Густав Эмар - Фланкер

• Название: Фланкер
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1994
• ISBN: 5-85255-501-0

---

— Боже мой, Боже! — прошептала послушница, устремляя молящий взор на статую Святой Девы, лучезарный лик которой, казалось, улыбался ей. — Не освободители ли это?

Возвратимся теперь к дону Торрибио, который отправился к монастырю вслед за своими товарищами.

Вся его шайка собралась под стенами монастыря.

По дороге разбойники, чтобы не встретить помех со стороны полицейских, того, который попадался им, спокойно связывали и вели за собой до встречи с другим. Благодаря этой проделке они беспрепятственно достигли монастыря, ведя с собой двенадцать скрученных пленных полицейских.

Подойдя к монастырю, дон Торрибио приказал уложить их на землю у стены друг на друга.

Потом, вынув из кармана бархатную полумаску, он надел ее на глаза. Все его товарищи сделали то же самое. Подойдя к развалившемуся домику, стоявшему неподалеку от них, дон Торрибио плечом выставил дверь. Хозяин развалины выбежал на улицу испуганный, полуодетый. Увидев у своей лачуги толпу людей в масках, несчастный с ужасом отступил.

Дон Торрибио торопился и потому пошел прямо к цели.

— Доброй ночи, тио Саладо, рад видеть тебя в добром здравии, — сказал он.

Тот отвечал, сам не понимая даже, что говорит:

— Благодарю вас, кабальеро, вы так добры.

— Хорошо, торопись, надень плащ и иди с нами.

— Я? С вами? — с ужасом переспросил Саладо.

— Да, ты.

— Но на что я вам нужен?

— Я скажу тебе: беру тебя с собой затем, что знаю, что ты очень уважаем в монастыре и имеешь свободный пропуск в него во всякое время.

— Боже мой! Как можно, кабальеро! — воскликнул несчастный.

— Без возражений, торопись — или я немедленно всажу тебе пулю в лоб.

Глухой стон вырвался из груди несчастного Саладо; он оглядел всех замаскированных отчаянным взглядом и был вынужден повиноваться.

От домика старика до монастыря было всего несколько шагов, дон Торрибио обратился к пленнику, полумертвому от страха:

— Слушай, приятель, вот мы и пришли, открой нам теперь двери.

— Но, ради неба, — воскликнул старик, еще пытаясь сопротивляться, — как я могу это сделать? Подумайте, я не имею никаких средств к тому…

— Слушай, — сказал повелительно дон Торрибио, — ты понимаешь, что у меня нет времени спорить с тобой. Или ты проводишь нас в монастырь и получаешь этот кошелек со всем, что в нем есть, или, если не хочешь провести нас, — добавил он, спокойно вынимая из-за пояса пистолет, — я тотчас раздроблю тебе голову!

Холодный пот выступил на висках у старца; он очень хорошо знал разбойников своей родины, чтобы сомневаться в исполнении их обещания.

— Ну что же! Решился ли ты? — спросил дон Торрибио, взводя курок пистолета.

— Погодите, кабальеро, не шутите этим, я попробую.

— Чтобы вернее удалось, вот тебе кошелек, — сказал дон Торрибио.

Старик с неимоверной радостью схватил его и медленно направился к двери в монастырской стене, раздумывая, каким бы образом он мог честно заработать подаренную сумму без личного риска — задача, которую, признаемся, нелегко было разрешить.

ГЛАВА VIII. Темная история (окончание)

Старик наконец решился. Вдруг счастливая мысль мелькнула у него в голове, и с лукавой улыбкой он приподнял молот, чтобы стукнуть в дверь. В ту минуту, когда он хотел опустить его, дон Торрибио удержал его руку.

— Что такое? — спросил Саладо.

— Одиннадцать часов давно уже пробило, все спят или должны уже спать в монастыре, не лучше ли испробовать другое какое средство?

— Вы ошибаетесь, кабальеро, — ответил старик, — привратница не спит.

— Ты уверен?

— Еще бы! — уверенно сказал старик, уже составивший план действий и боявшийся теперь, чтобы этот человек не изменил своих намерений и не вздумал взять деньги обратно. — Монастырь Бернардинок открыт и днем и ночью для тех, кто идет в него за лекарствами. Предоставьте действовать мне.

— Делай как знаешь, — ответил начальник шайки, отпуская его руку.

Саладо не заставил повторять разрешения, он поспешил опустить тяжелый молот, громко стукнувший по медному гвоздю. Дон Торрибио с товарищами плотно прижались к стене.

Через минуту окошко в двери отворилось, и в отверстии показалось сморщенное лицо привратницы.

— Кто ты, брат мой? — спросила она дрожащим и заспанным голосом. — Зачем стучишься ты в монастырь Бернардинок в такой поздний час?

— Пресвятая Дева Мария! — воскликнул Саладо с лицемерным видом.

— Да успокоит тебя Бог, брат мой, разве ты болен?

— Я бедный рыбак, знакомый тебе, сестра моя, душа моя погружена в большое горе.

— Как зовут тебя, брат мой? Голос твой мне очень знаком, но ночь так темна, что я не могу разглядеть твое лицо.

«Надеюсь, что ты и не увидишь его», — подумал Саладо, и громко прибавил:

— Я — сеньор Темиладо, рыбак, который держит трактир на пристани Платерос.

— А-а! Узнаю тебя, брат мой. Что же тебе надо? Говори поскорее.

— Ах, сестра! Моя жена и двое моих детей заболели. Достойный отец, францисканец, прислал меня попросить у вас три бутылки вашей чудотворной воды.

Мы должны заметить, что в Мексике каждый монастырь приготовляет свою чудотворную воду, рецепт который старательно скрывается; вода эта, как говорят, излечивает все болезни, поэтому, понятно, стоит очень дорого, и монастырский доход значительно увеличивается.

— Христос мой! — воскликнула старуха, у которой глаза разгорелись при таком непомерном требовании. — Три бутылки!

— Да, сестра. Я прошу у тебя позволения войти присесть; я шел так быстро, болезнь жены и детей так встревожила меня, что я едва стою на ногах.

— Бедный человек! — воскликнула сострадательная привратница.

— Да, сестра, ты окажешь действительное благодеяние.

— Сеньор Темиладо, осмотритесь, прошу вас, хорошенько, нет ли кого еще на улице, мы живем в такое дурное время, что должны быть очень осторожны.

— Никого нет, сестра, — ответил старик, делая знак разбойникам быть готовыми.

— Тогда я открываю.

— Бог вознаградит тебя за это, сестра.

— Аминь! — сказала она набожно.

Послышалось бряцанье ключа в замке, потом визг отодвинутой задвижки, и дверь наконец приоткрылась.

— Входи скорей, брат мой, — проговорила монахиня. Но Саладо осторожно попятился назад, и на его месте возник дон Торрибио.

Он тотчас же бросился на монахиню, не дав ей времени разглядеть себя, схватил ее за горло и, сдавив его, как щипцами, сказал ей на ухо:

— Только крикни, старая колдунья, тут тебе и конец! Испуганная таким внезапным нападением, видя перед собой человека в маске, старуха лишилась чувств. Дон Торрибио, видя, что она ничем не может быть им полезна, приказал завязать ей рот и крепко связать, потом, оставив двоих разбойников караулить двери, он взял у привратницы связку ключей и пошел с остальными товарищами к строению, в котором жили монахини. Дону Торрибио нужно было пройти в келью игуменьи, а ее нелегко было найти, поэтому он приказал разбойникам поднять в строении шум.

Разбойники, войдя в коридор, стали кричать, произносить проклятия, бросались в разные двери, везде рыли, стучали, грабили.

Монахини, привыкшие к спокойствию и тишине, проснулись от этого шума и, как белые голуби, с испугом бросились к келье игуменьи, которая, разделяя их ужас и окруженная ими, открыла дверь в коридор, из которого слышались страшные проклятия.

Внезапно она увидела толпу замаскированных демонов, кричавших, потрясавших всевозможным оружием. Но, прежде чем она успела вскрикнуть, дон Торрибио бросился к ней, и тотчас весь шум утих.

— Не шумите, — сказал он, — мы не хотим причинить вам зло; напротив, мы пришли поправить зло, сделанное вами.

При виде стольких мужчин в масках все монахини онемели от ужаса.

— Чего вы хотите от меня? — прошептала игуменья дрожащим голосом.

— Сейчас вы это узнаете, — ответил дон Торрибио и обратился к одному из своих людей: — Подай серную светильню.

Разбойник молча подал ему то, что он просил.

— Теперь слушайте внимательнее, сеньора. Вчера одна из послушниц вашего монастыря, отказавшаяся несколько дней тому назад принять покрывало, скоропостижно умерла.

Игуменья обвела вокруг себя повелительным взглядом и обратилась к человеку, говорившему с ней:

— Не понимаю, что вы хотите сказать, — смело ответила она.

— Очень хорошо, я ждал этого ответа. Продолжаю. Этой послушнице было шестнадцать лет, звали ее донья Лаура де Асеведо-и-Реаль дель Монте; она принадлежала к одной из первейших фамилий республики. Сегодня утром проходили ее похороны со всей церемонией, обычной в подобном случае, в церкви этого же монастыря, потом тело ее с величайшей пышностью было опущено в склеп, назначенный для погребения монахинь.

Он остановился, устремив на игуменью через маску огненный взгляд.