Дэвид Эддингс - Обитель чародеев

• Название: Обитель чародеев
• Автор: Дэвид Эддингс
• Жанр: Фэнтези

Благополучно доставив Око Олдура в Райве, Гарион неожиданно для самого себя оказывается наследником райвенских королей и занимает трон под именем Белгариона. Но перед ним встает новая беда – Торак почувствовал возрождение Ока и теперь близок к пробуждению. Битвы с ним не избежать, но будет ли это поединок между ними – или великая война, в которой погибнут многие тысячи людей?

Данная книга является участником проекта «Испр@влено». Если Вы желаете сообщить об ошибках, опечатках или иных недостатках данной книги, то Вы можете сделать это здесь.

---

– Ты только поцарапаешь себе шею, дорогая, – предупредила её тетя Пол. – Цепочка не оборвется; её невозможно перепилить и снять через голову. Так что не бойся – она не потеряется.

– Это все ты! – обрушилась принцесса на Гариона.

– Что я?

– Заковал меня, как рабыню, в цепь Как будто недостаточно того, что я кланялась тебе. Теперь эта цепь.

– Я не знал, – попытался оправдаться он.

– Обманщик! – закричала она, повернулась и, горько рыдая, выбежала из комнаты.

Глава 15

Гарион был не в настроении. Перспектива проведения очередного дня в долгих церемониях и утомительных совещаниях его совсем не привлекала, и поэтому он пораньше сбежал из спальни, пока не прибыл чрезмерно вежливый секретарь с длинным списком дел и не расписал по минутам, что ему делать Гарион втайне ненавидел бедного чиновника, хотя и понимал, что это его работа. Время короля должно подчиняться строгому распорядку, и в обязанности секретаря входит следить за этим. Каждое утро после завтрака раздавался вежливый стук в дверь и входил секретарь-распорядитель, кланялся и принимался за свое. Гарион иногда с ужасом думал, что, вероятно, где-то спрятан и надежно охраняется самый главный документ, который предопределяет на долгие годы всю его жизнь вплоть до пышных похорон.

Наступивший день выдался слишком погожим, чтобы заниматься невыносимо скучными делами. Из-за моря Ветров поднялось раскаленное солнце и, коснувшись заснеженных вершин, окрасило их в красновато-розовые тона и озарило легким голубоватым сиянием широкие долины, лежащие внизу. Запах весны врывался через окно из сада, и Гариону не терпелось сбежать из крепости хотя бы на час. Он быстро надел тунику, штаны и мягкие райвенские сапоги (самое скромное, что нашлось в его гардеробе), подпоясался ремнем, взял меч и выскользнул из комнаты. Он решил было отказаться от охраны, но потом благоразумие все же взяло верх.

Человека, который покушался на его жизнь в темном коридоре, они не обнаружили, зато Гариону и Леллдорину удалось установить, что верхняя одежда подавляющего большинства райвенов требует ремонта. Серые плащи не предназначались для торжеств, скорее надевались для того, чтобы согреться. Шились они из прочной дешевой ткани, и многие занашивали их буквально до дыр, не видя в этом ничего предосудительного. Кроме того, с приходом весны плащи снимут, и единственная улика, по которой можно было бы установить личность нападавшего, будет пылиться в чьем-нибудь шкафу.

Гарион, предаваясь мрачным размышлениям, задумчиво брел по глухим коридорам цитадели, сопровождаемый двумя охранниками в кольчугах, которые шествовали на почтительном расстоянии. Эту попытку убийства, рассуждал он, предприняли не гролимы, иначе тетя Пол обязательно распознала бы их происки и предупредила бы его. По всей видимости, нападавший не был иностранцем, так как на острове их раз два и обчелся. Скорее всего, убийство замыслил кто то из местных. Но зачем райвену понадобилось убивать короля, который возвратился на престол спустя тринадцать столетий?

Он тяжело вздохнул и принялся думать о другом. Как хотелось стать прежним Гарионом, проснуться в какой-нибудь отдаленной гостинице и с первыми лучами солнца отправиться в неизведанные края, на поиски новых приключений. Он снова вздохнул, сожалея о том, что теперь уже не принадлежит себе и свобода передвижения отныне ему заказана.

Проходя мимо открытой двери, он вдруг услыхал знакомый голос:

– …Грех проникает в наше сознание, едва мы позволяем нашим мыслям сбиться с пути праведного, – проповедовал Релг.

Гарион остановился, жестом велев охранникам молчать

– Может ли все быть греховно? – спросила Таиба. По обыкновению, они находились вместе. Они почти не расставались с того момента, когда Релг вытащил Таибу, заживо погребенную под развалинами Рэк Ктола. Гарион был почти убежден, что их безотчетно влечет друг к другу. Кроме того, он часто замечал признаки беспокойства на лице не только Таибы, но и Релга, когда они находились порознь. Что-то помимо их воли сближало их.

– Мир полон греха, – продолжал наставлять её Релг. – Мы постоянно должны быть начеку. Мы должны ревностно хранить нашу чистоту против любых искушений.

– Это так утомительно, – с легкой иронией в голосе заметила Таиба.

– Я думал, тебе нужны наставления, – укоряюще произнес Релг. – Если ты пришла сюда, чтобы смеяться надо мной, можешь немедленно уйти.

– О, сядь, пожалуйста, Релг, – умоляюще попросила она. – Так мы ни к чему не придем, если ты будешь принимать близко к сердцу все, что я несу.

– Ты что, вообще не имеешь никакого представления о религии? – после непродолжительного молчания спросил он, явно заинтересовавшись.

– В катакомбах для рабов слово «религия» означало смерть Оно означало, что у тебя вырежут сердце.

– Это все извращенные обычаи гролимов. А у тебя нет своей веры?

– Рабов привозили со всего света, и они молились разным богам… вымаливая смерть.

– А что твой народ? Какому богу они поклоняются?

– Я говорила тебе, что его имя – Мара. Но мы не молимся ему – с тех пор, как он оставил нас.

– Человек не вправе обвинять богов, – строго сказал Релг. – Долг человека восхвалять бога своего и молиться ему – даже если его молитва не будет услышана.

– А каков долг бога перед человеком? – открыто спросила она. – Не может ли бог быть также равнодушен к человеку? Ты не считаешь, что бог равнодушен к человеку, если позволяет, чтобы его детей брали в рабство, подвергали пыткам и безжалостно убивали… или если он позволяет отдавать своих дочерей в награду другим рабам, когда они ублажают своих хозяев… как, например, меня?

Релгу трудно было что-либо ответить на такой болезненный вопрос.

– Я думаю, что ты вел очень спокойную жизнь, Релг, – бросила она в лицо фанатику. – Я думаю, что у тебя очень смутное представление о людских страданиях., о всем том, что люди вытворяют с себе подобными… в особенности с женщинами… очевидно, с полного согласия богов.

– Ты должна была убить себя, – мрачно произнес он.

– С какой стати?

– Чтобы избежать греха, разумеется.

– А ты невинен, да? Я не убила себя, потому что не готова была умереть. Даже в камерах для рабов жизнь может быть сладка, Релг, а смерть – горька. То, что ты называешь грехом, – только очень незначительная вещь… и не всегда неприятная.

– Грешница! – выпалил он.

– Ты придаешь очень большое значение всему этому, Релг, – продолжала она. – Жестокость – грех; отсутствие сострадания – грех. Но это? Нет, я не думаю. Я удивляюсь тебе. Может, этот твой Ал не такой уж суровый и неумолимый, каким ты себе его представляешь? Ему в самом деле нужны все эти молитвы, обряды и преклонения? Или таким образом ты пытаешься скрыться от бога? Ты считаешь, что громкая молитва и удары головой о землю не позволят заглянуть ему в твое сердце?

Релг молчал, слова застряли у него в горле.

– Если бы наши боги действительно нас любили, они наполнили бы нашу жизнь радостью, – яростно продолжала она. – Но ты ненавидишь радость по какой-то причине… вероятно, ты просто боишься её. Радость – не грех, Релг; радость – это любовь, и я думаю, боги одобряют её… даже если ты не одобряешь.

– Ты безнадежно порочна!

– Может быть, – безразлично ответила она, – но по крайней мере, я воспринимаю жизнь такой, какая она есть. Я не боюсь её и не пытаюсь от неё скрыться.

– Почему ты так поступаешь? – спросил он почти трагическим голосом. – Почему ты все время преследуешь меня? Почему не спускаешь с меня глаз?

– Сама не знаю, – ответила, смущаясь, Таиба. – Ты не такой уж привлекательный. С тех пор как мы оставили Рэк Ктол, я встречала десятки мужчин, которые интересовали меня гораздо больше. Сначала мне нравилось дразнить тебя, и ты боялся меня, но потом появилось что-то еще. Все это не имеет значения, конечно. Ты – это ты, а я – это я, но почему-то мне хочется быть с тобой. – Она замолчала. – Скажи мне, Релг, но только не пытайся лгать… ты и вправду хочешь, чтобы я ушла и никогда больше тебя не видела?

Последовала продолжительная и мучительная пауза. Наконец Релг простонал:

– Да простит меня Ал!

– Я уверена, что он простит, Релг, – горячо заверила она его…

Гарион двинулся дальше по коридору. То, что он раньше не понимал, стало совершенно прозрачным.

– Этим занимаешься ты, не так ли? – мысленно спросил он.

– Естественно, – прозвучал в его голове бесстрастный голос.

– Но почему эти двое?

– Так нужно, Белгарион. Я ничего не делаю ради прихоти. Нас всех вынуждают обстоятельства… даже меня. Фактически то, что происходит между Релгом и Таибой, даже отдаленно не касается тебя.

– Я считал… так сказать… – обиженно подумал Гарион.

– Ты предполагал, что я занят только тобой… что ты – центр вселенной? Конечно, это не так. Существуют не менее важные вещи, и Релг с Таибой имеют к ним самое прямое отношение. Тебе в этом может быть отведена лишь роль второстепенного персонажа.