Дэвид Эддингс - Келльская пророчица

• Название: Келльская пророчица
• Автор: Дэвид Эддингс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1996
• ISBN: 5-218-00242-9

Колдунья Зандрамас, похитившая сына Гариона и Сенедры, пребывает в Место, которого нет, где должна состояться решающая битва между силами Света и Тьмы. В поисках старинной карты Гарион, Бемгарат, Польгара и другие оказываются на острове Перивон — в вотчине достославного короля Ольдорина. Смельчакам удается преодолеть все преграды, выстраиваемые на их пути коварной Зандрамас. В битве один из героев погибает. Но Тьма побеждена. Ангараканцы обрели нового бога. Над миром занимается новый день.

---

— Мы разговаривали.

— Знаю. Я слышала ваши голоса. И после этого мужчины упрекают женщин в болтливости!

— А разве не так?

— Возможно, но женщины болтают, когда руки их заняты работой. А вот у мужчин все иначе.

— Может, ты и права.

Она немного помолчала и снова позвала:

— Гарион!

— Что, Сенедра?

— Можно мне одолжить у тебя кинжал — ну, тот маленький кинжальчик, который подарил тебе Дарник, когда ты был еще мальчиком?

— Если хочешь что-нибудь отрезать, скажи, что именно, — и я сам отрежу.

— Дело не в этом, Гарион. Мне завтра понадобится кинжал.

— Зачем?

— Когда я встречусь с Зандрамас, я ее убью.

— Сенедра!

— Я имею на это полное право! Ты сказал Цирадис, что не можешь сделать этого, потому что Зандрамас женщина. А вот у меня нет причин так с нею деликатничать! И я вырежу сердце у нее из груди — если оно там есть! И сделаю это медленно. — В голосе ее звучала такая жгучая злоба, какой Гарион никогда не подозревал в ней. — Я жажду крови, Гарион! Мне нужны потоки крови, а еще я хочу слышать, как она закричит, когда мой кинжал вонзится ей в грудь! Ты дашь мне его?

— Ни за что!

— Ну ладно, Гарион, — ледяным тоном ответила Сенедра. — Я уверена, Лизелль одолжит мне один из своих. Лизелль — женщина, и она понимает мои чувства. — И Сенедра повернулась к мужу спиной.

— Сенедра, — немного спустя позвал он.

— Что?

Голос ее звучал мрачно.

— Будь разумной, дорогая.

— Я не хочу быть разумной! Я хочу убить Зандрамас!

— А я не собираюсь позволять тебе подвергаться опасности! У нас завтра найдутся дела поважнее.

Сенедра вздохнула.

— Думаю, ты прав. Я просто…

— Что просто?

Она повернулась к мужу лицом и крепко обняла его.

— Ничего, Гарион. Давай спать.

Она прильнула к его груди и через минуту задышала спокойно и ровно.

«Надо было дать ей кинжал, — услыхал он беззвучный голос. — Шелк мог бы завтра незаметно стянуть его у нее».

«Но…»

«Нам надо поговорить с тобой о другом, Гарион. Ты подумал о том, кто станет твоим преемником?»

«Ну… некоторым образом. Знаешь, никто из них на эту роль не годится».

«Ты всерьез обдумывал каждую кандидатуру?»

«Думаю, да, но так и не смог принять решения».

«А этого от тебя пока и не требовалось. Ты просто должен был как следует оценить каждого и мысленно разложить все по полочкам».

«А когда я должен принять решение?»

«В самый последний момент, Гарион. Ведь Зандрамас может подслушать твои мысли, — а если ты ничего пока не решил, то она ничего и не узнает».

«А что, если я ошибусь?»

«Не думаю, что ты способен совершить ошибку, Гарион. Не думаю…»

Ночью Гарион спал беспокойно. Его одолевали бессвязные, обрывочные сновидения, он то и дело пробуждался, но лишь для того, чтобы вновь забыться тревожным сном. Поначалу его посещали странные обрывки того самого сна, что видел он в странную давнюю ночь на Острове Ветров — как раз перед тем, как жизнь его волшебно переменилась. В мозгу его снова и снова эхом отдавалось: «Ты готов?» И вновь он стоял лицом к лицу с Рундоригом, другом детства, а в ушах его звенело эхо спокойного приказания тетушки Пол: «Убей его!» Но вот перед ним уже кабан — тот самый, с которым сразился он в заснеженном лесу в окрестностях Вал-Алорна, — зверь злобно роет копытами снег, маленькие глазки его пылают злобой и ненавистью. «Ты готов?» — спросил Бэрак, прежде чем выпустить зверя. И Гарион уже стоит на бескрайней и бесцветной равнине, которая на самом деле — поле, на котором идет некая непостижимая земному уму игра. Вокруг него фигуры, и он пытается понять, какой именно из них сделать ход, а голос, звучащий у него в мозгу, торопит его…

Но вот сны его сделались иными. Человеческие сны, какими бы причудливыми они ни казались, имеют между собой нечто общее — ведь все они суть плод нашего сознания. Однако сейчас сны Гариона рождались словно по велению некоей потусторонней враждебной сущности — подобно тому, как некогда Торак вторгался в его сны перед встречей в Хтол-Мишраке.

Но вот снова Гарион стоял лицом к лицу с Ашараком мургский в призрачном Лесу Дриад — и снова, сконцентрировав всю свою волю, он вложил ее в единственный роковой приказ «Гори!». Это был знакомый кошмар — он мучил Гариона вот уже долгие годы. Он видел, как щека Ашарака затлела и задымилась, слышал отчаянный крик гролима, царапающего ногтями горящее лицо. Вновь в ушах его звенел отчаянный вопль: «Господин, пощадите!» Но, оставаясь глух к мольбам, он лишь приказал пламени жарче пылать — однако на этот раз во сне не охватило его привычное чувство презрения и отвращения к собственной, пусть вынужденной жестокости. Напротив, он испытывал сладостное возбуждение, отвратительную радость, глядя, как враг его корчится в пламени. Что-то в глубине его существа отчаянно кричало, силясь преодолеть эту нечестивую радость…

…Снова он в Хтол-Мишраке, и пылающий его меч вновь и вновь вонзается в тело одноглазого бога. Отчаянный крик Торака «мама!» на сей раз не пробудил в сердце Гариона жалости — только лишь злобное удовлетворение. Он смеялся помимо воли, и в раскатистых волнах этого безжалостного смеха тонуло все человеческое, что было в нем…

Беззвучно вскрикнув от ужаса, Гарион рывком сел в постели, пробудившись не столько от нахлынувших воспоминаний о тех, кого он лишил жизни, сколько придя в ужас от собственной радости, с которой созерцал их агонию.

Глава 21

Еще не рассвело, а соратники Гариона уже собрались в кают-компании. Лица всех были мрачны. Шестое чувство вдруг отчетливо подсказало Гариону, что не его одного терзали кошмары. А ведь обостренная интуиция вовсе не была свойственна Гариону, равно как и чтение мыслей, — ведь в его жилах текла кровь благоразумных сендарийцев, и он всегда считал подобные вещи чем-то неестественным и даже аморальным.

«Это твоя работа?» — мысленно спросил он у голоса.

«Нет. Как ни удивительно, но все это ты сделал совершенно самостоятельно. Похоже, ты делаешь успехи — медленно, разумеется, но все же…»

«Благодарю».

«Не стоит благодарности».

В каюту вошел Шелк. Его явно била дрожь. Взгляд у маленького человечка был какой-то затравленный, а руки дрожали. Он мешком осел на скамью и закрыл лицо руками.

— Ты не весь эль вчера вылакал? — хрипло спросил он у Белдина.

— Что, мучаешься похмельем, Хелдар? — участливо поинтересовался горбун.

— Нет, — ответил Гарион. — Дело вовсе не в этом. Он ночь напролет видел дурные сны.

Шелк вздрогнул и поднял голову.

— Откуда ты знаешь?

— Со мной было то же самое. Я снова спалил заживо Ашарака мургского, снова заколол Торака — и даже не единожды.

— А я очутился в западне. В пещере. — Шелка передернуло. — Там было темно, хоть глаз коли, но я чувствовал, как медленно надвигаются на меня стены. Знаешь, когда я снова увижу Релга, то двину ему по зубам — нежно, разумеется. Он же как-никак мне друг…

— Рад узнать, что я не одинок в своих мучениях, — сказал Сади.

Евнух поставил на стол миску с молоком, и Зит с выводком собрались вокруг нее в кружок, жадно лакая и мурлыча от удовольствия. Гарион с удивлением отметил, что уже никто не обращает на Зит и ее детишек ровным счетом никакого внимания. Похоже, люди со временем привыкают ко всему.

Сади погладил себя ладонью по бритой голове.

— Мне снилось, что я скитаюсь по улицам Стисс-Тора и прошу милостыню. Это было отвратительно…

— А я видела, как Зандрамас принесла в жертву моего мальчика, — еле выговорила Сенедра. — Он так кричал, и было столько крови, столько крови…

— Странно, — молвил Закет, — а вот я вершил суд. И приговорил к смерти многих. Одна из осужденных очень много значила для меня, но я вынужден был приговорить и ее…

— Да и мне снилось черт-те что… — призналась Бархотка.

— Всем нам досталось, — сказал Гарион. — То же самое уже было со мной на пути в Хтол-Мишрак. Торак тогда насылал на меня кошмары. — Он поглядел на Цирадис. — Неужели это испытанный прием всех Детей Тьмы? Мы уже поняли, что по мере приближения встречи события начинают повторяться. Может быть, это одно из подобных повторений?

— Ты очень проницателен, Белгарион из Ривы, — ответила прорицательница. — За все бесчисленные тысячелетия этой борьбы ты — единственный из всех Детей Света и Тьмы, кто догадался, что события станут повторяться до тех пор, покуда разделению вселенной не будет положен конец.

— Не уверен, что это всецело моя заслуга, Цирадис, — честно признался Гарион. — Сдается мне, я, видимо, единственный из всех Детей как Света, так и Тьмы, на чью долю выпало участвовать в двух встречах, — и все равно мне потребовалось много времени это понять. Наверное, ночные кошмары — одного поля ягоды с этими назойливыми повторами?

— Блестящая догадка, Белгарион, — ласково произнесла Цирадис. — Горе в том, что она ошибочна. Мне даже стыдно, что на это затрачено столько сил твоего блестящего ума.