Деннис Этчисон - Калифорнийская готика

• Название: Калифорнийская готика
• Автор: Деннис Этчисон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-17-026789-4

Иногда они возвращаются...

Сказки?

«Ужастики»?

Вот так примерно и думает обитатель маленького калифорнийского городка, принявший «письмо» от покончившей с собой много лет назад женщины за глупый розыгрыш.

Но… в его дом приходит странная девушка, как две капли воды похожая на ту, что погибла двадцать лет назад. А с ней приходит кошмар...

Чья-то изощренная игра?

Или… иногда они все-таки возвращаются?!

---

Грузовая платформа опустилась, доставив каталку и несколько человек. На каталке лежал длинный черный пластиковый мешок с застежкой-"молнией".

В нем тело, подумала Ева. Тело Кэти. Она почувствовала, как к глазам подступают слезы, и отвернулась. Где-то вдали завыла сирена.

— Так это была не Бердуэлл, — сказал Дэн, обращаясь к Лену. Они старались говорить негромко, но Ева отчетливо слышала каждое слово. Их шепот звучал так же ясно, как шелест листьев на мраморном полу.

— Откуда ты знаешь?

— Ты же встречался с Бердуэлл.

— Да.

— Она уже не молода.

— Мне она показалась молодой.

— Когда?

— Когда она приходила в магазин. Она заходила сегодня дважды. Разговаривала с Кэти.

— О чем?

— Ну, ее интересовало, где ты. Кэти сказала, что будет ждать нас здесь. Дала ей этот адрес.

— Зачем ей адрес, если здесь хранилище ее отца? Она и так должна была знать.

— Может, забыла?

— Ленни, я сам встречался с дочерью Бердуэлла месяц назад. Ей лет сорок с небольшим. Сорок, Лен. Какая уж тут студентка.

Лен задумчиво потер подбородок.

Если это была не Бердуэлл, то тогда кто же?

Вой сирены сделался еще ближе. К полицейским машинам добавилась «скорая помощь». Дэн оставил Лена и направился к двери. Остановившись у выхода, он внимательно оглядел автостоянку, как будто искал кого-то в сгущающихся сумерках.

Ева подошла к нему сзади, обняла, положив голову ему на плечо. Но его руки и спина остались напряженными, словно он только что отогнал надоедливую муху.

— Я задал тебе вопрос.

Теперь настала ее очередь проявить силу.

— Дорогой, поехали домой, хорошо?

— Перестань! — резко оборвал ее Дэн. — Просто ответь мне! Где Эдди?

— Не знаю. Я оставила ему записку.

В ту же секунду к ней вернулся прежний страх. Остановить его было невозможно.

Глава 9

Томми пошел за камерой, а Эдди отправился домой. Выйдя за ворота, он побрел вдоль ограждения и вскоре оказался у перекрестка. Мимо проносились машины, в которых сидели парни и девушки. Семьи неспешно возвращались домой, отобедав в недорогих ресторанчиках. Он почувствовал, что проголодался. В кинотеатре времени подкрепиться не было, а по пути из торгового центра мальчики даже не думали о еде. Эдди представил себе, как пройдет обед с родителями, как им принесут пиццу, от которой даже нельзя будет отщипнуть кусочек, чтобы унести с собой, в комнату, и аппетит тут же пропал.

Он знал, что его ждет дома. Отец и мать, конечно, волнуются, но не подают и виду, притворяясь, что им все равно. Они какие-то слишком пассивные для того, чтобы сразу сказать то, что на самом деле думают. Лучше бы отец наорал на него прямо с порога вместо того, чтобы молча отворачиваться, как будто у Эдди что-то не так с лицом, одеждой или прической, как будто они только и ждут, что их сын вот-вот наткнется на шкаф или пробьет дырку в стене своими неуклюжими ногами.

Во всем была виновата мать.

Эдди помнил отца другим, таким, каким он был несколько лет назад: веселым, жизнерадостным, щедрым на шутку. Даже когда она впадала в депрессию и выплескивала свои чувства на них, отец умел найти забавный ответ, который мгновенно разряжал возникшее напряжение. Что-то случилось с ним. Оптимизм и жизнерадостность покинули его, и он уже не решался противостоять ей. Положение стало ухудшаться еще сильнее. Перед взглядом Эдди возникло лицо отца, бледное, изможденное, с мешками под глазами и морщинами на лбу, пролегавшими все глубже, словно он стал жертвой некоего ускоренного процесса старения, в конце которого у него должны были ввалиться щеки, а с головы слезть кожа. «И если я не буду настороже, — подумал Эдди, — и меня ждет то же самое».

Сейчас, когда солнце село, наступило то время, которое операторы называют волшебным часом, когда между задним и передним планом нет четко выраженной границы, когда очертания предметов видятся тонкими светящимися линиями, как на экране телевизора, когда устанавливают предельную контрастность. Переходя железнодорожное полотно, мальчик заметил, что рельсы, смешавшись со щебнем и шпалами, исчезают вдали, где-то между бульваром и расположенным чуть выше жилым кварталом. Эдди не знал, куда идти. Что-то задрожало, и он остановился, наступив ногой на рельс. Эдди ожидал ощутить вибрацию несущегося где-то далеко, во тьме, за много миль отсюда поезда. Затем бросил взгляд на вросшие в землю рельсы и вспомнил, что этими железнодорожными путями давно уже никто не пользуется. Мелкая дрожь, которую он испытал, пришла не откуда-то извне, а родилась в нем самом, в его собственном теле. Она предупреждала о приближении чего-то непонятного. Эдди ощущал это как время между концом весны и наступлением лета, как обещание чего-то и как предостережение, принесенные ветром Санта-Ана. Мальчик перешагнул через рельсы и пошел дальше.

* * *

Окна были темны, как будто на всей Стюарт-стрит только их дом оставался необитаемым. Другие окна ярко светились. За ними кипела жизнь: на кухнях жужжали кухонные комбайны и миксеры, в столовых накрывали на стол, в гостиных работали телевизоры, сообщая новости и выплескивая на зрителей волны рекламы. И только их дом казался заброшенным.

Сумерки сгущались. Эдди подумал, что лужайка, наверное, так и осталась неподстриженной, а заднее крыльцо, возможно, заметено листьями, облетевшими со всех деревьев, росших на их улице.

Машина матери стояла возле дома. Тогда почему в доме темно? Может быть, она по привычке прилегла вздремнуть, да так и спит с тех пор, укрывшись с головой покрывалом?

Или ждет его в темноте, держа наготове новые вопросы?

Эдди замер перед дверью в спальню, но оттуда не доносилось ни единого звука. Зато по соседству телевизоры гремели вовсю, и голос диктора, сообщавшего последние новости, летел от дома к дому, усиливаясь по пути, словно проходя по тоннелю.

— ...у полиции возникло подозрение, что это поджог. Тела двух человек, обнаруженных в охотничьем домике, обожжены до неузнаваемости.

Эдди направился к заднему двору. Если дверь не закрыта на ключ, то мать дома. Остается только убедиться в этом. Он взялся за ручку и собрался было повернуть ее, как услышал, нет, скорее почувствовал, нет, ощутил, как что-то стремительно приближается к нему.

Эдди обернулся.

Никого.

Это его не удивило. Эдди и не рассчитывал обнаружить здесь кого-нибудь. Но что-то...

То, что он увидел, поразило его не присутствием, а отсутствием. Часть двора исчезла. Кусты были на месте, но теперь тьма как бы расступилась в центре, и там образовалась странная пустота. Деревца, окружавшие образовавшийся провал, казались согнутыми, словно на них давил непривычный свет.

Зашевелились ветви, но Эдди все еще продолжал смотреть на пустое место.

Ветер проник во двор, как невидимый грабитель: перебрался через забор и устремился к двери, сбив пыль, собравшуюся на траве и листьях. Он швырнул что-то в глаза мальчику, и тот заморгал. Затем протер глаза и заметил на пальцах опилки.

Эдди открыл заднюю дверь, потянулся к выключателю, чтобы включить свет на крыльце, и еще раз оглянулся.

А где дерево?

Когда он был маленьким, отец подвешивал на это дерево качели. Потом, став старше, Эдди лазал по его ветвям. И вот теперь оно куда-то исчезло. На его месте возникла пустота, и от этого двор стал выглядеть еще ужаснее. Неужели она заставила отца спилить его? В следующее мгновение Эдди увидел на земле пилу и машину для измельчения листьев возле гаража. Затем его пронзила мысль, что он уже больше никогда не будет играть здесь.

Ему не хотелось идти дальше кухни, не хотелось встречаться с матерью. Эдди в сомнении постоял возле холодильника, потом потянул на себя дверцу. Остатки рыбной запеканки, батон с изюмом, пакет молока, плавленый сырок. Он схватил сыр и шоколадный батончик, после чего направился к столу, но затем решил, что задерживаться дома не стоит. Оставлю записку, подумал Эдди, рассовывая сырок и шоколад по карманам куртки. На дверце холодильника была магнитная пластинка для удерживания записок, но карандаша нигде не было видно.

Не зажигая света, он прошел в холл.

В доме было тихо, как в склепе. Трудно поверить, но мать забыла запереть дверь, хотя сама ему напоминала постоянно. Они взяли машину отца и даже не стали его дожидаться. «Но я же сказал, что приду, — подумал Эдди. — Она больше мне не верит. Кстати, сколько сейчас времени? Семь? Не так уж и поздно. Могла бы и подождать. На тот случай, если бы я все-таки пошел с ними. Но только я не пошел бы».

Ему показалось, что где-то рядом пролетела птица. Как же она могла залететь в дом? Окна были закрыты. Звуки — нечто похожее на шелест крыльев — доносились из его комнаты.

Мальчик поежился, почувствовав холодок страха, и толкнул дверь. Все — кровать, книжные полки, стол и компьютер — было закрыто полупрозрачной пленкой, как образцы, выставленные на продажу в торговом центре. Окно оставалось полуоткрытым — он сам поднял раму на несколько дюймов, когда уходил, — и теперь по комнате гулял ветерок, поднимая края пленки, гоняя по ней длинные, хлопающие «волны». К нему вернулась злость. Отец пообещал, что покрасит комнату — между прочим, это была ее идея, — но так ничего и не сделал, а она тем не менее заставила его куда-то уехать, бросив все как есть.