Генри Хаггард - Ожерелье Странника

• Название: Ожерелье Странника
• Автор: Генри Хаггард
• Издательство: ТЕРРА — книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1998

---

— Как могли видеть ее похороны вы, не являющаяся другом норманнов? — задал я вопрос.

— По моему приказу ее из-за высокого положения похоронили на дворцовом кладбище, Олаф.

— Она оставила для меня какое-либо слово, передала мне что-нибудь, Августа? Она клялась, что в случае смерти пришлет мне свою половину ожерелья, которое я ношу.

— Больше я ничего не слышала, — ответила Ирина, — но вы ведь должны понять, о Олаф, что у меня много и других дел, требующих внимания, даже более важных, чем беседы с умирающим. Мне больше ничего не известно по этому вопросу.

Я посмотрел на Ирину, она — на меня.

— Августа, — сказал я. — Я не верю вашему рассказу. Никакое копье не могло ранить Хелиодору, когда я был с ней рядом, а когда я отошел от нее, ваши греки были достаточно далеко и не могли бросить копье так, чтобы оно долетело до нее. Она не могла получить ранения, если только вы не нанести ей исподтишка удар кинжалом. И я уверен в том, что как бы сильно вы ее ни ненавидели, тогда бы вы не осмелились сделать этого из-за опасения за собственную жизнь. Августа, вы пытаетесь меня обмануть в собственных целях. Я никогда не женюсь на вас! Делайте со мной самое худшее, если вам угодно. Вы солгали мне в отношении женщины, которую я люблю, и, хотя я прощаю вам все остальное, этого я вам никогда не прощу. Вы хорошо знаете, что Хелиодора все еще живет под этим небом!

— Если так, — произнесла Августа, — то вы сейчас последний раз смотрите на небо и солнце… И вы в последний раз видите ее. Никогда больше вы не увидите красоты Хелиодоры. У вас есть что сказать мне? Есть еще время!

— Нет, ничего, Августа, пока ничего, кроме одного. Недавно я научился верить в Бога. Я призываю вас встретиться со мной перед Его судом. Там мы обсудим наши дела и подождем Его приговора. Если же Бога нет, то не будет и Его суда, и я салютую вам, императрица, одержавшая победу. Если же, как в это верю я и как вы говорите о своей вере, Бог есть, подумайте, к кому вы станете апеллировать, когда Он узнает правду. И я еще раз повторяю, что Хелиодора-египтянка живет под этим небом.

Ирина поднялась со стула и мгновение пребывала в раздумье. Я смотрел через оконную решетку своей камеры на ночное небо. Молодая луна плыла по нему, и почти рядом с ней сверкала яркая звездочка. Проносившееся мимо небольшое облачко наплыло на звезду и затмило рог месяца. Затем оно поплыло дальше, и снова засияла звездочка на фоне темно-голубых небес. И в это время мимо моей темницы пролетела сова, хлопая крыльями. Она держала в клюве мышь, и тень скрючившейся от боли мышки на миг упала на грудь Ирины, как раз в тот момент, когда я повернулся к ней и успел заметить эту тень. Мне пришло в голову, что во всем этом есть какая-то аллегория. Ирина была этим ночным хищником, а я — скорчившейся мышкой, необходимой для утоления ее аппетита. Я уверен, все так и предопределено: должны существовать и совы, и мыши, а наряду с ними — упрятанное вон в тех темных небесах Правосудие, именуемое Богом!

Это последнее, что я видел в той жизни, и поэтому я все так хорошо помню. А самым последним, на что я успел бросить взгляд, было лицо Ирины. Оно на моих глазах превращалось в маску дьявола. Большие глаза ее мигали из-под ставших фиолетовыми век. Щеки запали и казались мертвенно бледными под румянами и рядом с ними. Зубы сверкали двумя белыми линиями, подбородок вздернулся. Она больше не была прелестной женщиной — она стала демоном!

Трижды постучала она в дверь. Открылись запоры, в камеру вошел человек.

— Ослепите его! — приказала она.

Глава IX. Коридор Преисподней

Проходили дни и ночи, но когда была ночь, а когда день, я мог судить только благодаря визитам тюремщиков, приносивших пищу, — я был ослеплен и больше никогда не мог видеть свет. Вначале я сильно страдал, но постепенно боль ушла. Кроме того, врач, приходивший позаботиться о моих ранах, был искусным медиком. Вскоре я обнаружил, однако, что у него были и иные цели. Он жалел меня, мое состояние потрясало его настолько, что он предлагал снабдить меня, как он говорил, лекарством, которое, если я захочу, может принести мне полное освобождение от мук и безболезненную смерть. И я сразу понял, что Ирина желает моей смерти, но, опасаясь прослыть ее виновницей, решила снабдить меня средством для самоубийства.

Я поблагодарил этого человека и просто попросил дать мне это средство, что он и сделал. Я же спрятал лекарство в своей одежде.

Когда обнаружилось, что я все еще жив, хотя и попросил снадобье, думаю, Ирина поверила, что причиной тому недостаточная сила лекарства. А может быть, она полагала, что меня не устраивал такой способ смерти. Поэтому однажды она применила другой. Вечером тюремщик принес мне ужин и вложил в руку что-то тяжелое. Я понял, что это меч.

— Что это за оружие? — спросил я. — И почему вы мне его дарите?

— Это ваш собственный меч, — ответил человек, — который, как мне приказано, я вам возвращаю. Больше я ничего не знаю.

И он ушел, оставив меч мне.

Я вытащил из ножен красный меч, который носил когда-то Странник, ощутил знакомую тяжесть и прикоснулся к его острому лезвию пальцем. Слезы хлынули из моих слепых глаз при мысли, что больше мне не поднять его высоко в бою, не увидеть его яркий отблеск при нанесении удара. Да, я оплакивал свою слепоту, свою слабость до тех пор, пока не подумал, что у меня исчезло всякое желание убивать кого бы то ни было. Тогда я вложил свой добрый меч в ножны и спрятал его под матрацем, чтобы кто-нибудь из тюремщиков не смог его украсть, так как из-за моей слепоты сделать это было нетрудно. Кроме того, я хотел избавиться от искушения.

Мне кажется, что час, последовавший за тем моментом, когда мне оставили меч, был самым ужасным в моей жизни. Настолько ужасным, что, продлись он еще немного, я добровольно принял бы смерть. Я пал до самого жалкого уровня, не представляя себе, что события принимают новый оборот. И мне даже не снилось, что впереди меня ждут благословенные годы, что они вообще могут быть у слепого.

В ту ночь пришла Мартина… Мартина, бывшая предвестницей Надежды. Я слышал, как открылась дверь моей темницы и как она мягко закрылась. Я оставался сидеть неподвижно, подумав о том, не явились ли наконец убийцы и стоит ли мне обнажать меч и бить им вслепую, пока я не паду бездыханным. Но внезапно я услышал звук, похожий на женское всхлипывание. Да, это был именно такой звук! Я почувствовал, как мою руку подняли и прижали к женским губам, они целовали ее снова и снова. Одна догадка мелькнула у меня в голове, и я протянул руку назад. Но тут прозвучал мягкий голос, прерываемый рыданиями:

— Не пугайтесь, Олаф. Это я, Мартина. О! Теперь я поняла, почему эта тигрица отправила меня прочь с дальней миссией.

— Как вы попали сюда, Мартина?

— У меня все же есть печатка, Олаф, о которой Ирина, начинающая мне не доверять, забыла. Только сегодня утром, после своего возвращения во дворец, я узнала правду. И весь день я не сидела сложа руки. Через час Джодд и все норманны узнали о том, что случилось с вами. Еще через три часа они ослепили всех заложников, которых они держат, и еще схватили тех двух животных, которые это сделали с вами, и распяли их на стенах своей казармы.

— О, Мартина! — перебил я ее. — Мне так не хотелось, чтобы другие, невиновные, разделяли мои несчастья.

— Мне тоже, Олаф, но норманны просто озверели. Возможно, такое чувство и необходимо. Вы еще не знаете всего, что я только сейчас узнала: завтра Ирина намеревалась отрезать вам язык, так как вы можете рассказать слишком многое, а затем — руку, вашу правую руку, чтобы тот, кто много знает, не смог бы написать об этом. Я все сообщила норманнам, не имеет значения, как я это сделала. Они прислали герольда, грека, которого захватили и, держа его под прицелом своих луков, заставили прокричать, что если вам отрежут язык и им станет об этом известно, они также исполосуют языки всем заложникам. Если вам отрежут руку, они отрубят руки тоже, а также осуществят некое мщение, которое пока держат в секрете.

— Что ж, — заметил я, — они верные люди. Но скажите мне, Мартина, что случилось с Хелиодорой?

— А вот что, — прошептала она мне на ухо. — Хелиодора и ее отец отплыли через час после захода солнца и теперь находятся в море, по пути в Египет. Они в безопасности.

— Значит, я был прав! Ирина лгала, когда говорила, что Хелиодора мертва!

— Да, она лгала, говоря так, хотя однажды она обмолвилась, что трижды пыталась убить свою соперницу. У меня сейчас нет времени, чтобы рассказать, каким образом, но всякий раз ее планы срывались теми, кто следил за ней. Но все же в конце концов она могла преуспеть в этом намерении. Поэтому, хотя Хелиодора и сопротивлялась, не желая уезжать, самое лучшее, что она могла сделать, это все же покинуть Константинополь. Те, кто расстался, могут встретиться снова, но как можем мы встретиться с тем, кто умер, пока не умрем сами?