Лавирль Спенсер - Трудное счастье

• Название: Трудное счастье
• Автор: Лавирль Спенсер
• Издательство: Новости
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7020-1065-5

Директор школы Том Гарднер, примерный семьянин, отец двоих детей, не мог поверить своим глазам — новый ученик Кент Аренс был его абсолютной копией! Мать Кента Моника призналась, что родила ребенка после единственной ночи, проведенной с Томом много лет назад во время мальчишника, который тот устраивал за неделю до своей свадьбы. В то время как его будущая жена Клэр была уже беременна их первенцем Робби…

---

— Эй, послушай, братишка, звони, если я тебе понадоблюсь, ладно?

— Угу. — Том отвернулся, старательно моргая, и направился к домику. На ступеньках он задержался и, уже взявшись за дверную ручку, сказал брату: — Знаешь, если ты будешь звонить Клэр, то звони попозже, а то у нее каждый день репетиции.

— Понятно.

— А после перезвони мне, ладно? Передашь, что она ответит.

— Ладно.

Райан снова опустил руку на плечо брата. Присущая ему энергичность исчезла, уступив место печали.

Через десять минут Том стоял на ступеньках и смотрел, как две машины выворачивали со двора. Он поднял руку, прощаясь. Совсем стемнело, и Гарднер представил себе, как Райан возвращается домой, к Конни, и как они с детьми оживленно болтают за ужином. Он подумал о своем собственном доме без него: Клэр, Робби и Челси, затихшие и молчаливые. Потом он мысленно нарисовал себе картину, как Кент, вернувшись домой, рассказывает матери о всех родственниках, с которыми сегодня познакомился. За спиной Тома старики закрыли дверь и собирались, должно быть, провести ночь за картами. С тех пор, как он поведал Клэр о Кенте, в его жизни было много грустных моментов, но ни один не мог сравниться с сегодняшним. Никогда еще Том так остро не ощущал своего одиночества в мире, где все были разделены на пары. Даже утки, пролетавшие над головой, жили парами. А он оставался один, и осень уже готовилась стать зимой.

Том зашел в хижину. Он был прав — старики достали карты, его отец выходил из ванной, а дядя Клайд полез в холодильник за пивом.

— Поеду немного развеюсь, — сказал Том.

— Куда? — спросил Уэсли.

— В аптеку, за каплями от кашля.

Выражение лица старика говорило, что его так просто не проведешь.

— Ну хорошо, — сдался Том, в отчаянии от того, что приходится выкладывать этим двум все. — Не думаю, что вы поверили бы мне, если бы я заявил, что отправляюсь в бордель.

— Не-а. Я бы не поверил.

— Ну хорошо, я собираюсь поговорить с Клэр.

— Вот в это я верю. Удачи.

Ведя машину к дому, он пытался разобраться в своих чувствах. В душе царили страх и надежда. Большая жалость к себе и огромная неуверенность, непривычная для него. В голове все время крутилось: А что, если я только делаю все хуже? Вдруг у нее кто-то есть? Могла ли ока пригласить Джона Хэнделъмэна? Неужели она сделает это? А если я опять расстрою детей? Если она начнет кричать, плакать, гнать меня прочь?

Временами он начинал злиться, и от этого чувствовал себя лучше, в конце концов, он сделал все, что мог, чтобы заслужить ее прощение, а она уж слишком большое значение придавала одной-единственной ошибке в его жизни и слишком маленькое — всем годам, прожитым вместе. Самое отвратительное было, что, подойдя к собственным дверям, он задумался, не стоит ли постучать. Ведь он покупал этот дом, черт побери! Он лично красил эту самую дверь и переставлял дверную ручку. Ключ был здесь, в его кармане! И что, он будет стучать? Ну уж нет! Том вошел. На кухне было пусто, горел свет. Где-то наверху играло радио. Он подошел к лестнице на второй этаж и увидел, что из спальни падает свет.

— Клэр? — позвал он.

— Я в спальне! — через минуту ответила она.

Он медленно поднялся по ступенькам, прошел мимо открытых дверей в пустые, темные детские и остановился у последней двери. Клэр стояла у трюмо и вдевала сережку. На ней были туфли на высоком каблуке, темно-синяя юбка и блузка с бледными цветами, которую он никогда до этого не видел. В комнате стоял запах духов «Эсти Лаудер», которыми она пользовалась много лет.

— Привет, — сказал Том.

— Привет, — ответила она, вдевая вторую сережку и наклонив голову набок.

— Где дети?

— Робби на свидании. Челси у Мэрили.

— Мэрили Сэнд? — Эту девочку никто из них не любил. — Она в последнее время часто там бывает?

— Я добилась, чтобы Челси возвращалась домой, когда положено.

— А как же Эрин?

— Они теперь редко видятся.

Он все еще стоял в дверях, широко расставив ноги. Наблюдая за тем, как Клэр наклонилась к зеркалу и поправила сережки, он почувствовал нарастающее возбуждение и попытался его унять.

— А ты куда собралась?

— Я иду на спектакль в Гутри с Нэнси Холлидэй.

— Ты в этом уверена?

Она подошла к тумбочке, открыла ящик и достала длинную золотую цепочку, которую он подарил ей на пятнадцатую годовщину их свадьбы.

— Что ты имеешь в виду? — Клэр вернулась к зеркалу, надевая цепочку.

— Ты душишься и надеваешь высокие каблуки для Нэнси?

— Нет, я делаю это, потому что иду в театр, где собираются приличные люди.

Глядя в зеркало, она поправляла цепочку.

— Кого ты хочешь обмануть? Я был в Гутри. Половина из тех, кто туда ходит, выглядят, как хиппи из 60-х годов. Женщины в черных колготках и растянутых свитерах, а мужчины в таких штанах, что даже мой отец постеснялся бы надеть на рыбалку!

— Не будь нелепым, Том.

Она направилась в ванную, чтобы выключить свет и радио.

— Послушай, Клэр! — Он сделал два шага в комнату, жестикулируя. — Мы разъехались, но не развелись! Это не дает тебе права ходить на свидания!

— Я не собираюсь на свидание! Я иду в Гутри с Нэнси Холлидэй.

— А где ее муж?

— Дома. Он не любит театр.

— А где Джон Хэндельмэн?

Клэр посмотрела на мужа и вспыхнула. Поняв, что выдала себя, она повернулась к шкафу, чтобы сорвать с вешалки пиджак.

— Ага, я попал в точку, не правда ли, миссис Гарднер? — Том схватил ее за руку и рывком повернул к себе, полунадетый пиджак свисал с ее плеча. — Теперь послушай меня! — Он почти кричал, дрожа от гнева. — Я наблюдал, как он глазеет на тебя вот уже десять лет, шатается у твоих дверей на переменах и, как коршун, ждет своего шанса. Теперь, когда все знают о нашем разрыве и он каждый вечер встречается с тобой на репетициях, думаю, он решил, что у него развязаны руки. Через мой труп, Клэр! Ты пока еще моя жена, и, если Джон хотя бы прикоснется к тебе, я кастрирую этого сукина сына!

Она вырвала руку, массируя ее.

— Не смей орать на меня, Том Гарднзр! И не упрекай меня в том, что сделал сам, чтобы почувствовать себя отмщенным! Я не имею ничего общего с Хэндельмэном, кроме репетиций!

— Значит, ты не отрицаешь, что он топтался у твоего кабинета с тех пор, как вы познакомились?

— Нет!

— Потому что это правда!

— Я никогда не поощряла его! Никогда!

— Ой, перестань, Клэр, — с презрением проговорил Том, — не надо держать меня за дурака. Оказалось, что у меня есть незаконный сын, твое тщеславие задето, а тут Джон Хэндельмэн болтается поблизости каждый вечер и распускает слюни, и после этого ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты не поощряешь его?

Она сунула вторую руку в рукав и захлопнула дверцы шкафа.

— Мне наплевать, веришь ты или нет. И в следующий раз, когда придешь, сначала постучи!

— Черта с два!

Он схватил ее и потащил к кровати. Три шага — и она лежала на спине, а он — сверху.

— Черт побери, Том, убирайся!

Она билась, пытаясь освободиться, но, благодаря превосходящей силе, скоро он прижал ее руки к кровати.

— Клэр… Клэр… — Гнев уступил место мольбе. — Почему ты так поступаешь? Я люблю тебя. Я пришел не для того, чтобы драться с тобой. — Он попытался поцеловать ее, но она отвернула лицо.

— Прекрасно ты выражаешь свою любовь!

— Клэр, пожалуйста. — Он заставил ее повернуть голову. — Посмотри на меня.

Она не хотела. В уголках ее закрытых глаз стояли слезы.

— Я приехал, чтобы просить у тебя разрешения вернуться домой. Пожалуйста, Клэр. Я не могу больше жить у отца. Это не помогает, и я понимаю, что придется снимать квартиру, а первое число уже приближается… — Он замолчал, надеясь, что она пожалеет его, но она по-прежнему не открывала глаз. — Пожалуйста, Клэр… Я не хочу жить один в какой-то Богом забытой однокомнатной квартирке. Я хочу жить здесь с тобой и детьми, в этом доме, потому что здесь мое место.

Она закрыла лицо свободной рукой и разрыдалась.

— Будь ты проклят, Том… — Клэр попыталась повернуться на бок, и он отпустил ее, скатившись на другую сторону, но тут же наклонился к ней. — Ты и не представляешь, как больно ты мне сделал.

— Нет, не представляю. Все было так давно, и я не понимаю, почему это так тебя задело.

Она вскинула голову, глядя на него.

— Ты поменял меня на нее, а ее на меня в три дня! Ты это знаешь? Я читала дневник, там записано, когда мы занимались любовью. От меня к ней и снова ко мне — трах! трах! трах! — это ты помнишь?

Он не помнил. Гарднер почти не сохранил воспоминаний о том времени.

— Я была твоей невестой, — продолжала Клэр так, как будто каждое слово разрывало ей грудь. — Я носила твоего ребенка, и думала… Я думала, что мое тело — это священный сосуд для тебя. Отдаваться тебе было для меня… чем-то… вроде священнодействия. Я так безумно тебя любила. С того самого момента, как мы начали встречаться. Ты был божеством для меня. Теперь я понимаю свою ошибку. Отношение к тебе, как к идолу, оказалось гибельным, потому что, упав с пьедестала, ты упал и в моих глазах. А теперь я каждый день встречаюсь с твоим незаконным сыном, и слышу сплетни, и вижу любопытные лица, и — да, я признаю это — терплю приставания Джона Хэндельмэна, которые смущают меня, потому что я не знаю, как к ним относиться. Неужели ты думаешь, что мне это надо, Том? Неужели!