Густав Эмар - Золотая лихорадка

• Название: Золотая лихорадка
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-85255-165-1

---

— Твой отец, мучачо, о жизни которого ты, вероятно, знаешь мало, был храбрым солдатом и хорошим офицером. Он был одним из первых борцов за нашу свободу, и имя его для всех мексиканцев является символом честности и преданности. В течение десяти лет твой отец сражался с врагами своей родины и терпел — богатый и знатный дворянин — самые тяжелые лишения, переносил голод, жажду, зной и холод весело и безропотно… А между тем он, если бы только пожелал, мог вести благодаря своему громадному состоянию самую беззаботную жизнь… Ведь ты любил своего отца?

— Увы, капитан, я до сих пор все еще оплакиваю потерю… Разве я могу забыть его?

— Забудешь. Ты скоро научишься как этому, так и многому другому. Бедный мальчик, на этом свете нет ничего вечного — ни радости, ни горя, ни удовольствия… Но вернемся к тому, о чем я тебе говорил. Если бы твоему отцу можно было покинуть жилище праведников, где, без сомнения, он почивает, он стал бы говорить с тобой так, как это делаю я в настоящую минуту. Он потребовал бы от тебя отчета в той бесполезной праздности, в которой ты проводишь свою молодость, не думая о своей стране, а ты можешь и должен ей служить. Неужели для того, чтобы создать тебе подобное существование, отец твой принес столько жертв?.. Ответь мне, пожалуйста, мучачо?

Достойный капитан, по всей вероятности, никогда в жизни еще не произносивший такой длинной речи, остановился, ожидая ответа, но ответа не последовало. Молодой человек, скрестив руки на груди, откинув назад голову и устремив неподвижный взор вперед, казался погруженным в глубокие думы.

Капитан после довольно продолжительного ожидания начал снова:

— Мы, — сказал он, — мы разрушали. Вам, молодым людям, нужно теперь созидать. Мы живем в такое время, когда никто не имеет права отказываться служить государству. Каждый обязан, из страха прослыть дурным гражданином, посильно трудиться на пользу государства, а ты больше, чем всякий другой, мучачо, сагау! Ты сын одного из самых знаменитых героев войны за независимость. Родина призывает тебя, она тебя требует, и ты не можешь, не смеешь оставаться дольше глухим к ее голосу! Что ты здесь делаешь, среди собак, лошадей, проявляя без всякой пользы для своей чести твою храбрость и бессмысленно растрачивая силы и энергию? Cuerpo de Cristo! Я понимаю, когда человек много лет оплакивает своего отца. Это доказывает, что ты хороший сын, и, кроме того, твой отец заслуживает священную память, которую хранишь о нем. Но из этой скорби создавать себе повод потешать и удовлетворять свой эгоизм, — это хуже чем дурной поступок, это уже подлость!

При таких словах молния гнева блеснула в карих глазах молодого человека.

— Капитан! — крикнул он, стукнув кулаком по столу.

— Rayo de Dios! — тем же тоном продолжал старый солдат. — Слово сказано, и я не возьму его назад. Твой отец, если он меня слышит, наверное, одобряет меня. Теперь, мучачо, на сердце у меня легче, я поговорил с тобой откровенно и честно, как и должен был. Если тебе непонятно чувство, продиктовавшее мои грубые слова, — значит сердце твое умерло для всякого великодушного порыва. Как должен я любить тебя, чтобы иметь храбрость говорить с тобой таким образом! Теперь поступай по своему усмотрению, по крайней мере, мне нельзя будет упрекнуть себя в том, что я не заставил тебя хоть один раз выслушать правду. Теперь поздно, прощай, мучачо, я иду спать, потому что хочу уехать завтра рано утром. Подумай о том, что я тебе сказал; ночь самое лучшее время, если человек хочет чистосердечно слушать голоса, шепчущие ему на ухо в ночные часы.

И капитан встал, допив предварительно свой стакан. Дон Себастьян сделал то же самое, подошел к полковнику и, взял его за руку.

— Выслушайте же и меня, в свою очередь, — мрачно проговорил молодой человек. — Вы были жестоки ко мне, капитан… Всю ту правду, которую вы считали себя обязанным бросить мне в лицо, надо было сказать не так грубо, приняв во внимание не только мои лета, но и те условия, в каких я жил и живу до сих пор… Но я не сержусь на вас за вашу грубую откровенность, напротив, я вам за это даже благодарен, потому что знаю, что вы меня любите и что только одно участие, которое вы ко мне питаете, заставило вас отнестись ко мне так строго. Вы хотите завтра уехать?

— Да.

— Куда вы намерены отправиться?

— В Мехико.

— Хорошо, капитан, вы поедете туда не один, я поеду вместе с вами.

Старый солдат с минуту растроганно смотрел на молодого человека, а потом энергично пожимая руку, сказал:

— Отлично, мучачо, отлично! Я не ошибся, у тебя храброе сердце, сагау! Я доволен тобой.

Затем хозяин и гость простились на ночь и разошлись по своим комнатам.

На следующий день, с восходом солнца, они вместе покинули Пальмар и весело направились по дороге в Мехико, куда и прибыли после десятидневного путешествия.

Но в течение этих десяти дней, проведенных с глазу на глаз с капитаном, мысли молодого человека совершенно изменились, и вместе с тем полная перемена произошла и в стремлениях дона Себастьяна.

Сын генерала Гверреро принадлежал, сам не подозревая, к многочисленной категории людей, которые совершенно не знают сами себя и лениво влачат свою жизнь до той минуты, пока им не напомнят, какие на них лежат обязанности. Тогда происходит реакция: воображение их воспламеняется, самолюбие просыпается, и они становятся такими же деятельными и честолюбивыми, как перед этим были беззаботны и равнодушны к своей будущности.

Капитан дон Исидро Варгас мог только радоваться, как быстро молодой человек, которого он называл своим воспитанником, усвоил себе уроки относительно роли, какую он должен играть в обществе.

Дон Себастьян, благодаря своему имени и репутации отца, без всякого затруднения получил чин лейтенанта в армии.

Этот чин для молодого человека был первой ступенью лестницы, по ней с этого момента он должен был быстро взбираться наверх.

В то время в Мексике умному человеку было удобно ловить рыбу в мутной воде, и несмотря на долгие годы, протекшие со времени провозглашения независимости, ничто еще не изменилось в несчастной стране, где анархия возведена в систему.

Если какая-нибудь страна и могла бы обойтись без армии, то это именно Мексика после признания ее независимости и полного изгнания испанцев, чему способствовало и ее положение среди других государств, и ее географическое положение, обеспечивавшее ей полную безопасность.

К несчастью, война за независимость продолжалась десять лет. За сей долгий промежуток времени мирное и тихое население этой страны, находившееся под гнетом притеснителей, преобразилось: воинственный пыл охватил все классы общества, и нечто вроде военной лихорадки зажгло во всех любовь к оружию.

Вот причина, почему армия, не видя перед собой врагов, с которыми она могла бы сражаться, повернула оружие против своих сограждан.

Правительство, вместо того, чтобы распустить эту буйную армию или, по крайней мере, сократить ее до минимальных размеров, сочло гораздо более выгодным для себя опереться на нее и организовать военную олигархию, легшую нестерпимым гнетом на страну.

Благодаря этому армия после войны и приобрела такое влияние. Оно увеличивалось по мере того, как люди, стоявшие во главе правления, все более и более сознавали, что только одна вооруженная сила в состоянии сохранить их власть или же свергнуть.

Итак, армия производила пронунсиаментос с целью доставить власть своим любимым полководцам, и все офицеры, начиная с последнего альфереса72 и до дивизионного генерала, только и рассчитывали на беспорядки, чтобы получить повышение в чинах. Альферес — чин лейтенанта, полковник — сменить свой красный пояс и шарф на зеленые цвета бригадного генерала, а дивизионный генерал — чтобы его провозгласили президентом республики.

Вот причина, почему пронунсиаментос повторяются то и дело, вот почему всякий офицер, которого начинает тяготить его подчиненное положение, с помощью кучки таких же недовольных, как и он сам (в них никогда нет недостатка), устраивает заговор, отказываясь повиноваться правительству. И это тем легче, что, какая бы участь не постигла его затем, он сохраняет за собой самовластно присвоенный себе следующий высший чин.

Поэтому военная карьера носит в Мексике характер настоящей скачки с препятствиями.

Мы знаем одного мексиканского генерала, достигшего поста президента республики, прыжками от пронунсиаменто к пронунсиаменто, никогда не видавшего огня и даже не получившего не только военного, но и какого бы то ни было образования, что не удивительно в стране, где самый младший из европейских сержантов, обучающий рекрутов, мог бы легко достигнуть чина генерала.

Дон Себастьян оценил свое положение непогрешимым оком честолюбца и решил воспользоваться общей анархией, чтобы завоевать себе положение.