П. Элрод - Я, Страд: Мемуары вампира

• Название: Я, Страд: Мемуары вампира
• Автор: П. Элрод
• Издательство: Терра
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1994

В этой книге можно прочитать о том, как все это начиналось. О том, как Страд фон Зарович обрек на гибель свою страну и себя. В начале этой книги он еще не является чудовищем, он – генерал которого все любят и спаситель Баровии. Но Темные Силы постепенно берут свое, и вскоре Баровия становится первым доменом, а Страд фон Зарович вампиром и темным владыкой. Книга считается классикой среди любителей Равенлофта.

---

– Разве ты не хочешь жить, Страд?

Это был Алек. Голос совершенно ясно прозвучал в моей голове, перекрыв шум дождя и ветра, но не Алек говорил со мной. Он, однако, тоже его услышал. Я видел, как он вздрогнул.

– Разве ты не хочешь жить? – спросила Татьяна.

– Жить? – Сергей.

– Жить? – Илона.

– Да… черт возьми…

Голоса засмеялись все сразу.

– Ты знаешь, что делать.

И да, будь я проклят, я знал.

Ноги отказывались мне повиноваться, но я полз, подтягиваясь на руках. Дождь хлестал меня по лицу и по спине через тонкую ткань моей рубашки. Я промок насквозь, окоченел от холода и был на полпути в ад… приближаясь к смерти все быстрее, но между мной и вечной тьмой лежал Алек, и в нем теплилась моя единственная надежда.

Его дыхание еле угадывалось, кожа приобрела желтовато-зеленый трупный оттенок. Его глаза были обращены на меня. Тонкая струйка крови струилась из полуоткрытого рта по подбородку.

– Не надо было, повелитель, – пробормотал он.

Я промолчал.

– Я бы все равно тебе помог… не важно. Это… не должно было… случиться.

– Боюсь, ты не прав.

Он поперхнулся, закашлялся и в конце концов произнес:

– Лучше бы ты дал мне умереть там… в горах… Избавил бы меня от этого…

– Алек…

Его рука поднялась и вцепилась в мой рукав. Он ловил ртом живительный свежий воздух. Кровь потекла сильнее, не давая ему говорить.

– Предатель… в лагере…

Упрек мне? Или его угасающая память обратилась к делам давно минувших дней?

– Баал'Верзи…

Что он хочет сказать?

– …спать, – пальцы его разжались, тело обмякло и он погрузился в небытие. Жить ему осталось недолго.

Что он… впрочем, у меня нет времени размышлять о его предсмертном бреде. С каждым ударом сердца я слабел все больше. Я нащупал его второй кинжал и вытащил его из ножен. Он все еще дышал, но был уже далеко и не почувствовал, как я твердой рукой перерезал ему горло. Кровь. Целый фонтан крови. Жизнь. Если я посмею взять ее.

Моя жизнь потухала и я не посмел не взять чужую.

Я начал пить. Большими жадными глотками.

И ожил… снова.

* * * * *

Ливень уничтожил все улики, которые могли бы вызвать странные вопросы и страшные догадки у окружающих. Галлоны свежей холодной воды низвергались с небес, смывая кровавые пятна с камней, очищая двор, унося с собой по трубам, в пропасть, подальше от замка воспоминания о резне.

Я стоял, подставив лицо дождю, чтобы он слизал со лба и пригладил мои волосы. Это было изумительно. Моя смертельная рана зажила. Осталась только дырка на рубашке. И все.

Алек Гуилем, храбрый солдат, прекрасный офицер, верный мой спутник – и единственный настоящий друг в течение этих восемнадцати беспокойных лет – погиб от моей руки, но я был не в состоянии ни жалеть о его смерти, ни скорбеть по этому поводу. В эту ночь мне было не до таких простых земных переживаний.

Я начал платить по счетам. На первой странице договора поставили печать. Сделка состоялась. Болеутоляющий и исцеляющий эффект крови Алека подтвердил это. Я чувствовал себя… другим. Сердце стучало изо всех сил, но я не ощущал усталости. Как раз наоборот.

Я чувствовал себя опять молодым.

Оставив Алека, я побежал в спальню, взял свечу и уставился на свое отражение в зеркале. В моем лице ничего не изменилось. Время не повернулось вспять. Я чуть было не выругался от отчаяния, но вдруг вспомнил: голоса обещали только, что я перестану стареть. Ладно, хоть старость перестала маячить впереди. Мужчина в полном расцвете сил, я теперь намеревался взять от жизни все, что она мне задолжала.

Свеча придала моей коже золотистый оттенок, но я мог бы с уверенностью сказать, что очень бледен и даже кажусь больным. Но это нездоровое выражение, видимо, очень скоро пройдет.

Однако мне еще надо было уладить одно маленькое дельце.

Без всякого напряжения я втащил Алека в комнату и самым постыдным образом затолкал его в стенной шкаф. Потом я несколько раз проверил, чтобы дверцы, особенно те, которые вели в мою личную столовую, были хорошенько заперты. Завтра здесь будет маленькая семейная вечеринка по случаю свадьбы, и слугам придется бегать взад-вперед весь день. Алек заслуживал большего, но ничего не поделаешь. Потом я сочиню какую-нибудь историю в оправдание его смерти, но сейчас мне не хотелось об этом думать. Как голодный пускает слюни при виде еды, я с волнением предвкушал то, что должно случиться, и я не мог ни сосредоточиться, ни размышлять над чем-то одним, чувствуя только радостное возбуждение во всем теле.

Я не сомневался, что доведу начатое до конца. Через несколько часов Татьяна будет моей.

* * * * *

На следующее утро я проснулся очень поздно, весь какой-то затвердевший и отекший, и не только потому, что мой слуга взял на себя смелость растолкать меня. Мое протестующее рычание было встречено робкими извинениями; он боялся, что я нездоров. Когда несколько позже я посмотрел на себя в зеркало, принесенное парикмахером, я понял, почему он пришел к такому заключению. При ярком свете дня я был похож на привидение, а поэтому приказал задвинуть шторы. Солнце резвилось на небосклоне, как будто вчера и шторма-то никакого не было, и угнетающе действовало мне на нервы. Остальные, похоже, ничего против него и жары не имели, и их веселое расположение духа по случаю хорошей погоды раздражало меня сверх всякой меры. Я не выходил из своих комнат, с трудом доползая от кровати до кресла. После вчерашнего потрясения я совсем выдохся. Только к полудню я немного пришел в себя и даже нашел в себе силы принять нескольких нужных посетителей.

Рейнхольд Дилисния, Виктор Вочтер, Айван Бучвольд и другие офицеры, ушедшие в отставку, явились один за другим, чтобы выказать мне свое почтение. Я следил за Айваном, но после скандала с его братом Ильей ничего, кажется, не изменилось. Конечно, он постарел. Все они стали старше.

Отцы семейств привезли с собой жен и детей, и по очереди представляли мне их, как будто мне действительно было интересно. Один Рейнхольд достаточно хорошо понимал меня и оставил семью дома. Потирая вечно ноющий живот, он всем своим видом показывал, что предпочел бы играть со своими детками, а не тащиться в такую даль.

Его брат Лео уехал из замка, так он мне доложил. Молодой человек заболел и попросил разрешения покинуть дворец, что мне показалось довольно подозрительным. Когда кому-то не по себе, ему не до дальних путешествий. Тем более Лео отлично было известно, что имеющая репутацию прекрасной целительницы леди Илона – здесь и готова лечить всевозможные недуги.

Опять странно.

Может быть, это связано с присутствием в замке Айвана. Ему, должно быть, неуютно находиться рядом с человеком, брата которого он убил, и он решил уехать.

«Извини меня, но я пришел, чтобы сообщить…»

Избегая смотреть в сторону стенного шкафа, я подумал о том, что Алек не успел сказать мне. Почему, вместо того чтобы войти в дверь, как обычно, он тайком пробирался мимо моих окон?

Теперь уже не угадаешь. Возможно, позже, когда выдастся свободная минутка, я расставлю точки над "i". Беспокойство стало овладевать моими мыслями, путая их и не давая мне сконцентрироваться хотя бы на одной из них.

Я был голоден, но ни в кухне, ни в подвальчиках не обнаружил ничего, что выглядело или пахло бы достаточно аппетитно, за исключением привычного напитка из бычьей крови. Я выпил целую кружку и ограничился этим. Но вместо того, чтобы усилиться, моя слабость улетучилась, как только солнце начало спускаться за горные вершины.

Моим последним посетителем был Гунтер Коско, и если бы я мог проглотить хотя бы кусочек чего-нибудь, мы бы позабавились, как в старые добрые времена, испытывая друг друга на прочность за обеденным столом. Несколько лет бездействия и покоя не до конца размыли правильные черты его лица, но время и вино сделали свое черное дело. Кожа его обвисла и я заметил, что он не снимал шляпы, пряча под ней редеющие волосы и коричневые пятна, выступившие на лбу. Он служил напоминанием о том, что все это могло бы ожидать и меня, если бы я дрогнул и испугался. Но очень скоро я завершу обряд и избавлюсь от старости навсегда.

Гости разошлись кто куда: одни отправились вниз, другие – в часовню. Я отпустил слуг и решил приодеться. Открыв одну из дверок стенного шкафа, чтобы достать парадный костюм, я вдруг замер, пораженный до глубины души, как вчера кинжалом почти в самое сердце.

Тело Алека исчезло.

У меня перехватило дыхание. Я стал шарить в других отсеках шкафа и даже дважды проверил замки. Они были целы и невредимы. Слуге я ключи от шкафа не доверял. Не то чтобы я считал его способным на воровство, но все же не стоило допускать его до драгоценностей и прочих семейных реликвий, которые я здесь хранил. Во дворце только два человека знали, в каком порядке следовало отпирать замки. Я… да Алек Гуилем…

Где– то вдали и в то же время совсем близко раздался смех знакомых голосов. Он был среди них.