Леонид Смирнов - Зона поражения

• Название: Зона поражения
• Автор: Леонид Смирнов
• Издательство: АСТ
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011404-4

Он — черный археолог космической эры. «Индиана Джонс» эпохи, когда грандиозный технологический скачок вынес корабли землян в открытый космос. «Расхититель гробниц», при одном упоминании имени которого обитатели десятков планет скрежещут зубами, жвалами, роговыми пластинами и всем прочим! Он — гроза космических сфинксов. Джентльмен в белом смокинге с тросточкой в руке, цветком кактуса — в петлице, громадным багажом знаний — в голове и нежной любовью к текиле — в сердце. Он — человек, способный проникнуть — и проникающий — в сокровищницы древних цивилизаций любого мира. Он — профессор Платон Рассольников по прозвищу Атлантида. Авантюрист и герой от космической археологии!..

---

Вернувшись в комнату, Кребдюшин подошел в столу, налил себе стопку, выпил залпом, закусывать не стал и сразу выпил вторую, окончательно обнажив во фляге змеиное тело.

— Сам виноват, — наконец заговорил хозяин. — Не надо меня доводить.

— Значит, ты изучал вопрос…— зловещим голосом произнес Рассольников. — А с какой радости? У тебя заказ? Ну, колись, колись!

— Если кормишься перепродажей информации, надо знать как можно больше. Обо всем. А если сидишь неподалеку от планеты, битком набитой сокровищами, глупо не разузнать все, что связано с ее историей…

Правды от Кребдюшина не дождешься, если только не начать допрос с пристрастием. Платон решил пойти другим путем.

— Ладно. Я готов взять тебя в долю. — Выдержал паузу, глядя на засиявшего как медный таз полукровку. — Но сначала ты скажешь, что именно мы ищем и откуда тебе об этом известно, — голос археолога по-прежнему был грозен. — Таково мое первое условие.

— Сколько же их всего?

— А сколько душа попросит, — усмехнулся Платон. — Выкладывай, Пинкертон хренов.

Глава 15 Родные пенаты

«Планета ФФФукуараби — самый лакомый кусочек на моем маршруте. Потому как запретный плод слаще остальных. Такова уж психология любого примата. Люди и обезьяны, как известно, — существа любопытные до потери пульса. И потому нас очень легко заманить в ловушку.

ФФФукуараби… Звучит, как манящий шорох прибоя и призывный шепот змеи. Черт возьми! Я так хочу туда пробраться, что даже забываю порой о своих маленьких слабостях. Забываю о Старой Земле, где меня терпеливо ожидают чада и домочадцы. О долге первопроходца, Долге с большой буквы, ибо впереди меня ждут никем еще не открытые планеты. А ведь ФФФукуараби давным-давно попала в поле зрения Лиги Миров. На ней побывали астронавты, дипломаты и миссионеры. А потом планету закрыли для посещений. И было это триста лет назад.

Я хочу туда! Пустите! Пустите меня, ради Христа! Я имею право! Ведь на сегодняшний день я — самый главный путешественник Галактики. Хотя вам, чертовы муравейники, и на Галактику-то, наверняка, плевать…»

Документ 15 (из Путевого дневника)

Разговор Платона с Кребдюшином затянулся далеко за полночь, но Непейводе пришлось потерпеть. Слишком он оказался важен, этот пьяноватый разговор двоих бывших сотоварищей и бывших недругов.

Терпел и апт, картежный раб полукровки. Все это время разумный гриб провел на часах, не жалуясь и не взывая к чувству гуманности. Если он и проклинал своего рабовладельца, то мысленно. Его терпению и выдержке можно было только поражаться. А с виду не скажешь: пластинки, пленки да тяжи…

Полукровка рассказал археологу, что пять недель назад по тахионной сети до него дошло официальное предложение Империи Термопсис: любой, кто добудет действующий золотой горшок с планеты Тиугальба, получит миллион кредитов— хошь на банковский счет, хошь брильянтами, хошь пластиковыми картами. Через неделю термопсисы предупредили: за горшком отправлена охотничья экспедиция с ФФФукуараби, и эти ребята шутить не любят. А потому премия была увеличена вдвое.

Сначала народ прыгал и кричал, что добудет, как не фиг делать, добудет этот чертов горшок — плевое это дело! Тут же сколачивались ватаги, начинали подыскивать себе посудину и составлять списки инструмента. А потом страсти поутихли, и число потенциальных смертников быстро пошло на убыль. Стоило спокойно поразмыслить на досуге, взвесить «за» и «против», как выяснялось, что у одного внезапно заболела любимая тетушка, у другого жена беременна, а третий и вовсе завязал — открыл мелочную лавку и будет отныне торговать сахарином.

В итоге желающих получить кругленькую сумму оказалось совсем немного: уж больно дурная слава шла об этой планете. Вот и Кребдюшин решил не пытать счастья, рискуя своей драгоценной головушкой. Пусть куш будет поменьше, зато помрешь не завтра, в слюнявой зеленой пасти, а через много лет, в теплой постели, в окружении внуков и правнуков.

Насколько правдив был его рассказ, судить было трудно.

— Скажи мне, друг ситный, — решил кое-что уточнить археолог. — Не слышал ли ты о таких умниках, кто не собирался нырять в зеленый ад, а предпочел подождать счастливых добытчиков здесь, в двух шагах от ФФФукуараби — с тем, чтобы отобрать у них горшок?

— Ты думаешь, есть желающие напасть на муравьиный корвет? — вопросом на вопрос ответил полукровка. — А пытаться подкупить его экипаж — все равно что учить саблезуба вегетарианству.

Рассольников молча покивал в ответ. Выражение лица у него было по-прежнему кислое. Кребдюшин понял, что так и не сумел убедить собеседника. Испугался, что тот сейчас встанет и уйдет, и снова начал сыпать сведениями о Новом Форте. Потом он сообщил все, что слышал о Старом Форте и дрязгах в Карантине. В результате Платон узнал несколько весьма интересных подробностей.

Полукровка глотнул из горла змеиновки и спросил:

— Теперь ты мне веришь? — Сердце замерло в груди.

— Я и себе-то самому не доверяю — невозмутимо ответил Рассольников. И Кребдюшин снова покрылся пятнами.

Они прошли еще один круг и ходили бы кругами до полного опупения, но тут археолог произнес веско:

* * *

— Мне нужно обсудить твои предложения с заказчиком. Я тебя найду…— Машинально поискал шляпу и тросточку, которых у него больше не было, и удалился.

Поднявшись на борт «Оболтуса» и войдя в рубку, Платон увидел, что экран заполнило красно-бурое лицо размером с круглый обеденный стол. Лицо шевелило тысячами клеточек. Археолог стал свидетелем разговора Непейводы с Советом Домов Симбионтов.

— Почему вы не разрешаете мне хотя бы сутки побыть дома? — допытывался Двунадесятый Дом. (Как только появился Платон, корабельный мозг начал выдавать синхронный перевод).

Из муравьиного шуршания проступил ответ:

— Нельзя терять драгоценное время.

— Тогда хотя бы шесть часов. Это ровно столько, сколько займет доращивание нашего корабля, — заискивающим тоном сказал Дом.

«Оболтусу» после раздвоения над Тиугальбой действительно не хватало активной массы, чтобы нести необходимое вооружение, средства защиты, двигательные установки, навигационное оборудование и средства связи. Поэтому биомеху предстояло проглотить и усвоить десять тонн биопласта из резервуаров «Эль-Гарды», за которые Совет Домов Симбионтов заплатил звонкой валютой. Экспедиция обходилась бедной планете все дороже.

— Это несерьезный разговор, — отвечало лицо. Скорей всего, оно принадлежало председателю Совета, одному из старейших и влиятельнейших Домов.

— Я прошу сообщить мне истинную причину отказа!

— Вы обвиняете Совет в сокрытии информации?! — лицо не гневалось — оно было изумлено.

— Позвольте мне хотя бы поцеловать родную землю!

— Мне стыдно за тебя, — все тем же шуршащим голосом вещало лицо.

Рассольникову было тошно смотреть, как Непейвода унижается перед этой сволочью. Он вообще терпеть не мог чиновников, а шебаршащихся, — в особенности.

— Дай я скажу ему пару слов, — шепнул Платон Дому.

Тот с удивлением посмотрел на него и произнес по тахионной линии:

— Досточтимый Единотретий, с вами хочет поговорить господин археолог. Не уделите ли вы ему две минуты своего драгоценного времени?

Гигантское лицо, заполнявшее экран, раздуло чудовищные, бурлящие щеки и молвило с нескрываемым презрением:

— Так и быть. У него ровно одна минута.

— Довожу до вашего сведения. Я должен лично присутствовать при подписании договора членами Совета Домов Симбионтов, — отчеканил Платон. — В присутствии независимого нотариуса и переводчика. Иначе я не поставлю своей подписи. Это мое категорическое условие.

Непейвода вытаращил глаза.

— Это неслыханно! — рявкнул Единотретий и разорвал связь.

— Ты с ума сошел! — воскликнул Двунадесятый Дом. — С огнем играешь. Если они решат, что ты опасен, то не остановятся ни перед чем. Они могут стереть тебя в порошок…

— Пусть попробуют. Им же будет хуже. — Археолог был в этом отнюдь не уверен.

До того, как улечься спать, Платон рассказал Непейводе о предложении полукровки. После долгих размышлений ходячий муравейник решил пока не дразнить гусей и отложил новый разговор с Советом Домов Симбионтов на потом. Кребдюшин потерпит — уж как-нибудь не помрет. И без того все висит на волоске.

Кребдюшин не выдержал ожидания и вечером следующего дня возник на корабельном экране. Археолог сделал вид, что удивлен таким нетерпением и приказал ждать столько, сколько потребуется. Полукровка воспринял это, как сигнал к началу новой попойки, благо желающих участвовать в ней было предостаточно.

Положительный ответ на требование Рассольникова поступил только утром. На экране тахионной связи не возникло никакого изображения. На черном фоне проступила лишь одна белая строчка: «Совет согласен. Челнок в 3.00 на терминале».