Лавирль Спенсер - Прошлые обиды

• Название: Прошлые обиды
• Автор: Лавирль Спенсер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-15-000510-Х

Неужели совсем недавно Майкл и Бесс были самыми счастливыми супругами на свете? Взаимные обиды разлучили их, и теперь оба пытаются вытеснить из памяти боль утраты, обретя счастье с новыми партнерами. Однако и Майкл, и Бесс, как бы они ни боялись признаться в этом даже самим себе, прекрасно понимают, что так и не перестали любить друг друга…

---

Был июнь, солнечно, на туалетном столике стояла корзина с фруктами – подарок администрации отеля, два недопитых с прошлого вечера бокала с уже не пузырящимся шампанским. Он открыл глаза и обнаружил Бесс рядом с собой, в той же ночной рубашке. Он лежал и не мог сообразить, когда это она успела встать и надеть ее. Значит ли это, что он тоже должен быть в пижаме? И будет ли она, несмотря на то что они занимались сексом до свадьбы, притворяться и жеманиться? Она проснулась, потянулась, улыбнувшись, и повернулась на бок к нему лицом. Руки ее были на коленях, и он, не прикасаясь к ней, а лишь глядя на нее, почувствовал желание.

Она просто сказала:

– Привет.

– Привет, – ответил он.

Они долго лежали, глядя друг на друга, наслаждаясь чувством новизны и радостью уже теперь узаконенного блаженства. Он вспомнил, как она покраснела. Наверное, он тоже.

Наконец она сказала:

– Подумать только, теперь уже никто не сможет отправить тебя домой в час ночи. Мы будем просыпаться вместе до конца нашей жизни.

– Потрясно, правда?

– Ага, – прошептала она, – просто потрясающе.

– Ты опять надела свою ночную рубашку.

– Я не могу спать без всего. Я просыпаюсь. А ты?

Простыня покрывала его до груди.

– У меня нет этой проблемы, – ответил он. – Но у меня есть другая.

Она положила руку ему на бедро – он помнил это очень отчетливо, потому что за всю его жизнь с ним не происходило ничего подобного тому, как это было в то утро. Секс и до свадьбы был им знаком, но с этого солнечного июньского утра отпали все ограничения. Они чувствовали, что женаты, они принадлежали друг другу, и разница была огромной. Клятвы, которые они произнесли, принесли им свободу, и они ее ощущали.

Он много раз видел ее полураздетой, почти раздетой, сам снимал с нее почти все. Они занимались любовью при свете солнца, закутавшись в одеяла, при свете луны, укрывшись в тени, в машине, в свете уличных фонарей. Но в это утро, первое утро после их свадьбы, солнце с востока лилось в большие высокие окна, и она сняла с него пижамную рубашку, он снял с нее прозрачное кружево, и они впервые так увидели друг друга. В этом смысле они были девственниками, и ничто ни раньше, ни позже не могло с этим сравниться.

Им привезли их завтрак на тележке, накрытой белой скатертью с красной розой. Они смотрели друг на друга и осознавали вновь, что все, что они сделали, было правильным, и это чувство, наверное, было самым сильным из всего, что они испытывали.

Больше всего он запомнил это чувство – освящения происходящего с ними. Они встретили друг друга в то время, Когда в моде были уверения: брак умер, и, для того чтобы быть вместе, совсем не обязательно бракосочетание и все с ним связанное. Они обсуждали такой вариант, но отказались от него, решив, что любят друг друга и хотят быть вместе всю жизнь.

После завтрака тогда, в отеле, они вновь занялись любовью. Потом приняли душ, оделись и отправились на мессу в церковь Святого Олафа.

8 июня 1968 года, день их свадьбы.

И вот сейчас январь 1990-го. Он скатился со своих матрасов в пустом доме, в серых пластиковых штанах для похудания. Вновь испытав желание от своих воспоминаний.

«Забудь об этом, Куррен. Опомнись. Она тебя не хочет, ты на самом деле не хочешь ее, твои дети обращаются с тобой как с прокаженным. Посмотри на все трезво».

Майкл прошел в ванную, включил свет, рассмотрел в зеркале свое лицо, промыл песок в глазах. Он набрал полный рот пахнущего корицей зубного эликсира, пополоскал, как положено, тридцать секунд, почистил зубы, положив на щетку добрый дюйм красной зубной пасты «Клоуз-ап». «Зачем так много пасты? – говорила она ему. – Достаточно и половины». Теперь, черт побери, он использовал столько, сколько хотел, и никто его за это не пилил. Он чистил зубы не меньше минуты, затем оскалил их перед зеркалом. «Посмотри-ка, Бесс, неплохо для сорока трех лет?»

Как ни смешно, но вид его безупречных зубов чуть успокоил его в это утро в большом, пустом, молчаливом доме.

Он вытер рот, бросил полотенце и пошел на кухню – белый кафель, белая, окаймленная светлым дубом мебель от «Формика». Между кухней и гостиной, выходящей в маленький парк, были раздвигающиеся стеклянные двери. Стол в центре кухни уставлен припасами: растворимый кофе, коробка с изюмом, батон хлеба, банка арахисового масла, еще одна – с виноградным желе, остатки маргарина, размазанного по золотой фольге, куча бумажных пакетиков с сахаром, пластмассовые ложка и нож, прихваченные в каком-то кафе.

Некоторое время он изучал эту свою коллекцию.

«Дважды я позволил женщине обобрать себя. Когда я чему-то научусь?»

Нахлынули воспоминания: она, он, Рэнди, Лиза в те милые годы, когда дети уже выросли настолько, чтобы сидеть за столом, но ножки их еще не доставали до пола. Лиза, только что из церкви, с волосами, собранными в хвостики, положив локти на стол, откусывает маленькими кусочками тост, болтая изо всех сил ногами.

– А я видела, как Рэнди в церкви ковырял в носу, а потом вытер палец о скамью. Уу-у-у-у-у-у-у-х!

– Не правда! Она врет!

– Нет, я видела. Рэнди, ты такой грубиян и грязнуля!

– Мам, она все время врет! – Хныканье подтверждало, что он виноват.

– Я никогда больше не сяду на эту скамейку.

Бесс и Майкл, обменявшись взглядами, сидят со сжатыми губами, чтобы не засмеяться, и она говорит:

– Рэнди ковыряет в носу в церкви, а его папа – когда ждет зеленого светофора.

– Не правда! – вопит Майкл.

И вся семья покатывается со смеху, а потом Бесс приступает к лекции о гигиене и носовых платках.

Да, воскресные завтраки тогда были не те, что ныне.

Майкл налил какао в белый пластиковый стакан, добавил молока из пакета – в холодильнике, кроме молока, ничего не было. Надорвал пакетик с сахаром, взял пластиковую ложку, вернулся на свои матрасы, прислонил подушки к стене, включил телевизор и принялся завтракать.

Но он не мог сконцентрироваться ни на телепроповеди, ни на мультиках. Мысли возвращались к запутанному клубку семейных отношений, который он пытался размотать. Наверное, уже в тысячный раз в своей жизни он пожалел, что у него нет ни брата, ни сестры. Неплохо было бы поднять трубку: «Привет! У тебя кофе еще есть?»

Посидеть с кем-то, у кого с тобой общее прошлое, родители, какие-то теплые воспоминания, может быть, ссоры, ветрянка, одна и та же учительница в первом классе, подростковая одежда и общие свидания и воспоминания о том, что готовила на завтрак мама. С кем-то, кто знал твои жизненные перипетии, кто желал тебе счастья и кого волновало бы, как ты живешь сегодня.

Сегодня он чувствовал себя одиноким, чертовски одиноким человеком, которого одолела мысль: а что же делать дальше? Как быть отцом Рэнди? Как пережить эту свадьбу? Как вести себя с Бесс? Что делать с этой тоской по ней? Рассказать бы кому-то близкому, что он будет дедом. С каким бы удовольствием он это сделал.

Но не было ни брата, ни сестры, и он чувствовал себя таким же обманутым и одиноким, как всегда.

Майкл встал, принял душ, побрился, оделся. Он попытался поработать за письменным столом в одной из спален, но тишина и пустота в доме так угнетали, что он решил, что нужно куда-то отправиться.

Он решил купить что-нибудь из мебели. Это было чертовски необходимо, да и в любом случае – в магазине вокруг будут люди.

Майкл направился в «Дейтон» – «Товары для дома» на 36-м шоссе. Он хотел просто выбрать гарнитур-гостиную и оплатить его доставку. Но, к его огорчению, «просто» выбрать было нельзя. Нужно было делать заказ, срок доставки – от шести недель до шести месяцев. Более того, у него не было ни образцов ковров, ни обоев, да и вообще он не представлял четко, чего хочет.

Потом он поехал в магазин «Левиц», где побродил между укомплектованными, обставленными – как образцы – комнатами. Он попытался представить их себе в своем доме, но понял, что не может решить, что ему подходит. Какой цвет, например, ему нужен? Какие габариты? Он вдруг осознал, что квартиры, в которых когда-либо жил, были меблированы женщинами, а он вообще в этом ничего не понимает.

Он завернул в продуктовый магазин «Вайерли», где вначале уставился на свежих цыплят, раздумывая, как Дарла делала из них блюдо, именуемое фрикасе. Прошел мимо свиных отбивных – Стелла их великолепно готовила: они у нее были покрыты луком и кусочками лимона. Но как это делается, он не имел ни малейшего понятия. Ветчина? Вроде бы проще, но для нее нужны пюре и гарнир, как обычно готовила Бесс.

Да ну, к черту… Он повернулся и пошел в закусочную, взял с открытой стойки салат и купил упаковку рисового супа на ужин.

Уже смеркалось, когда Майкл поехал домой. Грустное время суток. В боковом стекле машины отражалось заходящее солнце. Его снова ждал пустой дом.

Мысль пришла ему в голову, когда он сидел, задрав ноги, и ел пластиковой ложкой суп из картонной упаковки. «Тебе нужен дизайнер, Куррен».