Мирча Элиаде - Гадальщик на камешках

• Название: Гадальщик на камешках
• Автор: Мирча Элиаде
• Издательство: Азбука
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2000
• ISBN: 5-267-00163-5

---

Мирча Элиаде Гадальщик на камешках

***

Его было видно издалека: он шел медленно по пляжу. У него была странная походка. Он ступал осторожно, опасливо, останавливался, пристально вглядывался в песок, словно что-то искал, потом вдруг менял направление и шел к морю, торопливо шагая по сырому песку, или резко сворачивал к дюнам, туда, где песок смешивался с глиной, а среди камней попадались колючие растения с бледно-голубыми цветами. Когда он подошел совсем близко, Эмануэль с изумлением понял, что это старик. На нем была летняя куртка, выцветшая, белесая, неопределенного цвета брюки, теннисные туфли и полотняная шляпа с загнутыми краями, издали похожая на матросский берет. Шагах в десяти от Эмануэля он остановился, провожая взглядом молодую пару: они только что встали со своего места и, набросив на плечи купальные халаты, шли вверх по берегу. Потом принялся ходить вокруг того места, где еще видны были следы лежавших тел, — осторожно, словно боясь разрушить что-то очень ценное. Наклонился, поднял камень, внимательно оглядел его, покачал головой и печально улыбнулся. Снова осмотрел следы тел на песке и нахмурился. Какое-то время он пребывал в нерешительности, играя камнем, подбрасывая его кверху, потом вдруг повернулся к морю и швырнул камень далеко поверх волн. Плюнул и направился к Эмануэлю.

— Вы их знаете? — спросил он, указывая рукой на уходящую парочку.

— Только в лицо. Это чета Вэлимэреску. Кажется, из Фокшень. Он, если не ошибаюсь, адвокат, а жена его учительница.

— Жаль их, они так молоды, а когда еще и радоваться жизни, коли не в молодости?

И он опять повернулся к морю и еще раз плюнул с досадой.

— А что? — спросил Эмануэль. — С ними что-нибудь случилось?

— Нет. Но непременно случится. Они пробудут здесь недолго. И уедут. Завтра-послезавтра...

Эмануэль выпустил из рук книгу и с улыбкой взглянул на него.

— Но ведь они только что приехали, — сказал он. — В прошлую субботу. И недели не прошло...

— Они уедут, — решительно повторил его собеседник. — Получат телеграмму и уедут.

— Какое-нибудь несчастье в семье, — равнодушным тоном произнес Эмануэль.

— Нет-нет, совсем другое. Видите ли, они уедут вместе, но очень скоро расстанутся, и дальше он поедет один. И долго пробудет вдали от всех. Он и представить себе не может, как долго он там пробудет. Очень жаль, потому что оба они молоды. Они будут очень редко видеться, — как говорится, раз в год по обещанию...

— Вот как! Возможно, вы и правы. Я заметил, когда разговаривал с ними, что он точно боится чего-то. Видимо, его пугает, что его призовут в армию.

— Вот-вот! — воскликнул старик. — Поэтому они и уезжают...

— Он говорил, что ему всегда и во всем везло. А вот с армией не посчастливилось. Он попал в противовоздушную оборону, и до поры до времени ему удавалось избежать призыва благодаря протекции и связям. Я почувствовал, что ему страшно...

— Теперь ему этого не миновать, — сказал старик.

— Два-три месяца в разлуке с женой... — улыбаясь, произнес Эмануэль.

Старик решительно покачал головой:

— Речь идет не о двух-трех месяцах. Я вам говорю: этот молодой человек долгие годы не сможет вернуться домой. Завтра-послезавтра начнется война, и, если он будет в противовоздушной обороне...

— Начнется война? — переспросил Эмануэль. — Впрочем, что тут удивительного? Все об этом знают. Сегодня, завтра, через год, через дна, но войны не миновать...

— У него все гораздо хуже, потому что ему придется жить в разлуке с женой еще до наступления войны. И долго...

— Но откуда вам это известно? — спросил Эмануэль, резко вскинув голову и пристально глядя на него.

Человек снял с плеч куртку, аккуратно сложил ее, оглянулся вокруг и сделал несколько шагов в сторону большого красноватого камня. Положил куртку на песок возле камня, вернулся и сел лицом к Эмануэлю, спиной к морю. Эмануэль протянул ему пачку сигарет.

— Нет, спасибо, я давно не курю. А когда в молодости курил, то курил трубку. Я, знаете ли, долгое время был моряком, — добавил он. — Потом целых пять лет служил смотрителем на маяке в Тузле. А теперь я что-то вроде рантье. Но мне нравится жить здесь, между Тузлой и Мангалией. Я люблю Добруджу, — сказал он после короткой паузы. — Я Василе Бельдиман, внук Леониды Бельдимана, знаменитого Леониды Бельдимана, если это имя вам о чем-нибудь говорит.

— Нет, признаться, — ответил Эмануэль смущенно.

— Понимаю. Вы не из здешних мест. Семейство Бельдиманов — одно из самых старых в Добрудже. Знаменитый Леонида Бельдиман приходится мне дедом. Я еще застал и своего прадеда, Хаджи Антона. И должен вам сказать, этот дар был у всех в нашей семье, начиная с Хаджи Антона. Он был первым.

— Какой дар?

— Ах, — нерешительно произнес Бельдиман. — Как вам сказать? Это странный дар. Я говорю дар, потому что никто нас этому не учит. Просто так случается, что в двенадцать-тринадцать лет нам начинают нравиться камни. Так было и с моим отцом: в двенадцать лет он полюбил камни. Всякие камни — большие, маленькие, каменные глыбы, камешки... Камни всех видов. И однажды об этом узнал его отец, Леонида, и стал ему помогать. Но не могу сказать, что он учил его в полном смысле слова. Он просто научил его читать...

— Я не совсем понимаю, — сказал Эмануэль, напряженно улыбаясь.

— Да, согласен, это может показаться странным. Странный дар. Как вам сказать? Есть люди, которые гадают по звездам, или на кофейной гуще, или на кукурузных зернах. Мы, Бельдиманы, гадаем на камешках...

Гигантская волна с оглушительным ревом ударилась о берег и покатилась по пляжу. Бельдиман повернул голову, взгляд его задержался на детях, валявшихся в морской пене, он улыбнулся.

— Возьмите, к примеру, вашего приятеля Вэлимэреску и его жену, — сказал он. — Когда я их увидел, они показались мне молодыми и счастливыми, и мне захотелось узнать, что готовит им будущее. Я осмотрел место, где они сидели. Редко бывает, чтобы на песке не было ни единого камешка. А мне достаточно нескольких камней. На том месте, где сидел человек, или рядом. Иногда меченые камешки лежат довольно далеко от того места, которое избрал себе человек. Я ищу их глазами, а когда натыкаюсь на них, тотчас же угадываю, что случится. Угадываю по их форме, по остроте углов и их направлению, по цвету камня, потому что одна его часть темнее, другая светлее, ярче, третья состоит из разноцветных полосок. И вот я читаю по камешкам и узнаю, что ждет человека, который сел возле них или прямо на них. Потому что, как я понял, человек никогда не садится случайно. Каждый усаживается так, как ему на роду написано. Вы этого не замечали? Вот вы направляетесь к какому-то месту, вам кажется, что там красиво, и вы собираетесь там сесть, но вдруг замечаете, что рядом еще красивее. Вы садитесь, но вдруг понимаете, что вам там что-то не по душе, и вы пересаживаетесь на другое место, и вас вдруг охватывает радость, вы ложитесь на песок и чувствуете, что все прекрасно и весь мир принадлежит вам. Вы нашли себе место, которое было вам предназначено и которое ждало вас.

Эмануэль погасил сигарету, осторожно прижав ее к песку, и закопал окурок.

— Хорошо, предположим, что так оно и есть, — сказал он, — и каждый ищет то место, которое ему по душе. Но как можно узнать будущее по камешкам?..

— Я не сумею вам объяснить. Это Божий дар. Вот я смотрю на камни и камешки и вдруг вижу что-то... Но я начал рассказывать о Вэлимэреску, увлекся разговором и позабыл о нем. Я сейчас расскажу вам, как все было. Осмотрев место, я вдруг увидел плохой камень, несчастливый камень. Он был наполовину засыпан песком, и по тому, что он зарылся в песок, обратив черный угол к югу и злобно ухмыляясь, я понял, что молодые люди недолго пробудут здесь. Но только когда я взял его в руки и оглядел со всех сторон, я понял, сколько зла в нем скрыто. Сегодня или завтра они получат телеграмму и уедут... Жаль! — вздохнул он, надвигая шляпу на лоб.

Эмануэль слушал сосредоточенно, пристально вглядываясь в глаза своего собеседника. Когда он замолчал, Эмануэль опустил обе руки в песок и стал играть и рыться в нем.

— Ужасно то, что можно догадаться о таких печальных и трагических вещах...

— Не всегда печальных, — перебил его Бельдиман. — Вот, например, сегодня утром, когда я гулял по пляжу, меня поразила фигура одной молодой женщины. Она сидела молча среди веселой и шумной компании, глядя на море, а временами поворачивала голову и украдкой посматривала на соседнюю семью, на детей. Я следил за ней больше часа, пока не заметил, что она встала и ушла одна. Тогда я подошел к тому месту, где она сидела, и осмотрел его. Я чувствовал, что остальные члены компании с любопытством разглядывают меня и делают знаки друг другу, но мне много лет, и я ко многому привык. И вдруг я все понял, словно прочитал по книге. Эта молодая женщина уже несколько лет была замужем, но детей у нее не было. Ей хотелось их иметь, но их не было. И недавно кто-то, может быть врач, сказал ей, что, возможно, у нее никогда не будет детей. Но они оба ошиблись, и она, и врач. У нее будут дети. И не один, и не два. Четверо... Так что, как видите, иногда я узнаю и добрые вести.