Вирджиния Эндрюс - Сквозь тернии

• Название: Сквозь тернии
• Автор: Вирджиния Эндрюс
• Издательство: Вече
• Жанр: Современная проза
• Год: 1994

Четвертая книга, продолжающая историю злоключений семейства Доллангенджеров.

---

А Барт выпалил:

— Как твое имя?

— Ты же знаешь.

— Оно начинается с "К"?

— Да, конечно. — Она была неприятно изумлена.

— А я… я знаю, что когда ты уходишь, кто-то маленький плачет и кричит от страха. Кто-то такой же маленький, как я… его закрывает в шкафу злой отец, который его ненавидит. Однажды даже папа закрыл его в наказание на чердаке. На большом, темном, страшном чердаке, где всюду мыши, страшные тени и пауки.

Она застыла от страха.

— Кто тебе все это сказал?

— У его мачехи темно-рыжие волосы… но потом он узнал, что никакая она не мачеха, а просто любовница.

Даже со своего отдаленного места я слышал, как участилось мамино дыхание. Она взяла Барта на колени, но видно было, что она боится его.

— Милый, кто тебе сказал это слово? Ты ведь не знаешь, что значит «любовница»?

Барт неподвижно смотрел в пространство, будто видел там кого-то.

— Однажды жила прекрасная и стройная леди с темно-рыжими волосами… Она жила с отцом мальчика, но не была за ним замужем… А отец даже не интересовался, жив ли мальчик или уже нет…

Мама выдавила из себя улыбку:

— Барт, я вижу, что ты настоящий поэт. Я вижу стройность в твоих фантазиях, а со временем появятся и рифмы…

Барт скривился, метнув на нее свой темный взгляд:

— Презираю поэтов, музыкантов, артистов, танцоров! Она поежилась. Я тоже.

— Барт, мне надо тебя спросить, и ответь мне искренне. Что бы ты не ответил, тебя не станут наказывать. Ты сделал что-нибудь с Клевером?

— Кловер ушел. И не станет жить в моем новом собачьем домике.

Она сбросила Барта с колен и стремительно ушла. Потом вспомнила о Синди и побежала забрать ее. Я подумал, что она все сделала неправильно — и к этой мысли меня привели глаза Барта.

Как с ним случалось всегда, так и на этот раз: после своей злобной «атаки» Барт устал, захотел спать и улегся без обеда. Мама как ни в чем не бывало улыбалась, смеялась и наряжалась, чтобы поехать на торжественный обед в честь назначения папы главным врачом госпиталя.

Я провожал их, стоя у окна, и видел, как папа торжественно повел маму к машине. Когда они приехали домой, было что-то после двух ночи. Я как раз только заснул, но услышал их разговор в гостиной.

— Крис, я совсем не понимаю Барта, как он живет, почему он так разговаривает, почему так смотрит на меня… я боюсь собственного сына, и меня это огорчает.

— Успокойся, родная, — обнял ее папа, — я думаю, что ты преувеличиваешь. Если эти задатки разовьются в Барте, то он вырастет великим актером.

— Крис, я слышала, что последствием перенесенного тяжелого заболевания с температурой бывает повреждение умственной деятельности. Может так быть, что после этой истории у него что-то сдвинулось в мозгу?

— Кэтрин, ты же знаешь, что Барт прошел тест успешно. И не думай, что мы дали ему этот тест оттого, что у нас появились подозрения. Все пациенты, у которых была высокая температура в течение длительного срока, должны пройти через него.

— Но ты не находишь ничего необычного?

— Нет, — с уверенностью ответил папа, — он просто маленький мальчик с огромным количеством эмоциональных проблем, и мы, взрослые люди, должны помочь и понять его.

Что он имеет в виду?

— Но у Барта все есть! Он совсем не в тех условиях, в которых росли мы! Разве мы не делаем, что можем для его счастья?

Видно было, что мама не удовлетворена его готовыми ответами. Я ждал продолжения разговора. Но мама сидела молча. Папа хотел, чтобы она пошла спать — так я расценил его поцелуи ей. Но она сидела неподвижно, погруженная в свои мысли. Глядя куда-то на свои босоножки, она заговорила о Кловере:

— Я уверена, что это не Барт сделал. — По-моему, она больше пыталась убедить сама себя своими словами. — Так мог поступить только садист. Помнишь, была статья о событиях в зоопарке? Кто-то из этих людей увидел случайно Кловера… — Она замолчала: и ей, и мне было известно, что на нашей дороге крайне редко встречаются незнакомцы.

— Крис, — с выражением страха в лице продолжала она, — сегодня Барт рассказал мне что-то дикое. О каком-то маленьком мальчике, которого запирали в шкафах и на чердаке. Потом уже он поведал мне, что имя этого мальчика — Малькольм. Откуда он может знать о нем? Кто мог назвать ему это имя? Крис, не думаешь ли ты, что Барт близок к разгадке нашей тайны?

Я вздрогнул. Значит, есть что-то, чего я о них еще не знаю?

Значит, и в самом деле существует какая-то ужасная тайна.

Я чувствовал ее приближение: видимо, Барт чувствовал тоже.

ЗМЕЯ

Солнце играло в прятки с туманом. Я сидел в саду один. И смотрел на глубокие рубцы на своем колене. Папа предупреждал, чтобы я не соскребал коросты — иначе рубцы останутся навсегда; но какое мне дело: навсегда — не навсегда? Я начал осторожно приподнимать кончики корост. Мне было интересно, что под ними? Не увидел ничего, кроме розового мяса, которое снова готово было кровоточить.

Солнце, наконец, победило и полилось горячими лучами мне на голову. Поджаривает мозги. Не хочу, чтобы мои мозги поджарились. Я отодвинулся в тень.

Голова начала болеть так, будто вот-вот расколется. Я закусил нижнюю губу, чтобы выдавить кровь. Мне не очень больно, но днем она распухнет так, что мама забеспокоится. А это хорошо. Наконец-то, забеспокоится обо мне.

До того, как проклятая Синди появилась у нас, я был маминым любимчиком: только на меня она целый день и обращала внимание. Скоро мама с Джори вернутся из балетной школы. Теперь они оба только и думают, что о балете и о Синди. А я уже знаю, что самая важная вещь в жизни — это деньги. Если будешь иметь много денег, никогда не придется думать о том, где их взять. Этому меня научили Джон Эмос и дневник Малькольма.

— Барт, — послышался голос Эммы, которая тихо пробралась ко мне. — Мне так жаль, что отменили обещанное тебе путешествие в Диснейленд. Чтобы тебе было повеселее, я приготовила тебе праздничный пирог. Только для тебя одного.

Она держала в руках совсем маленький пирог с одной свечой в центре шоколадной глазури. Будто мне исполнился только один год! Я ударил по пирогу, и он упал на землю. Она закричала и отпрянула. Мне показалось, что она сейчас заплачет.

— Не очень-то красиво и неблагодарно, — проговорила она. — Барт, почему ты так отвратительно ведешь себя? Мы все стараемся сделать для тебя что-то приятное.

Я высунул в ответ язык. Она вздохнула и ушла.

Потом вышла снова с противной Синди на руках. Никакая мне она не сестра. И не хотел я сестру. Я спрятался за дерево и стал оглядываться. Эмма посадила Синди в надувной бассейн. Та начала разбрызгивать воду. Какая тупая, глупая, противная… Даже не умеет плавать. А Эмма смеется над всеми ее штучками и радуется, как последняя дура. Вот если я сяду в этот бассейн и забрызгаю ее с головы до ног, она уже не будет рада.

Я ждал, что Эмма уйдет, но она и не думала. Она пододвинула стул, села рядом и принялась шелушить горох. Плюх, плюх, сыпались горошины в голубую миску.

— Купайся, купайся, золотко мое, — ободрила Эмма Синди. — Давай бей своими ножками, ручками, чтобы они стали сильными, и тогда научишься плавать.

Я терпеливо ждал: каждая упавшая в миску горошина приближала меня к тому моменту, когда Эмма поднимется и пойдет в кухню. Тогда Синди останется одна. А плавать она не умеет. Я выгнул спину, как кот, готовый к прыжку. Мне не хватало только хвоста, чтобы подергивать им.

Вот и последняя горошина. Эмма встала. Я напрягся. И тотчас подъехала ярко-красная мамина машина и остановилась возле гаража. Эмма задержалась, чтобы поздороваться с мамой. Первым выбежал Джори, радостно подпрыгивая:

— Привет, Эмма! Что у нас на обед?

— Что бы там ни было, тебе понравится, — вся расплывшись в улыбке своему дорогому красавчику, ответила Эмма. Никогда она так не улыбается мне — противная! — Что касается Барта, я знаю, что он терпеть не может все это: горох, бараньи ножки с овощной запеканкой и десерт. Господи, как Же трудно угодить твоему братцу.

Мама поболтала с Эммой, а они всегда болтают, будто Эмма и не служанка вовсе, и побежала поиграть с Синди, целуя и обнимая ее, будто не видела десять лет.

— Мам, — сказал Джори, — почему бы и нам не одеть купальные костюмы и не присоединиться к Синди?

— Побежали наперегонки к дому, Джори, а затем купаться! — закричала ему мама, и они вдвоем побежали, как дети.

— Будь хорошей девочкой, поиграй здесь со своей уточкой и лодкой, — сказала Эмма Синди. — Эмма скоро вернется.

Я кинул взгляд на Синди и обомлел: проклятая девчонка встала в бассейне и снимала свой купальник. Она увидела меня, бросила прямо мне в лицо мокрую тряпку и засмеялась, высунув язык. Она дразнила меня своим голым телом! Она заманивала меня! Потом села обратно в бассейн и начала осматривать себя с довольной улыбкой. Порочная, бесстыдная тварь! Представил ее повзрослевшую, как она заманивает, показывая свои самые интимные места…