Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

• Название: Келльская пророчица
• Автор: Дэвид Эддингс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00242-9

Колдунья Зандрамас, похитившая сына Гариона и Сенедры, пребывает в Место, которого нет, где должна состояться решающая битва между силами Света и Тьмы. В поисках старинной карты Гарион, Бемгарат, Польгара и другие оказываются на острове Перивон — в вотчине достославного короля Ольдорина. Смельчакам удается преодолеть все преграды, выстраиваемые на их пути коварной Зандрамас. В битве один из героев погибает. Но Тьма побеждена. Ангараканцы обрели нового бога. Над миром занимается новый день.

---

Друзья его расположились поодаль странными маленькими группами. Бэрак, Хеттар и Мандореллен беседовали с Закетом. Лизелль старательно расчесывала волосы Цирадис. Похоже было, что дамы решительно взялись за пророчицу. Сади и Белдин развалились на камнях возле самой драконьей туши, попивая эль. Евнух всегда отличался предельной деликатностью, но все равно заметно было, что он поглощает горькую жидкость скорее из вежливости, нежели ради удовольствия. Унрак исследовал риф, а за ним по пятам следовал юноша с безвольным лицом — Натель, король туллов. Эрцгерцог Отрат в гордом одиночестве стоял напротив загороженного кварцевой плитой входа в грот. На лице его написан был благоговейный ужас. Похоже было, что Каль Закет еще не поговорил по душам со своим родственником, а сам Отрат, несомненно, вовсе к этому разговору не стремился. Эрионд тихо беседовал с Полгарой, Дарником, Белгаратом и Полидрой. Над головой юного бога светился странный бледный нимб. Шелка нигде не было видно.

Но вот маленький человечек вынырнул из-за угла пирамиды. Там, откуда он явился, в небо поднимался черный столб дыма. Шелк спустился по лестнице в амфитеатр и направился прямиком к Гариону.

— Что ты там делал? — устало спросил Гарион.

— Решил, что самое время подать знак капитану Креске, — ответил Шелк. — Он хорошо знает обратную дорогу на Перивор, а как Бэрак плавает по проливам, мне не раз приходилось видеть. «Морская птица» предназначена для плавания в открытом море — очень уж велика и неповоротлива.

— Если ты дашь ему это понять, то смертельно его обидишь.

— Я вовсе не собирался объявлять ему об этом.

И человечек с острым личиком растянулся на камнях рядом с Гарионом.

— А Лизелль уже сказала тебе все, что думает по поводу вашей помолвки? — спросил Гарион.

— О, она приберегает это на сладкое! Видимо, говорить она собирается долго и хочет, чтобы нам никто не мешал. Неужели в браке всегда так бывает? Вот ты, Гарион, неужели так и живешь в постоянной готовности к выяснению отношений?

— Н-ну, такое частенько случается… Но ты ведь еще не женат.

— Я ближе к этому, чем когда бы то ни было прежде.

— И сожалеешь об этом?

— В общем-то нет. Мы с Лизелль — два сапога пара. У нас много общего. Просто мне не нравится, когда надо мной что-то висит — вот так, как сейчас. — Шелк оглядел амфитеатр. — А он непременно должен вот так светиться? — спросил он, указывая пальцем в сторону Эрионда.

— Скорее всего, он об этом и не подозревает. Это ему в новинку. Со временем он научится с этим управляться.

— Ты хоть понимаешь, что мы с тобой сидим сейчас и критикуем бога?

— Для нас он прежде всего друг, Шелк. А на критику со стороны друзей обижаться как-то не принято.

— Ах, так мы с утра пребываем в философическом настроении? Знаешь, когда он прикоснулся Шаром к Белгарату и Полидре, у меня чуть разрыв сердца не случился.

— Да и у меня тоже, — признался Гарион, — но, как выяснилось, Эрионд знал, что делал. — И он тяжело вздохнул.

— Что-то не так?

— Все закончилось, Шелк. Кажется, я стану скучать по этим временам, и тоска нападет сразу же, как только я высплюсь.

— Да, последние деньки выдались горячие, не правда ли? Но утешься. Ежели мы помозгуем сообща, то выдумаем массу занятного и скучать нам не придется.

— Уж я-то знаю, что меня ожидает.

— Да? И что же, если не секрет?

— Я буду обременен отцовскими обязанностями.

— Но ведь твой сын не вечно будет малышом.

— В моем семействе Гэран, как выяснилось, окажется далеко не единственным ребенком. Мой друг — ну, тот, голос которого я все время слышал, — обрадовал меня. Велел поджидать появления дочек — одной за другой…

— Что ж, недурно. Это поможет тебе остепениться. Вовсе не хочу ни в чем тебя упрекать, но порой ты бываешь чересчур ветреным, Гарион. И года не проходит, чтобы ты стремглав не несся на другой конец света со своим пылающим мечом.

— Пытаешься надо мной подшучивать?

— Я? — Шелк улегся поудобнее. — Послушай, но ведь не будет же Сенедра каждый год приносить тебе по дочке? К тому же женщины могут рожать лишь до определенного возраста…

— Шелк, ты еще не позабыл Ксебелу? Ну, ту дриаду, которую мы повстречали неподалеку от Лесной реки в южной Толнедре?

— Это та, которая обожает всех мужчин без разбора?

— Именно она. Как по-твоему, эта дама не распрощалась еще с детородным возрастом?

— О-о-о, никоим образом!

— Так вот, этой «девушке» более трех тысяч лет от роду. А Сенедра, насколько тебе известно, тоже дриада.

— Тогда, возможно, ты сам постареешь и… — Шелк осекся и скосил глаза на Белгарата. — О, похоже, у тебя и впрямь серьезная проблема.

Они взошли на борт «Морской птицы» около полудня. Бэрак согласился, хотя и без видимой охоты, послушно следовать за Креской к побережью Перивора. Когда два капитана повстречались и внимательно осмотрели оба корабля, дело быстро пошло на лад. Креска рассыпался в похвалах «Морской птице», чем тотчас же завоевал расположение Бэрака.

Когда подняли якорь, Гарион встал у правого борта и стал не отрываясь глядеть на странную пирамиду, возвышающуюся над морем, и на столб черного жирного дыма, поднимающийся из амфитеатра.

— Дорого дал бы за то, чтобы оказаться там вместе с вами, — тихо произнес Хеттар, облокачиваясь на перила рядом с Гарионом. — Ну, и как все было?

— Шумно и суматошно, — ответил Гарион.

— А почему Белгарат так настаивал, чтобы тушу дракона сожгли?

— Он его просто пожалел.

— Белгарат порой бывает очень забавен.

— Не стану спорить, друг мой. Как поживает Адара? Как детишки?

— Прекрасно. Кстати, Адара опять ждет малыша.

— Опять? Хеттар, вы с нею стоите Релга и Таибы!

— Не вполне, — ответил честный Хеттар. — Они все еще впереди. — Он нахмурился и его орлиный профиль стал казаться еще суровее. — Полагаю, кто-то все же жульничает. Таиба приносит то двойни, то тройни. Адаре трудненько за нею угнаться.

— Я не хочу указывать пальцем, но, сдается мне, без Мары тут не обошлось. Чтобы вновь заселить Марадор, понадобится немало времени. — Гарион поглядел в сторону носа корабля, где стоял Унрак, а рядом с ним, словно тень, — юный Натель. — Что все это означает?

— Точно не знаю, — отвечал Хеттар. — Натель довольно жалок — полагаю, Унрак искренне ему сочувствует. Насколько я понимаю, Натель мало хорошего видел в жизни, поэтому с радостью приемлет даже жалость. Он вот так и таскается, словно щенок, за Унраком — с тех самых пор, как мы его подобрали. — Рослый алгариец оценивающе оглядел Гариона. — У тебя усталый вид. Тебе надо хорошенько выспаться.

— Я с ног валюсь, — признался Гарион, — но не хотелось бы перепутать день с ночью. Пойдем поболтаем с Бэраком. Когда он сошел на берег, вид у него был сердитый.

— Ты ведь знаешь Бэрака как облупленного. Он всегда бесится, если какая-нибудь битва проходит без его участия. Пойди покорми его баснями. Добрый рассказ он ценит не дешевле доброй схватки.

Как хорошо было снова оказаться среди старых друзей! В душе Гариона образовалась некая пустота, когда он расстался с ними в Реоне. Ему недоставало не только их залихватской самоуверенности — куда сильнее тосковал он по их дружбе и сердечной привязанности, которой не могли скрыть даже вечные пререкания. Когда они двинулись к рулевой рубке, где стоял гигант Бэрак, положив огромную руку на штурвал, Гарион заметил вдруг Закета и Цирадис, стоящих чуть поодаль у борта. Он быстро сделал Хеттару знак и приложил палец к губам.

— Подслушивать нехорошо, Гарион, — прошептал долговязый алгариец.

— Это вынужденная мера, — шепотом ответил Гарион. — Мне просто надо убедиться, что не потребуется действовать самому.

— Действовать?

— Потом объясню.

— Что ты теперь собираешься делать, великая прорицательница? — спросил Закет у хрупкой девушки. В голосе монарха звучала глубочайшая нежность.

— Весь мир лежит передо мною, Каль Закет, — печально ответила она. — Бремя великой миссии не гнетет меня более, и не надо называть меня прорицательницей, ибо и это в прошлом. Глаза мои видят теперь обычный дневной свет — и я всего лишь обыкновенная женщина.

— Вовсе не обыкновенная, Цирадис, далеко не обыкновенная!

— Ты очень добр, Каль Закет.

— Давно пора отбросить это дурацкое «Каль», Цирадис. Это величайшая глупость. Ведь слово это в переводе означает и «король» и «бог». А теперь, собственными глазами увидев настоящих богов, я понял, как глупо было с моей стороны требовать от подданных, чтобы они обращались ко мне так. Но мы отвлеклись. Верно ли я понял, что глаза у тебя были завязаны долгие годы?

— Да.

— Так, значит, у тебя еще не было возможности взглянуть на себя в зеркало?

— Ни возможности, ни желания.

Закет как человек проницательный тотчас же понял, что это дает ему карты в руки.