Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

• Название: Келльская пророчица
• Автор: Дэвид Эддингс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00242-9

Колдунья Зандрамас, похитившая сына Гариона и Сенедры, пребывает в Место, которого нет, где должна состояться решающая битва между силами Света и Тьмы. В поисках старинной карты Гарион, Бемгарат, Польгара и другие оказываются на острове Перивон — в вотчине достославного короля Ольдорина. Смельчакам удается преодолеть все преграды, выстраиваемые на их пути коварной Зандрамас. В битве один из героев погибает. Но Тьма побеждена. Ангараканцы обрели нового бога. Над миром занимается новый день.

---

Зандрамас, рыча от злости, готова была уже броситься за нею вдогонку, но…

— Нет, Зандрамас, — твердо произнесла Полидра. — Один шаг — и я убью тебя. Или это сделает Белгарион. Ты выдала себя с головой. Твой выбор сделан — ты более не Дитя Тьмы, а простая жрица! В тебе здесь нет более нужды! Можешь убираться или умереть.

Зандрамас окаменела.

— Твои увертки ни к чему не привели — даже последняя. У тебя нет более права выбора. Подчинишься ли ты теперь прорицательнице из Келля?

Зандрамас во все глаза глядела на Полидру с выражением ужаса и ненависти на испещренном искрами лице.

— Ну так что же, Зандрамас? Что ты решила? Умереть столь близко от желанной цели? — Янтарные глаза Полидры глядели, казалось, прямо в душу жрице — если была у нее душа. — Но нет, похоже, ты этого не хочешь. Ты не можешь. Но я требую, чтобы ты сказала это вслух, Зандрамас. Теперь ты подчинишься решению Цирадис?

Зандрамас сжала зубы.

— Да, — проскрежетала она.

Глава 24

Снаружи все так же грозно рокотал гром и бушевал шторм, который высшие силы замыслили еще в первый день творения. Ветер ужасающе завывал и стонал в туннеле, ведущем из амфитеатра в грот. Вкладывая меч в ножны, Гарион вдруг ясно осознал, что именно с ним происходит. Удивительно, как же это он раньше не догадывался, в чем дело. Обстоятельства требовали принять судьбоносное решение. И то, что он, совершенно не ломая головы, преспокойно следил за происходящим, могло означать лишь одно: решение давным-давно уже было принято, но таилось в таких глубинах его подсознания, что сам он до сих пор этого не осознавал. Возьмись он искать единственно верный ответ сейчас, назойливые мысли о надвигающемся великом событии только смутили бы его, породили бы в его мозгу мириады трусливых «а что, если…», которые в конечном счете могли бы поколебать его решимость именно в тот момент, когда она ему нужнее всего. Верный или ошибочный, но выбор он уже сделал, и переживать по этому поводу теперь было совершенно бессмысленно. Гарион знал, что руководствовался он не только доводами разума, но еще и внимал голосу сердца. На него снизошли покой и безмятежность, ибо он непостижимым образом понял, что его выбор, каким бы он ни был, единственно верен. И Гарион принялся спокойно изучать грот.

Стены его, которые лишь отчасти позволял разглядеть неверный свет, исходящий от Сардиона, похоже, были базальтовые — поверхность дробилась на мириады посверкивающих граней. Пол — на удивление ровный и гладкий в результате неустанной работы морских волн либо сделан таковым по приказанию Торака еще тогда, когда он, будучи здесь, бросил вызов Улу, своему отцу, и сразился с ним. Но вот вода, стекающая, предварительно поднимаясь по стене грота, в мрачное озеро, представляла собой куда большую загадку. Ведь гора эта — высочайшая вершина всего рифа, и воде полагалось бы стекать вниз, а вовсе не подниматься по стене, расположенной много выше уровня моря. Возможно, Белдин смог бы это растолковать или Дарник. Но Гарион понимал, что сейчас ему следует предельно собраться, а вовсе не отвлекаться на изучение законов гидравлики.

И внимание Гариона всецело сосредоточилось на единственном источнике света в этом мрачном гроте — на Сардионе. Камень вовсе не был красив. Оранжевые полоски в нем перемежались с молочно-белыми, а теперь на его поверхности играл еще и отсвет голубого сияния Шара Алдура. Он был так же гладок, как и Шар, который отполировала рука самого Алдура, но кто же отполировал Сардион? Некий неведомый бог? Или племя косматых человекообразных существ еще на заре мира, повинуясь приказанию свыше, усердно трудилось, полируя эту оранжево-белую поверхность грубыми, мозолистыми и когтистыми лапами, совсем непохожими на человеческие руки? Даже такие примитивные создания, должно быть, ощущали силу камня и, обожествляя его — или же считая его собственностью божества, — совершали этот кропотливый труд, просто не зная иных форм богопочитания.

Гарион обвел взглядом лица друзей — всех тех, чьи судьбы были начертаны на Небесах среди звезд и кому предписывалось сопровождать его сюда в этот великий день. Смерть Тофа расставила все по своим местам — и теперь настала абсолютная ясность.

Цирадис, заплаканная и сокрушенная, приблизилась к алтарю и обернулась к собравшимся.

— Урочный час близится, — прозвучал ее чистый и твердый голос. — Дитя Света и Дитя Тьмы должны объявить о своем выборе к тому моменту, когда мне придет пора принять решение. Знайте, вы оба, что выбор ваш будет окончателен и бесповоротен.

— Я сделала свой выбор еще на заре мира, — объявила Зандрамас. — В бесконечных коридорах времени давным-давно отдавалось эхом имя сына Белгариона, ибо он касался Ктраг-Яски, который не позволял дотронуться до себя никому, кроме самого Белгариона. В тот миг, когда Гэран коснется Ктраг-Сардиуса, станет он величайшим богом, превыше всех прочих божеств, и получит безраздельную власть над миром. Приблизься, Дитя Тьмы! Займи место свое пред алтарем Торака в ожидании Последнего выбора, который вот-вот сделает прорицательница из Келля! А когда она изберет тебя, протяни руку свою и возьми то, что тебе принадлежит!

Вот он, последний ключ к разгадке! Теперь Гарион точно знал, какой выбор сделал в глубинах подсознания, и не сомневался, что выбор этот единственно верный. А Гэран тем временем с великой неохотой подошел к алтарю — личико его выглядело не по-детски серьезным.

— А теперь ты, Дитя Света, — сказала Цирадис, — объяви о своем выборе. На чьи плечи возложишь ты это тяжкое бремя?

Гарион в подобных мелодраматических ситуациях всегда чувствовал себя не в своей тарелке. Это Сенедра, а порой даже и Полгара любили поучаствовать в событиях сродни театральному действу — он же, трезвый и практичный сендариец, всегда сторонился любой напыщенности. И в то же время ему нельзя было допустить, чтобы Зандрамас преждевременно узнала о том, кого он изберет. Ведь, невзирая на данное ею слово, черная колдунья отнюдь не собиралась сдаваться так просто, покорно предоставив Цирадис право Последнего выбора. Зандрамас вполне способна на отчаянную последнюю подлость, и ему непременно надо сбить ее с толку, чтобы в критический момент колдунья заколебалась. Уверовав, что он вот-вот сделает ошибочный выбор, ведьма возликует и решит, что она победила. Тогда, в самый последний момент, он сумеет сделать единственно правильный выбор. Если Дитя Тьмы хотя бы на мгновение растеряется, то рука ее дрогнет, и Гарион успеет ее остановить, что бы она ни замыслила. Он прекрасно видел, где стоят Зандрамас, Гэран и Отрат. Мальчик стоял футах в десяти от алтаря, а Зандрамас — прямо у него за спиной. Отрат трусливо прятался за камнем в глубине грота.

Все непременно должно было получиться, если он сумеет заронить в душу колдуньи тревогу, затем постепенно сделать ее невыносимой, а потом обратить в прах все ее надежды. И Гарион весьма искусно изобразил на лице мучительную нерешительность. Он по очереди подходил к своим друзьям, озадаченно вглядываясь им в лица, порой рука его даже тянулась к чьему-либо плечу — да, со стороны казалось, что он вот-вот выберет неподходящего человека. И всякий раз, когда Гарион это проделывал, он всей кожей ощущал восторг Зандрамас, дикое ее торжество. Колдунья даже не пыталась скрывать своих чувств. Все шло как нельзя лучше. Враг не подавал и признаков былой рассудительности.

— Что ты делаешь? — прошептала Полгара, когда Гарион остановился перед нею.

— Потом объясню, — шепнул он в ответ. — Это необходимо — и очень, очень важно. Верь мне, тетушка Пол. — И он двинулся дальше.

Подойдя к Белгарату, Гарион сразу же почувствовал, как напряглась Зандрамас. Да, с этим бессмертным волшебником и сейчас нельзя было не считаться, а если ко всем его титулам присоединится и «Дитя Света», что позволит ему затем сделаться еще и богом, старик станет поистине грозным противником.

— Что ты тянешь, Гарион? — услышал он шепот деда.

— Пытаюсь сбить Зандрамас с толку, — ответил он. — Прошу тебя, внимательно следи за нею, когда я выберу! Она на все способна.

— Так ты знаешь, кто?..

— Конечно, знаю, только стараюсь не думать об этом — не хочу, чтобы она прочла мои мысли.

— Делай как знаешь, Гарион. Только не переиграй! А то как бы тебе, чего доброго, заодно с Зандрамас не вывести из себя еще и Цирадис, — с гримасой озабоченности произнес старец.

Гарион кивнул и, пока медленно шел мимо Сади и Бархотки, постарался прочесть мысли черной колдуньи. Она была вне себя, разум ее мутился от злости и нетерпения. Пора, решил Гарион, останавливаясь напротив Шелка и Эрионда.

— Сделай так, чтобы лицо твое оставалось непроницаемым, — шепнул он драснийцу. — Не дай Зандрамас шанса понять чего-либо, как бы я ни поступил сейчас.

— Эй, только не промахнись, Гарион! Я вовсе не желаю продвижения по служебной лестнице…