Густав Эмар - Курумилла

• Название: Курумилла
• Автор: Густав Эмар
• Издательство: Терра
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-85255-165-1

---

Луи не хотел охлаждать пыл, охвативший его охотников. Потолковав с офицерами и сообщив им свои планы, принятые теми с восторгом, граф приказал дать сигнал к общей сходке.

Тотчас раздались призывные звуки сигнальных рожков, и авантюристы стали собираться около штаб-квартиры.

— Друзья, — сказал им граф, — интриги мексиканского правительства поставили нас в скверное положение, но я Далек от мысли считать его безвыходным. Конечно, не стану скрывать от вас, что оно очень серьезно — есть основание Думать, что серьезность его в скором времени еще более Увеличится. Чтобы выйти из этого неприятного положения, могу предложить два нижеследующих плана. Первый заключается в том, чтобы немедленно двинуться форсированным маршем к Гуаймасу, захватить в свои руки какой-нибудь корабль и отплыть на нем, прежде чем наши враги догадаются помешать отъезду.

Речь графа вызвала продолжительный ропот недовольства в рядах авантюристов.

— Друзья, — продолжал граф, когда шум несколько улегся, — долг вынуждает меня указать вам на этот путь, обсудите между собой мое предложение, и от вас будет зависеть отвергнуть его, если оно вам не по сердцу. Теперь перейду к другому проекту… После своего освобождения Мексика впала в постыдное варварство, мексиканский народ надеется на возрождение, и мы должны попытаться помочь ему. В настоящее время американские эмигранты, выходцы из Соединенных Штатов, наводняют собой Калифорнию, так что у остальных переселенцев отнята не только возможность разбогатеть, но даже добиться одинаковых с ними прав. В Соноре нас, французов, двести человек. Энергии у нас достаточно, все хорошо вооружены и прекрасно дисциплинированы. На первых порах необходимо овладеть каким-нибудь большим городом, чтобы сделать его базой для наших дальнейших операций. Затем мы обратимся с воззванием ко всем французским эмигрантам Калифорнии, Америки и вообще завоюем Сонору, сделаем ее свободным, сильным и цивилизованным государством. Этим мы дадим новый выход для французской эмиграции и устроим форпост для отпора постоянному натиску североамериканцев. Мы приобретем право на признательность нашей страны и отомстим за себя так, как умеют мстить только французы, то есть отплатим за обиды благодеяниями. Вот, друзья, те два выхода, один из которых предстоит избрать, и завтра, до восхода солнца, дайте мне ответ через ваших офицеров. Не забудьте только одного условия — вы должны подчиниться самой суровой дисциплине и беспрекословно повиноваться моим распоряжениям, без этого мы погибли. Я же даю обещание не покидать вас даже если бы для меня открылись лучшие перспективы — мы вместе погибнем или вместе добьемся успеха.

Речь графа была встречена с горячим энтузиазмом. Луи отошел в сторону вместе с Валентином.

— Увы, брат, — грустно сказал он своему собеседнику, — жребий брошен, и я, граф Пребуа-Крансе, считаюсь отныне бунтовщиком, разбойником. Я открыто становлюсь во враждебные отношения с могущественным правительством целой страны. Что я в состоянии сделать с горсткой людей, находящихся под моей командой? Мы погибнем в первой же битве. Ах! Эта борьба лишена всякого здравого смысла. Мог ли я предполагать такой исход, когда полный радужных надежд покидал Сан-Франциско, чтобы отправиться на поиски рудников, которых мне даже не придется увидеть? Куда теперь улетели розовые мечты, куда скрылись пленительные надежды?

— Не падай духом, брат, — сказал Валентин, — в настоящую минуту особенно важно сохранять спокойствие и здравый смысл, чтобы справиться с той задачей, которая выпала тебе на долю. Подумай, что от твоей энергии и мужества зависит судьба двухсот соотечественников, которых ты поклялся довести до морского берега — и ты должен выполнить свое обещание.

— Я умру вместе с ними. Чего могут они требовать больше?

— Чтобы ты их спас! — сурово возразил охотник.

— Я сам стремлюсь к этому!

— Ты в отличном положении и вовсе не так одинок, как тебе кажется.

— О чем ты?

— Ты забыл про французскую колонию Гетцали, основанную графом де Лорайлем?

— Да, — печально возразил Луи, — но ведь граф умер.

— Это правда, но колония продолжает существовать и после его смерти и находится в цветущем состоянии. Там найдешь пятьдесят или шестьдесят человек, которые всегда с радостью последуют за тобой.

— Пятьдесят человек — это не много.

— Ну вот еще! Против мексиканцев это более чем достаточно. Пусти в ход еще одно средство: подготовь восстание полудиких племен, перед которыми мексиканцы втайне трепещут и чуть ли не платят им дань.

— О-о! — сказал Луи. — Блестящая мысль, но кто возьмет на себя обязанность объехать эти племена и кроме того войти в сношения с мексиканскими асиендадос.

— Я, если позволишь.

— Я не решался тебя просить, спасибо. Я же сделаю все возможное, чтобы нанести решительный удар и напугать Мексиканское правительство, внушить ему преувеличенное Мнение о нашей силе.

— Отлично, но не забывай, что вся война должна быть сплошным рядом смелых ударов, иначе ты не достигнешь цели.

— О, будь спокоен, теперь мексиканцы сняли со своего лица маску и вынудили меня вступить в борьбу; заставим их узнать истинную цену людям, которых они до сих пор презирали.

— Полковник Флорес уже уехал?

— Нет еще.

— Задержи его до завтра под каким-либо благовидным предлогом.

— Зачем?

— Предоставь дело мне, после узнаешь, почему я этого требую. А теперь мы должны приготовиться к нападению индейцев. Я чувствую, нам предстоит жаркое дело.

— Что наводит тебя на такие мысли?

— Некоторые наблюдения, сделанные мною лично, а также важные сообщения Курумиллы. Так позаботься же о том, чтобы мексиканский полковник не мог уйти из лагеря.

— Будет выполнено. Ведь ты знаешь, что я во всем на тебя полагаюсь.

— Я сделал, что мог. Тебе же предстоит довершить остальное.

В лагере царило большое оживление. Кузнецы и оружейники работали с каким-то лихорадочным жаром, приводя в порядок оружие, фургоны и лафеты.

Со всех сторон доносились радостные крики и слышался веселый смех, при мысли о предстоящей битве к авантюристам вернулась их прежняя веселость.

Полковник Флорес печально бродил среди шумного собрания. Его положение становилось затруднительным, и он это чувствовал. У него больше не оставалось предлога для того, чтобы продлить свое пребывание среди французов. С момента объявления войны уничтожался всякий смысл представительства мексиканских интересов, которое входило в обязанности полковника. После прибытия французов в Мексику двойственная роль, которую играл Флорес, доставляла ему значительные суммы денег. Ремесло шпиона, не заключавшее в себе почти никаких трудностей благодаря наивной доверчивости авантюристов, послужило для полковника источником огромных доходов. Понятно, что мексиканцу очень не хотелось лишиться такой прибыльной статьи.

Пока полковник Флорес, нахмурив брови, изо всех сил старался подыскать предлог представиться графу, к нему подошел Валентин и сказал, что дон Луи просит мексиканца к себе на пару слов. Полковник вздрогнул, но скоро справился с волнением, поблагодарил охотника и поспешил воспользоваться приглашением графа.

Валентин иронически посмотрел ему вслед и, зная, что Дуй надолго задержит мексиканца, приступил к исполнению своего плана.

Между тем наступила темная ночь, на небе не видно было ни звездочки, облака быстро неслись куда-то вдаль и беспрестанно заслоняли собой бледный диск луны, не пропуская ее безжизненных лучей.

Ветер уныло завывал между деревьями, которые раскачивались с печальным шумом.

В таинственной лесной глубине слышались прерывистое ворчание и вой, к ним примешивались отдаленный шум водопада и монотонное журчание ручья.

Казалось, что сама природа разделяет человеческую печаль и оплакивает преступления, совершенные под покровом ночного мрака.

По приказанию Валентина авантюристы расчистили почву на расстоянии пятидесяти квадратных метров вокруг лагеря. Они вырубили весь лес и отняли у врага возможность незаметно подойти к укреплениям.

Затем на этом свободном пространстве зажгли несколько огромных костров.

Высокое пламя, поднявшееся от костров, осветило прерию на очень большом пространстве, тогда как сам лагерь погрузился в глубокий мрак.

В миссии нельзя было заметить даже слабого огонька, укрепления казались покинутыми, и там не было видно ни одного часового.

Но это спокойствие предвещало бурю. Авантюристы внешне бесстрастно поджидали появления врага, но сердца их беспокойно стучали в груди, уши невольно прислушивались к малейшему шороху, и палец не сходил с ружейного курка.

Между тем часы медленно тянулись один за другим. Пока не случилось ничего, что бы могло подтвердить опасения Валентина.