Кейт Эллиот - Пылающий камень (ч. 2)

• Название: Пылающий камень (ч. 2)
• Автор: Кейт Эллиот
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-01116-Х

«Пылающий камень» — третий роман знаменитой саги Кейт Эллиот «Корона Звезд» — вновь раскрывает перед читателями двери в удивительный мир, чем-то напоминающий Европу времен Каролингов, но населенный загадочными существами, таинственными племенами, полный чудес и опасностей.

Принц Санглант, освободившись из плена, избавился и от покорности отцу, королю Генриху. Он женился па Лиат, но гнев короля и посягательства священника-колдуна Хью заставляют их бежать. Влюбленные находят приют в деревушке Верпа, ставшей обиталищем магов, и вскоре понимают, что попали из огня да в полымя…

А в королевстве Генриха назревают новые мятежи, плетутся интриги и готовятся заговоры, восточные границы подвергаются набегам кочевников-куманов. Но скоро эти неспокойные времена покажутся пасторальной идиллией. Ведь осталось совсем немного лет до того, как Корона Звезд увенчает небеса, вернутся Исчезнувшие и проснутся Семеро Спящих…

---

Никто не назвал бы эту женщину красивой, и вела она себя как торговка на базаре, старающаяся показать товар лицом: зазывно улыбалась, поводила плечами, сверкала коленками.

Неужели его мать вела себя так же? Генрих говорил, что она была красива. Зависит ли красота от невинности и чистоты или это всего лишь случайный набор черт лица?

— Я только что спас сестру Хатумод от изнасилования, — сказал Алан, обращаясь к проститутке. — Они пытались затащить ее в кусты…

— Это наверняка лорд Дитрих, — отозвалась проститутка оглядывая леди Хатумод и осматривая ее синяки и ссадины. Хатумод стояла, понурив голову. Ей было стыдно, она чувствовала себя униженной. — Он уже переспал со всеми женщинами и теперь ищет кого-нибудь новенького.

— Ее можно как-то защитить?

— От лордов? — Проститутка усмехнулась. — Вы, «львы», по крайней мере честнее. Мы рады, если они в конце концов дают нам еду. — Не переставая говорить, женщина ощупала бедра и живот Хатумод. Алан отвернулся, чтобы еще больше не смущать бедняжку. Но та лишь вздохнула. — На сей раз ей не причинили никакого вреда. Но мы не можем многого сделать для нее, друг. Она немного повредилась умом, считая, что она из благородных, но в общем с ней все в порядке. Она совершенно не умеет заботиться о себе, у нее нет с собой ни еды, ни вещей, чтобы обменять на еду. Мы кормили ее за проповеди, но, по правде сказать, больше она ничего не умеет. Даже дыру в юбке залатать — для нее и то задачка.

— Я, наверное, смогу принести еды, — сказал он, тотчас уловив, к чему клонит женщина. — Но денег у меня нет. Я недавно среди «львов», а им платят два раза в год.

В эту минуту он ненавидел Жоффрея за то, что тот оставил его без гроша за душой. Раньше в его власти было помогать бедным и беспомощным, но сейчас он сам оказался в шкуре нищего.

— По ночам, когда у меня нет обязанностей по лагерю, я буду приходить и помогать. Ну… натаскать дров, поохотиться. Когда созреют ягоды, буду их собирать.

— Ты парень симпатичный, — заключила проститутка. — И говоришь ты хорошо. У меня есть двоюродная сестра в деревне Фельсинхем, ей нужен муж. Если парень хороший, она не станет возражать, что его месяцами не бывает дома. — Заметив, как он на нее смотрит, женщина поспешно продолжила: — Она не такая, как я, грешница и потаскуха. — Женщина произнесла эти слова так, словно вспоминая брошенное ей когда-то в лицо оскорбление. — Она хорошая девушка.

— Я не ищу жену, — мягко произнес Алан.

Хатумод за его спиной впервые заплакала.

— Ты нашел ее? — спросил Фолквин поздно ночью, когда Алан пришел на пост, располагавшийся неподалеку от поляны, где он спас леди Хатумод.

— Да, слава Господу, — отозвался Алан.

Ему больше всего хотелось улечься прямо на траву и не двигаться, не думать о Хатумод и остальных страдальцах, о которых надо заботиться. Пусть ими займется кто-нибудь другой.

— Она… — Но он не имеет права разглашать тайну леди Хатумод. — Ей здесь не место.

— Да никому из них тут не место, — согласился Фолквин. — У меня был родственник — красивый парнишка. И нашлись мужчины, которые стали ему предлагать, чтобы тот вел себя как девушка, за что они дарили ему всякие безделушки. Не знаю, может, ему хотелось разбогатеть таким образом или просто нравилось проделывать это. Так или иначе, его скоро убили в пьяной драке. Бедняга. — И Фолквин отправился спать.

Алан рассеянно потрепал Горе за ухо. Они уже десять дней на марше и сегодня разбили лагерь где-то между Фессом или Саонией, он не знал точно. Вообще он плохо ориентировался в этой части страны в отличие от других «львов», которым уже доводилось тут бывать. Они называли деревни и поместья, мимо которых проходили, знали, куда текут реки и где расположены броды. Один раз им пришлось переплавляться вплавь, хотя раньше на этом месте была налажена переправа. Наверное, во время весеннего половодья размыло брод, и повозки едва удалось втащить наверх. Но в общем лето делало их путешествие приятным и не очень утомительным. Обходилось без происшествий — разве что лошадь кого лягнет или зазевавшемуся солдату колесо телеги отдавит ногу. Пару раз мужчины подрались, а однажды из-за женщины вспыхнула настоящая поножовщина. Но по большей части здесь, в центральной части Вендара, жизнь текла спокойно и неторопливо.

Они вошли в лес, где повсюду торчали старые валуны, покрытые лишайниками и мхом, а высокие деревья закрывали небо. Среди них попадались такие великаны, что их стволы можно было обхватить только втроем или вчетвером. Только по межевым камням, стоящим вдоль дороги, и можно было судить о том, что когда-то здесь был оживленный тракт. Кто знает, может, по этой дороге когда-то даррийские генералы вели на бой своих солдат?

Сейчас Алан стоял на одном из таких камней, в нескольких шагах от него журчал ручей. В темноте Алан не видел его, только слышал плеск воды по камням. Инго сказал, что здесь — самое лучшее место для часового.

Хором пели лягушки. Потом неожиданно смолкли. В воде что-то плеснуло, и снова стало тихо. Вдали Алан разглядел фигуру другого часового — Лео, приятеля Фолквина. Он нервно переминался с ноги на ногу, похоже было, что ему не по себе. Хрустнула ветка, ухнула сова, сквозь листву, приглядевшись, можно было различить звезды. Алан не чувствовал ничего необычного, ветер дул с юго-востока. Как сказал Инго, им еще весь день предстоит пробираться по лесу, прежде чем они выйдут в долину реки Везер с укрепленными замками и крепостями, построенными во время правления короля Арнульфа-старшего для защиты от набегов племен редери и хельвети, нападавших каждую зиму. Теперь они приняли веру Единства и превратились в землепашцев, живя бок о бок с вендийскими лордами. Но в последние годы участились набеги куманов, которые вторгались на обжитые земли, грабили, убивали, а потом так же внезапно исчезали. Далеко на востоке лежали болотистые земли реки Одер, а оттуда уже рукой подать до Истфолла.

Война. Будет ли эта война отличаться от той, что вели между собой Генрих и Сабела? Легче ли сражаться с врагом, который так непохож на них и так жесток? Ведь даже воюя против эйка, которые никак не походили на людей, Алан не мог убивать.

Ему трудно было вспоминать тот день, когда он потерял графство Лавас и стал «Королевским львом».

Что скажут его товарищи, когда поймут, что он не может убивать?

Что если Повелительница Битв оставила его?

Ярость взвизгнула и лизнула его пальцы. В конце концов, какая разница? Он все равно будет сражаться наравне с другими, ибо присягал на верность королю, а если его убьют — что ж, значит, он обретет покой. Если же останется в живых, то не станет хуже, чем есть сейчас.

Надо только не думать о Лавастине и Таллии. Просто шагать весь день, разговаривать, выполнять обязанности по лагерю, есть и спать. Словно это другой Алан, а от прежнего осталось лишь тело да воспоминания о суде, о том, как он солгал Лавастину и разрушил все его надежды. Несомненно, Господь наказывает его за эту ложь. Но если бы можно было все повернуть вспять, Алан бы поступил точно так же, лишь бы услышать от любимого человека: «Хорошо».

Горе жалобно повизгивал. Алан вытер слезы тыльной стороной ладони и встряхнулся. Он знал, что слезы и сожаления не приводят ни к чему хорошему. Надо идти дальше, не оглядываясь назад.

Господи. Мальчик из деревни Осна, который мечтал стать «львом» и отправиться навстречу приключениям и войне. Мечта сбылась, когда он забыл о ней, когда лишился всего: дома и семьи, любимой женщины, отца, который любил его и доверял ему и который умер спокойно, зная, что передает земли наследнику.

Все разрушено.

Алан опустился на колени. Ему показалось, что вокруг него столпились какие-то люди.

… Он смотрел через плечо нового вождя Наммс Дейл. Здесь были все сыновья старого вождя, и вот один из них принимает на себя его роль. Как и Кровавое Сердце, он решает защититься от смерти и принимает имя Жестокий Удар.

Как и Кровавое Сердце, он говорит, что не боится смерти и предательства, потому что тот, кто попытается его убить, лишь обречет себя на гибель от проклятия.

Но, по правде сказать, только тот, кто на самом деле боится смерти и сомневается в собственных силах, решается прибегать к магии. Да, Кровавое Сердце отомстил тому, кто поднял на него руку, но проклятие — признак слабости, а не силы. И в конце концов Кровавое Сердце все же умер.

Сильная Рука смотрит, как Жестокий Удар достает небольшой кувшин, высеченный из гранита, — только камень может удержать яд ледяных червей. Внутри лежит всего одна крупинка яда, но этого вполне достаточно, чтобы убить любого.

Жрец Наммс Дейл достает пригоршню трав и бросает их на алтарь, где лежит личинка — длиной не больше человеческой руки и белая как снег. Одно движение когтя, и она мертва.