Лавирль Спенсер - Прощение

• Название: Прощение
• Автор: Лавирль Спенсер
• Издательство: Новости
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995

Действие этого романа-мелодрамы развивается в 1876-1877 годах. Сара Меррит, молодая, полная честолюбивых желаний женщина, приезжает в американский городок на диком Западе с двоякой целью. Она хочет разыскать свою сестру, несколько лет назад сбежавшую из дома по неясным причинам, и находит ее… в борделе. Кроме того, она налаживает издание собственной газеты, и это событие всколыхнуло жизнь захудалого городка. Но больше всех взбудоражен появлением Сары местный шериф Ноа Кемпбелл…

---

Вскоре после девяти Адди вошла в комнату Сары в рубашке и нижней юбке, держа в руках щипцы для завивки.

— Я хочу сделать тебе прическу.

— Нет, это я должна заняться твоими волосами. Ведь свадьба-то твоя.

— Я лучше умею это делать. К тому же я уже причесана.

— Да, твои волосы смотрятся прекрасно.

— Я знаю. Садись.

— Но, Адди…

— Ладно, ладно, Я хочу, чтобы ты выглядела сногсшибательно.

— Даже Одиннадцатая заповедь не смогла бы мне в этом помочь.

— Садись, говорю.

Сара повиновалась.

— Я знаю, зачем ты это делаешь. Только ничто не поможет. Все кончено между Ноа и мной.

— Я тоже думала так о нас с Робертом, а посмотри, что происходит сегодня. Сиди спокойно, чтобы я не обожгла тебя. И наклоняй голову, когда я велю.

Она сняла стекло с лампы, зажгла ее и стала нагревать щипцы.

Через двадцать минут волосы Сары были собраны в элегантный узел на макушке, скреплены широкой перламутровой заколкой, а концы спущены вниз в виде упругих колечек.

— О-о-о, Адди, это уж слишком!

— Ничего. Сегодня — день свадьбы твоей сестры. Ты должна быть сверхэлегантной.

— Но что подумает Ноа?

— Он подумает то, что я хочу, чтобы он думал. И пусть подумает получше.

— Адди! — Сара повернулась и поймала ее руку. — Не надо стараться что-то исправить. Это было наше совместное решение расторгнуть помолвку. Ты не несешь никакой ответственности.

Адди нахмурилась.

— Я знаю. Но мы с Робертом очень, очень сожалеем об этом.

— Ну хватит. Сегодня твой праздничный день. Не хочу, чтобы ты его портила грустью. Идем, я помогу тебе надеть платье.

В платье Адди были изъяны. Управиться с вставками, клиньями и сборками оказалось труднее, чем делать простые занавески. Но то, чего недоставало в техническом исполнении, с лихвой перекрывалось внешними эффектами. Высокий ворот, подчеркнутая талия, рукава «бутылочкой», короткий плиссированный шлейф — все это делало Адди изящной, как фея. Цвет платья был нежно-ледовый, под стать волосам, в которые она воткнула цветок дикой сливы. В руках у нее будут шесть алых тюльпанов из сада Эммы.

Когда застегнули последнюю пуговицу, Сара застыла нa несколько секунд в молчаливом восторге, потом поцеловала Адди в щеку.

— Что бы ты ни думала, сегодня — один из счастливейших дней в моей жизни. Ноа был прав, когда говорил, что вы с Робертом созданы друг для друга. Это действительно так.

Ноа заехал за ними в наемной коляске. Когда он постучал, Сара, как подружка невесты, должна была открыть дверь. Она взяла себя в руки и подошла к двери с приклеенной улыбкой на лице.

— Привет, Ноа. — Она старалась не подавать виду, что его появление ранит ее сердце. На нем был черный костюм, который он купил к их свадьбе. Щеки блестели, усы аккуратно подстрижены. У нее пересохло во рту.

— Привет, Сара. Как поживаешь? — Так пристойно, так равнодушно. Ни улыбки, ни взгляда украдкой.

— Отлично, все нормально. Кажется, Адди уже готова. Я приведу ее.

Они отправились в церковь в четырехместной коляске. Адди захотела сидеть одна на заднем сиденье. Однако близость сидящих на переднем сиденье Сары и Ноа не сгладила их отчужденность. Они держались так, будто между ними сидела двоюродная бабушка.

Роберт ждал у церкви, разодетый и улыбающийся. Он помог невесте выйти из коляски, принял поцелуй в щеку от будущей свояченицы, пожал руку другу.

Отведя его чуть в сторону, он проговорил:

— Запоминай, что будут говорить сегодня. Тебе это все понадобится, попомни мои слова.

Церемония была простой и краткой. Бертл Матесон провел ее так, что завоевал еще больше уважения своих прихожан, знавших, что он неравнодушен к невесте. Церковь заполнили горожане: среди них были три девушки из заведения Розы, наблюдавшие церемонию с тоской во взоре, несколько холостых деловых людей, упрекавших себя за то, что не увидели в женщине, известной им под именем Ив, таких достоинств, Патрик Брэдиган, совершенно трезвый по столь торжественному случаю, семья Докинсов и многие другие.

Когда Роберт произносил клятву, он сжал пальцы Адди так сильно, что на них остались белые полосы.

— Я, Роберт Бейсинджер, беру тебя, Аделаиду Меррит…

Сара стояла за ними, с тоской в сердце сознавая, что, хотя Ноа находился рядом, он был слишком далеко. Он стоял, сложив руки, неподвижно, как статуя, и следил за происходящим.

Настал черед Адди.

— Я, Аделаида Меррит, беру тебя, Роберта Бейсинджера, в мужья по закону…

Адди улыбалась, полная счастья, глядя в лицо Роберта. На глаза Сары навернулись слезы, она вынула платок, чтобы вытереть их, и в этот момент Ноа повернул голову, взгляд его задержался на ней лишь на какую-то долю секунды. Их глаза встретились, и она поняла, что для него их испытания не кончились, как и для нее.

Церемония подошла к концу. Адди направилась к выходу, опираясь на руку Роберта, Сара и Ноа пошли за ними. Это был их единственный контакт за день. Во время обеда, сервированного во дворе церкви, и последующих танцев под июньским небом они избегали друг друга. Сара видела, как он пил пиво, разговаривал, танцевал с Эммой и Адди, но, когда взгляды их случайно встречались, они тотчас же отводили глаза. Раз он протанцевал с Джинивой Докинс, зардевшейся от счастливого смущения, и даже с одной из девушек Розы, которую он, очевидно, находил весьма забавной. Он откидывал назад голову и смеялся, когда она что-то ему говорила. Саре больно было вспоминать, как он делил свое веселье с ней, и сознавать, что этого больше не будет. «Быть может, он опять начнет посещать заведение Розы… Кто знает?» Мысль об этом отозвалась физической болью.

Потом Ноа наблюдал, как ребята играют в ножички. Подняв глаза, он увидел, что Сара смотрит на него. Она тотчас же отвернулась.

Город вырос довольно заметно. В толпе постоянно встречались незнакомые лица. Сара использовала возможность познакомиться с вновь прибывшими, записать их имена, а потом опубликовать в колонке «С приездом». Женщин она приглашала вступить в Женское общество, а мужчин — присутствовать на собраниях горожан. Правда, в ней уже не было прежнего энтузиазма.

К концу дня Сара подошла к Эмме.

— У меня к тебе большая просьба.

— Говори.

— Мне сегодня необходимо где-то переночевать.

— Нет проблем.

— Соломенный тюфяк на полу вполне подойдет, знаю, у тебя и так полно народу.

— Считай, что ты его имеешь.

— Я предполагала оставить дом Адди и Роберту. Видишь ли, первоначальный план был…

— Я знаю этот план.

— Я сняла бы комнату в гостинице, но там все занято и…

— Перестань извиняться. Мы твои друзья. Ты остановишься у нас, и довольно об этом.

Сара нашла Адди и сообщила ей о своем намерении.

— Я чувствую себя неловко, как будто выставляю тебя из твоего же дома, — ответила Адди.

— Это твоя первая брачная ночь. Если бы здесь была железная дорога, ты бы ехала куда-нибудь в путешествие на медовый месяц. А раз этого нет, я уйду к Эмме.

Дома у Эммы, после того как все легли спать, женщины сели в кухне, прихлебывая то, что хозяйка называла «чай из чайника», то есть слабозаваренный чай, да еще и сильно разбавленный горячим молоком.

— Хорошая была свадьба, — заметила Сара.

— Да.

— Адди была очень хороша собой.

— Да, ты права.

— Матесон даже глазом не моргнул.

— Нет, не моргнул.

— Я никогда не видела Роберта таким счастливым.

— Слушай, мы что, будем болтать о разной чепухе или ты все-таки выскажешь то, что у тебя на душе?

— Ты знаешь, что… Ноа.

— Я думала, между вами все кончено.

— Предполагается, что так, но я все еще люблю его.

— Я видела, как он смотрел на тебя пару раз, когда ты не замечала.

— Видела?

— Да, я и еще человек пятьсот. Так что же у вас произошло?

— О, Эмма, это так сложно.

— Я тоже не так проста, знаешь… И могла бы кое-что объяснить тебе, если ты дашь мне такую возможность.

Сара думала, прихлебывая чай. Она хотела поделиться с Эммой, но ее останавливала преданность сестре — ведь это была ее тайна.

— Хорошо, я расскажу тебе, не спросив у Адди разрешения, но ты должна дать мне слово, что это не уйдет никуда дальше.

— Даю.

Сара поведала ей все. Когда она дошла до отношений отца с Адди, Эмма прижала руку ко рту. Взгляд ее, казалось, совсем застыл.

— …И вот с тех пор каждый раз, когда Ноа прикасается ко мне, я не знаю… во мне что-то происходит, я вся сжимаюсь и не могу разжаться. Я знаю, он не как мой отец, но я чувствую какой-то страх, он меня сковывает, я… Это глупо, я виновата… О-о-о, Эмма, что же мне делать?!

Сара громко расплакалась.

Эмма была ошарашена тем, что услышала. Она подняла Сару со стула и крепко обняла, избегая глядеть ей в глаза. Господи! Отец с дочерью! За всю свою жизнь она не слышала ничего более ужасного. Бедная Адди и бедная Сара, все годы обожавшая эту старую свинью. Кто может ее осуждать за то, что она отталкивает любого носящего брюки после такого потрясения?! И что Эмма может ей сказать? Как утешить, когда она сама пришла в ужас, с которым не в состоянии справиться?