Павел Шумил - Эмбер. Чужая игра

• Название: Эмбер. Чужая игра
• Автор: Павел Шумил
• Жанр: Научная Фантастика

Это первое из опубликованных на сайте произведений Павла Шумила, которое не имеет отношения к циклам «Слово о Драконе» или «Жестокие сказки». Роман является вольным развитием легендарного сериала Роджера Желязны «Девять принцев Амбера».

---

Шумил Павел ЭМБЕР ЧУЖАЯ ИГРА

Мне не смешно, когда маляр негодный Мне пачкает Мадонну Рафаэля, Мне не смешно, когда фигляр презренный Пародией бесчестит Алигьери.

А.С.Пушкин

ЧАСТЬ 1

ИГРА НА ЧУЖОМ ПОЛЕ

…правую перед левой. Сноп искр вокруг ботинка. Левую перед правой. Словно ветер дует СКВОЗЬ меня. Но ветра нет. Туман. Густой, влажный, неподвижный туман. И тропа, светящаяся бледно-голубым светом. Кусок тропы, не более пяти метров, исчезающий в тумане. От странного ветра, дующего сквозь меня, кружится голова. Сходить с тропы нельзя. Правую перед левой. Опять сноп искр. Останавливаться нельзя. Тропинка круто повернула. Почти обратно. Туман приобретает плотность материального тела. Продавливаю себя сквозь невидимую стену. Каждый шаг требует огромных усилий. Может, я стал призраком?

Так же неожиданно, как возникло, сопротивление исчезает.

— … Мама, а у меня есть папа?

— У всех есть папы. У каждого ребятенка есть мама и папа. Только твой папа очень далеко.

— А тетя Гида говорит, что у меня папы нет и не было.

— Запомни, ее зовут тетя Гнида. Подойди и спроси: «Тетя Гнида, тебя давно из желтого дома выпустили?»

Плавный широкий разворот. Искры поднимаются все выше, достигают колен.

… Их двое, и они на год старше. Поэтому я бью первым. Ногой в пах, и тут же кулаком в челюсть. Второй бьет меня сзади кулаком по макушке. Словно гвоздь заколачивает. Бросаюсь на него, но первый толкает в спину, теряю равновесие и врезаюсь второму лбом в лицо. Сильно, но не больно. Мне — не больно. Дальше — не помню, пока сильная мужская рука не поднимает меня за шиворот. Оба моих противника плачут, размазывая по лицу кровь и слезы.

— Ты чей будешь?

Губа как котлета. Левый глаз заплывает синяком.

— Не ваше дело!

— Надо же, клоп клопом, а таких щенков отделал. Хочешь в десантное училище?

— Мне о маме заботиться нужно.

— Это серьезно. Кем работает твоя мать?

Прямой участок и поворот налево. Еще один. Туман превращается в липкий клей. С трудом отрываю ноги от голубой тропы. Сердце стучит, пот заливает глаза. Искры взлетают фонтанами при каждом шаге.

… Пороги ревут. Я влетаю в пенный вал, пробиваю его, ослепленный. Вытираю лицо ладонью. Маленькая надувнушка без весел из аварийного комплекта — не лучшее судно для спуска по горным рекам. Но вернулся хозяин пещеры. Биологический курьез. Что-то вроде саблезубого медведя. Я не стал с ним спорить и бросился в поток. Уже в воде сумел вытащить пакет с надувнушкой и открыть клапан на баллоне с газом.

Дерево в воде. Обломанный сук. «Пс-с-сии» — говорит мне надувнушка из сверхпрочного тетраканэтилена, и вновь плыву сам по себе. Налетаю грудью на камень, вылезаю из воды. Камень скользкий. Перепрыгиваю на второй, третий, срываюсь. Вновь вылезаю на камни. Все! Я на берегу. В трехстах метрах ниже по течению ревет водопад. Площадка два метра на три. В двух метрах над водой. Задираю голову, смотрю на отвесные стены. У меня есть проколотая надувнушка, sos-маяк, нож и комплект мокрой одежды. До конца зачета на выживаемость девять дней. Воды навалом, а за девять дней от голода еще никто не умирал. Скучно и спать холодно. Но зачет, можно считать, в кармане. Через десять суток включу sos-маяк. Как сюда спасатели доберутся, не моя проблема.

Несколько поворотов. Голова как в тумане. Короткий вираж, прямая линия. Искры взлетают до плеч. Почти ничего не вижу. Космический холод за несколько шагов сменяется опаляющей жарой. Вновь стена затвердевшего тумана. Искры жалят щеки, слепят глаза, Дующий сквозь меня ветер приобретает силу урагана. Ноги наливаются свинцом. Время не имеет значения. Только усилие. Проталкиваю себя сквозь плотное ничто. Кажется, кричу.

Я прошел.

Небольшая площадка. Два на два с половиной метра. Валюсь пластом. Шестое чувство космодесантника говорит, что здесь безопасно. Эта голубая тропа вывернула меня наизнанку, разобрала на кусочки и собрала вновь. Что теперь?

— С прибытием!

Оглядываюсь. Никого. Туман, в котором видны ближайшие узоры светящейся тропы. Поскольку собеседника не видно, переворачиваюсь на спину и смотрю в белесую муть неба.

— Кто ты?

— Можешь звать меня Хароном. Один из твоих предшественников утверждает, что это имя соответствует моей сущности.

— А остальные?

— Некоторые зовут Лабиринтом, некоторые — Образом, Узором или Матрицей. Иные — информационно-справочной системой вводного инструктажа. Один чудак зовет интерфейсом ввода.

Интересно. Но я имел в виду внутреннюю сущность.

— Почему — ввода?

— Потому что он думал, что процесс однонаправленный.

— Восхитительно. Как же мне выйти?

— Вообрази то место, в которое хочешь попасть.

— Вспомнить?

— Можно так.

— Я туда попаду?

— Нет.

— Тогда какого..?

— Ты попадешь в то место, которое вообразил.

— Разве это не одно и то же?

— Живая природа и пейзаж на холсте — одно и то же?

— Я попаду в картину?

— Одни называют это отражениями. Другие — тенями. Тот чудак зовет виртуальной реальностью. Можешь выдумать свой термин. Я запомню.

— Разве можно жить в картине?

— Ты уже в ней. Спроси себя.

— Кажется, я влип во что-то, очень напоминающее дерьмо.

— Ты быстро пришел к этому выводу.

— Так я прав?

— Не знаю. Все, что я знаю, я знаю от твоих предшественников. Многие приходили к аналогичному выводу. Но не так быстро. Хочешь совет?

— Давай.

— Там, куда ты направляешься, должны лежать несколько книг. «Хроники Эмбера». Перед тем, как двигаться дальше, прочитай их. Они помогут тебе сориентироваться в этом мире.

Словно повинуясь моему желанию, туман начинает рассеиваться. Виток за витком, узор за узором открывается глазу лабиринт. Нельзя сказать, что он очень большой. Метров тридцать на пятьдесят. Дерево. То ли дуб, то ли баобаб. Баобабов я еще не видел…

— Что за черт!!!

— Ты использовал свой билет. На этот раз могу гарантировать, что попал именно туда, куда собирался.

Оборачиваюсь и изучаю лабиринт с нового ракурса. Ведро фосфорецирующей краски, два часа работы, и я сделаю такой же. Нет, были еще искры и телепортация. Это не два часа. Искры — две недели. На розыгрыш не похоже. Кто-то обещал мне пару книжек.

Обхожу вокруг баодуба и нахожу пачку старинных книг, перетянутую шпагатом. Еще бумажные — мечта коллекционера. Раскладываю на три кучки — на русском, английском и незнакомом. На языке вертится слово «тари». Начинаю с русской. Фэнтэзи. Сказки для детей послешкольного возраста. Не люблю. Впрочем, древняя фантастика не лучше. Этот жанр имеет свойство стареть.

ТРЕНИРОВОЧНАЯ ИГРА

Закрываю последнюю и новым взглядом обвожу пейзаж. Дерево. Надо понимать так, что это Лабиринт Корвина. С большой буквы. Я сумел пройти по Лабиринту. Выходит, я — потомок Корвина? Ведь по этому Лабиринту не могла пройти даже его сестра Фиона… Бред! Метафизика! С другой стороны, если я эмберит, то могу ходить по отражениям. Это надо проверить.

— Я эмберит?

— Глаз хаоса! Нельзя же понимать все так буквально! Эти книги написал ЧЕЛОВЕК. Очень давно.

Тогда зачем я их читал? Нет, эта угадайка мне надоела. Пора собирать фактический материал. Сбор информации, анализ, выводы, программа действий. Только так.

— До скорого, — говорю я невидимому собеседнику и отправляюсь в путь. Хорошо было бы иметь лошадь. Еще лучше было бы уметь на ней ездить. В хрониках все ездят на лошадях. Вряд ли это сложнее, чем на велосипеде. Начинаю игру с отражениями. Значит, так: представить ТО место, вообразить перед собой Лабиринт и — вперед. Ать-два, левой.

Облака на секунду разошлись, блеснуло солнце. Гравий под ногами сменился тропинкой в зеленой траве. Застрекотали кузнечики. Появились кусты, а вскоре — деревья. От земли парит сыростью. Птичьи голоса зазвучали хрипло и громко. Я открыл книгу и перечитал интересующее место еще раз. Все правильно. Листья деревьев становятся длиннее и шире. Вновь проглянуло солнце. Свет его был желтым. Натриевое солнце? Забавно. За поворотом дороги я увидел виноградные лозы и еще раз сверился с путеводителем. Птичьи голоса окончательно охрипли. Дорога поднималась вверх, и земля стала суше.

Небо заголубело, когда я вышел на открытое место и вспугнул большую коричневую ящерицу, загоравшую на белом камне. Все точно. Путеводитель верен даже в мелочах. Дорога вновь углубилась в лес, но теперь вела уже к вершине холма. Деревья стали тропическими гигантами, растущими вперемежку с папоротниками. Повсюду слышались новые звуки: жужжание, шипение, тявканье. Я вел пальцем по странице и отыскивал глазами описанные в тексте приметы. Точность поражала. Вот появился отдаленный гул и большие, плоские, бледно-желтые цветы. Температура повысилась настолько, что рубашка, пропитанная потом, прилипла к спине. Шум перешел в мощный рев. Я подошел к самому краю пропасти.