Алена Смирнова - Голова в кустах

• Название: Голова в кустах
• Автор: Алена Смирнова
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007501-4

На сей раз Полина, верная подруга полковника Измайлова, проявила чудеса пронырливости. Ей удалось подружиться со студенткой Варей — главной подозреваемой в весьма запутанном деле — и даже поселиться с ней в одной квартире, той самой, где и произошло одно из загадочных убийств. Но кто за ними стоит, кому мешали эти люди? И лишь когда Полина оказывается в подвале-ловушке, срабатывает интуиция. Впрочем, сейчас прозвучит выстрел, и станет ясно, может ли она доверять своему шестому чувству…

---

— Кто там? — спросили меня.

— Конь в пальто, — представилась я весьма сварливо. — Да Полина же, открывай.

После некоторой заминки изволили открыть. Я решила, что галлюцинации продолжаются. Дала бы деру, если бы в прихожей привиделась не Лилия Петровна Вешкова. После Лени в милиции она была необыкновенно кстати для подтверждения диагноза, который мне давно поставил полковник Измайлов, — непреодолимая склонность к иллюзиям.

— Проходите, Полина, дует, — невозмутимо пригласила меня Вешкова.

— Спасибо, Лилия Петровна. Я только что из Центра, возила вам статью. Собиралась доставать вас по этому самому телефону. Везет мне.

— А мне не очень, — сказала она.

Мы расселись в комнате, отхлебнули горячего кофе, закурили.

— Простите, Лилия Петровна, вам Варвара ключ одолжила?

— Какая Варвара?

На миг я всерьез засомневалась в здравости собственного рассудка. Вспомнила, как в отрочестве поднималась по лестнице, вся в себе от очередных любовных переживаний. Тоже не смогла заставить ключ выполнять его обязанности, забарабанила в дверь и нагнулась к замочной скважине. Испытанное мною непередаваемо. На стук двигалась неведомая растрепанная старуха, а не мама.

Я взглянула на номер и обнаружила, что ломлюсь в квартиру, расположенную «по-нашему», только в другом подъезде. Может, и сейчас меня не туда занесло? Я принялась озираться. Вешкова наблюдала за мной с любопытством.

— Слава богу, мои тапочки! — наконец воскликнула я.

— Поздравляю. Наверное, приятно найти где-то свои вещи, — Где-то, Лилия Петровна, можно найти лишь чужие. Я снимаю эту квартиру вместе со студенткой университета Варварой.

Тут Вешкова оценила ситуацию и рассмеялась:

— Представляю, как я вас удивила.

«Слабо сказано», — огрызнулась я про себя.

— Мария Ивановна Берлина, ваша хозяйка, моя верная подруга.

Подруга была поразительно верной.

И легкомысленной. Лет пять назад семейную жизнь Вешковой потряс кризис, и Берлина, выдворив выгодного жильца, снабдила ее ключами на неограниченный срок. Потом с мужем Лилии Петровны все утряслось, она возвратилась в семью, а ключи отдать забыла. Берлина тоже о них не напомнила, так и валялись до сегодняшнего дня в столе. Сегодня Вешковой было необходимо уединиться.

Телефоны Марии и здешний не отвечали.

Она и приехала в место, подарившее ей некогда убежище, одиночество, покой.

Ей было совершенно наплевать на появление тех, кто платил Бердиной за обретение вышеперечисленного в этих стенах. В своих способностях улаживать любые недоразумения Лилия Петровна не сомневалась. Никто бы не сомневался, имея индульгенцию от самой владелицы квартиры.

Я подсунула Вешковой статью. Она внимательно изучила относящееся к ней, уточнила пару цифр: «Данные о ВИЧ-инфицированных динамичны, эпидемия». Затем прочитала завизированное остальными, расписалась и затеяла игру в критикессы:

— Полина, впечатляюще, но сухо.

Поскольку мыслила женщина правильно, я чуть было не ляпнула о журналистском расследовании, призванном добавить живости. Мерзкое желание поведать ей о том, что у меня есть дом, книги, компьютер, как-то «приподняться» в ее осуждающих глазах обрушилось очень ощутимо. «Ты еще подробности секса с Измайловым выложи, — обратилась я к собственному тщеславию. — Ты ведь не только в журналистике, но и в постели ничего. И мать не худшая, и дочь неплохая, и подруга сказочно терпеливая». Словом, твердь моего пофигизма ко мнению посторонних поколебалась, но не разрушилась. Что-то общее было в презрении к «конюшне» у мадам Трофимовой и госпожи Вешковой, и меня это возмущало. Мама Леши, не стесняясь, обзывала малоимущий молодняк быдлом, а вот Лилия Петровна, не брезгующая наркоманами, могла бы держаться более демократично. «Употребление наркотиков — удел богатых, — твердили мне ребята менты. — Дорогое самоубийство». Помнится, я взвилась и попросила не смешивать классовую ненависть с реальностью. Но если есть те, кто за деньги губит, то есть и те, кто за деньги спасает.

Меня вдруг заинтересовало материальное положение отца и сына Загорских, в судьбе которых Вешкова приняла мужественное и трогательное участие. Однако не зря при знакомстве я определила ее в героини романа.

— Не обижайтесь, — позволила Вешкова, не дождавшись акта самозащиты авторской гордости. — Не для печати расскажу вам о том, что меня сюда забросило.

«Меня сюда забросила всеобщая боязнь от своего имени, без личной выгоды говорить для печати», — завредничала я, но мысленно. Вслух сказала:

— Буду признательна, Лилия Петровна. Еще кофе?

— Не откажусь…

Она отбивала у смерти одного юношу — сироту, алкоголика, наркомана и спидоносца. Он пленил ее необычайной талантливостью и нестандартной духовностью. Гениев, оказывается, мало не из-за того, что редко рождаются, а из-за того, что не подчиняются людским законам и гробят себя, не раскрывшись в общественно полезных ипостасях. Две недели назад он объявил ей о потребности порвать с адом и очутиться на отмеренный ему короткий срок в раю простого человеческого существования. Но по астрологическим прогнозам достичь вожделенного мог в Средней Азии или Австралии. Далекая страна праздношатающихся сумчатых была признана недосягаемой химерой. А вот в Средней Азии действительно успешно работала клиника соответствующего профиля. Вешкова собрала свои сбережения, облегчила заначку супруга на сто долларов, заняла пятьсот рублей у коллег и довезла парнишку до аэропорта.

Через три дня она инспектировала одну из инфекционных больниц и обнаружила там своего подопечного. Он признался, что деньги пропил, ширнулся на них и очнулся в боксе. Сеансы самобичевания проблемного гения оказались почти гипнотическими. Он убедил Лилию Петровну в своей непорочности. Юношу лечили от дезинтерии.

Вешковой пришлось поставить руководство инфекционки в известность об отягчающих его понос обстоятельствах.

После чего санитарки с сестрами забастовали и отказались бесплатно рисковать собой, контактируя с неуправляемым смертником. Тот в свою очередь забаррикадировался в изолированной палате и упивался идеей уморить себя голодом.

В соседнем боксе преодолевал гепатит младой панк. Через фанерные перегородки представителям разных философий было не трудно переговариваться, и они поносили друг друга до пены изо ртов. Нынче на рассвете панку не удалось вызвать заклятого врага на словесный поединок. Он воздвиг пирамиду из казенной мебели и заглянул в стекло под потолком. Недруг болтался на привязанной к крюку люстры веревке. Панк вышиб стекло, спрыгнул на пружинную кровать, вынул идейного соперника из петли и сделал ему искусственное дыхание.

— Со спидухой тебя, печеночник, слюна у меня тоже заразная, — прошептал откачанный наркоман.

— Врешь, сволочь, — всхлипнул панк.

Мальчишки подрались. Теперь оба спали под воздействием психотропных препаратов, и никто не знал, что с ними делать дальше.

— Я в какой-то мере в ответе за произошедшее, — сказала Лилия Петровна. — Мне нужно с этим свыкнуться. Одной.

— Удачи, — пожелала я.

Обулась, оделась и вышла. Все равно надо было переправить статью Измайлову. Я не намеревалась играть с Варварой Линевой в поддавки.

* * *

Менты пребывали в пасмурном настроении. Соседи зарезанного Славы сообщили, что часов в семь вечера к нему заглянул парень из находящейся на том же этаже комнаты и передал записку в конверте. Слава надорвал конверт, прочитал послание, спрятал в карман и, довольный, предпринял вылазку, «полезную для здоровья и кошелька». Поскольку с нее он не вернулся, ребята на сон грядущий вдосталь поострили.

Выполнивший обязанности почтальона парнишка сказал Сергею Балкову, что конверт ему вручил незнакомец в университете. Подошел в коридоре, справился, из общаги ли, и попросил помочь.

Дело обычное, студент не насторожился.

Даже не рассмотрел просителя.

Труп Славы нашла женщина, выведшая в полночь свою брехливую собачонку, имевшую обыкновение заливисто лаять в любое время суток. Хозяйке надоело слышать мат из окон и уворачиваться от пуляемых в нее сверху грязных картофелин и пустых пивных бутылок, поэтому она поволокла свою любимицу через проходной двор на газон, отделяющий тротуар от проезжей части. В темном проходном дворе она и наткнулась на безжизненное тело. Жители близлежащих домов, как водится, в полном составе ослепли и оглохли.

Расследование предстояло тягомотное, с опросом всех знакомых Славы.

И если никто из них случайно не был в курсе его дел, то на успех надеяться не стоило.

Убийство лже-Загорского тоже оказалось с пренеприятным сюрпризом. Даже у стойкого Бориса Юрьева поводов для самообмана не осталось. В официальном заключении эксперта значилось, что процесс ликвидации мужчины требовал лишнего получаса, которым Зина Краснова не располагала. Значит, она лишь напоила визитера кофе со снотворным, а когда оно подействовало, кто-то другой закачал в вену спящего воздух и ушел.