никто не говорит по-русски, — отрезала она.

— Они по-прежнему такие же коммунисты, только дуют в новую дуду, — вставил Рикки.

Аркадий спросил:

— Очень волновалась, увидев отца спустя столько времени?

— Я чуть было не ошиблась, разыскивая его машину, — она крепко обняла Рикки. — Неужели здесь нет где-нибудь американских баз с открытыми магазинами? — ее глаза загорелись при виде приближающегося молодого, атлетически сложенного американца в галстуке-бабочке, который укоризненно взглянул на Аркадия и Стаса. За спиной маячила Людмила.

— Это, должно быть, тот самый нежданный гость, который сегодня был на радио? — спросил он и крепко, без церемоний, пожал Аркадию руку. — Я Майкл Хили, заместитель директора по вопросам безопасности. Вы, конечно, слыхали, что ваш босс, прокурор Родионов, был у нас. Мы приняли его по высшему разряду, так сказать, расстелили красный ковер.

— Майкл, ко всему прочему, еще и заместитель директора по коврам, — ввернул Стас.

— Кстати, Стас, ты напомнил мне, что, кажется, есть инструкция, предусматривающая предварительное уведомление об официальных советских гостях.

Стас засмеялся.

— Служба безопасности до того завалена работой, что шпионом больше, шпионом меньше — какая разница? Разве не блестящий пример тому сегодняшняя вечеринка?

Майкл ответил:

— Мне нравится твое чувство юмора, Стас. Ренко, если захотите снова прийти к нам, не забудьте позвонить мне, — и удалился поискать белого вина.

Стас и Аркадий пили шотландское виски.

— Что сегодня отмечают? — спросил Аркадий.

— Кроме первой годовщины уничтожения Стены? Ходят слухи, что возвратился бывший руководитель русского отдела. Мой бывший друг. Даже американцы любили его.

— Тот самый, что снова перебежал в Москву?

— Он самый.

— Где же Ирина?

— Увидишь.

— Тра-та-та! — из кухни вышел хозяин вечеринки, неся в руках темный шоколадный торт с сооруженной из карамели Берлинской стеной и множеством горящих красных свечек. — С днем рождения, Конец Стене.

— Томми, сегодня ты превзошел себя! — воскликнул Стас.

— Я сентиментальный болван, — Томми принадлежал к числу толстяков, непрерывно заправляющих рубашку в брюки. — Я показывал вам мою коллекцию достопримечательностей Стены?

— О свечах забыл, — подсказал ему Стас.

Первую ноту песенки в честь необычного именинника заглушила суматоха на лестничной площадке. Все засуетились, прибыли свежие гости. Первым в дверях появился профессор, у которого Ирина на станции брала интервью. Он размотал похожий на власяницу шарф и широко распахнул дверь перед Ириной, которая словно плыла по воздуху. Аркадий представил, что она только что из хорошего ресторана, где отведала прекрасных блюд и вин. Скажем, шампанского и чего-нибудь получше борща. А возможно, приехала прямо с радио, судя по тому, как она была там разодета. Если она и заметила Аркадия, то ничем не выразила своего интереса или удивления. Следом за ней вошел Макс Альбов в том же элегантном костюме, который был на нем, когда они впервые встретились на Петровке. Все трое смеялись шутке, сказанной еще на лестнице.

— Это все Макс, — пояснила Ирина.

Все потянулись к ним, стремясь приобщиться к их компании.

Макс скромно пожал плечами.

— Я только сказал: «Чувствую себя блудным сыном».

Тут же послышались протестующие возгласы «нет!», взрывы хохота, благодарные аплодисменты. Щеки Макса пылали от подъема по лестнице и горячего приема. Он положил руку Ирины на свою.

Кто-то вспомнил:

— А торт?!

Все повернулись к столу. Свечи полностью сгорели. Леденцовая стена утонула в воске.

20

Торт отдавал гарью. Вечеринка, однако, оживилась и сосредоточилась на Максе. Его с Ириной усадили в центре, на диване. Они завладели всеобщим вниманием — прекрасная королева и король-космополит.

— Когда я был здесь, говорили, что я из ЦРУ. Когда я поехал в Москву, говорили, что я из КГБ. Ни до чего другого додуматься не смогли.

— Может быть, ты теперь американская телевизионная звезда, — сказал Томми, — но, черт побери, ты был самым лучшим руководителем русского отдела.

— Спасибо, — Макс принял бокал виски как знак уважения. — Однако то время ушло. Я сделал здесь все, что можно. Холодная война закончилась. Не просто закончилась — она в прошлом. Настало время переставать безудержно славить американцев, какими бы хорошими друзьями они ни были. И я подумал, что, если мне действительно хочется помочь сегодняшней России, пора вернуться домой.

— Как к тебе относились в Москве? — спросил Рикки.