Генри Харрер - Семь лет в Тибете

• Название: Семь лет в Тибете
• Автор: Генри Харрер
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-227-01882-0

Автобиографическая книга австрийского альпиниста, члена нацистской партии Генриха Харрера повествует о его жизни в стране, куда вход иностранцам крайне ограничен. Он попал в Тибет, бежав из концентрационного британского лагеря, и его воспоминания послужили основой для скандально известного фильма культового режиссера Жана Жака Анно с участием звезды Голливуда Брэда Питта.

---

На следующий день мы отправились в Тулинг, чтобы изложить свое дело монаху. Там мы встретили Ауфшнайтера и Трейпеля, которые шли другой дорогой. Мы посетили настоятеля монастыря, оказавшегося именно тем представителем власти, который был нам нужен. Но он остался глух к нашим мольбам разрешить продолжить свой путь на восток. Монах согласился продать нам продукты только в обмен на обещание вернуться в Шангце, находившийся на пути в Индию. Мы вынужденно согласились, ибо у нас полностью закончились продукты.

В Тулинге находился также и мирской голова, но он оказался еще менее приветливым: сердито отверг все наши попытки поговорить с ним и даже настроил местное население против нас. В итоге нам пришлось заплатить непомерно высокую цену за прогорклое масло и червивое мясо. Несколько вязанок хвороста обошлись нам в рупию. Единственное приятное воспоминание оставил у нас расположенный в Тулинге террасовый монастырь с остроконечной золотой крышей, искрившейся на солнце и отражавшейся в водах протекавшего рядом Сатледжа. Это самый большой монастырь в Западном Тибете, однако тогда он был почти заброшен. В нем, как нам сказали, проживало только 20 из 260 монахов.

Когда наконец мы пообещали вернуться в Шан-гце, нам предоставили четырех мулов для перевозки багажа. Сперва мы удивились, что нам позволяют уйти без охраны, в сопровождении лишь погонщика мулов, но скоро убедились: в Тибете действует самый простой метод надзора – запрет на продажу продовольствия иностранцам, не имеющим пропуска.

Присутствие мулов не добавило радости нашему путешествию. Из-за их упрямства нам потребовался целый час для переправы через Сатледж. Пришлось постоянно погонять их, чтобы заночевать в следующей деревне до темноты. Село называлось Фиванг. Там проживало лишь несколько человек, но на склоне горы, как и в Цапаранге, виднелись сотни пещер.

В них мы провели ночь. Нам предстоял целый день ходьбы до Шангце. По пути туда величественные виды Гималаев в некоторой степени сгладили наше впечатление от пустынной местности, по которой мы гнали своих мулов. Мы повстречали кианга, дикого осла, обитающего в Центральной Азии и радующего путешественников грациозностью своих движений. Кианг – животное размером с мула. Оно часто проявляет любопытство и подходит поглазеть на людей, затем поворачивается и весьма элегантно трусит прочь. Кианг питается травой, и местные жители его не трогают. Единственный враг кианга – волк. С нашей первой встречи очаровательный дикий ослик стал для меня символом свободы.

Шангце оказался деревушкой с полудюжиной хижин, слепленных из исхлестанных ветром кирпичей и торфяных кубиков. Отношение к нам его жителей отличалось меньшей враждебностью, чем в других местах. Нас встретил неприветливый чиновник из Цапаранга, приехавший сюда в свою летнюю резиденцию. Он ни под каким видом не разрешил нам двигаться в глубь Тибета, однако позволил выбрать путь в Индию либо через Цапаранг, либо через перевал Шипки.

Мы выбрали путь через Шипки. Во-первых, там находилась еще незнакомая нам местность, во-вторых, мы все-таки надеялись найти какой-нибудь выход. А пока нам разрешили купить сколько необходимо масла, мяса и муки.

Нас совсем не вдохновляла возможность снова оказаться за колючей проволокой в Индии. Только Трейпель, которому Тибет совершенно не понравился, уже готов был сдаться и вернуться в лагерь. А я предпочитал любой риск перспективе вновь попасть в заключение. Ауфшнайтер придерживался такого же мнения.

Следующий день мы провели предаваясь обжорству. Я сам наелся до отвала и дал отдохнуть своим ногам, натертым до мозолей в длительных ночных переходах. На следующее утро мы узнали, каков был на самом деле характер местного правителя. Мы сварили мясо в медном котле. Ауфшнайтер, похоже, слегка отравился и чувствовал себя довольно плохо. Когда я попросил у губернатора разрешить нам немного задержаться, он категорически отказался. Я начал с ним яростно спорить, и в конце концов он согласился дать Ауфшнайтеру лошадь, а также двух яков для перевозки нашей поклажи.

Так состоялось мое первое знакомство с яком, типично тибетским животным, способным жить только на высокогорье. Этих длинношерстных быков надо долго тренировать, чтобы использовать потом в качестве рабочей силы. Самки яка значительно меньше самцов и дают прекрасное молоко.

Сопровождавший нас от Шангце солдат имел при себе письмо, разрешавшее нам свободный проход, покупку всех необходимых продуктов, а также бесплатную замену яков на каждой остановке.

Днем погода радовала нас теплом, но по ночам сильно холодало. Мы миновали несколько деревень и обитаемых пещер, однако люди, казалось, нас не замечали. Наш погонщик мулов, родом из Лхасы, оказался хорошим и приветливым парнем, которому нравилось посещать деревни и расхаживать там с важным видом. Местное население относилось к нам дружелюбнее, чем прежде. Несомненно, этому способствовало сопровождавшее нас письмо. Когда мы шли по району Ронгчунг, наш путь несколько дней совпадал с маршрутом Свена Хедина. Я очень почитал этого исследователя, и яркие зарисовки, сделанные им, некоторое время возбуждали мое воображение. Местность повсюду характеризовалась удручающим однообразием. Мы пересекали плато, спускались в глубокие ущелья, с трудом карабкались вверх, на противоположные склоны. Часто встречались настолько узкие, что через них можно было бы перекрикиваться, но на пересечение таких долин уходили долгие часы. Постоянные спуски и подъемы удлиняли наш путь и действовали на нервы. Люди шли молча, думая каждый о своем. И все же мы продвигались вперед и могли не беспокоиться о провианте. В одном месте даже решили обогатить наше меню и отправились на рыбалку. Потерпев неудачу с крючком, мы разделись и вошли в чистый горный ручей, пытаясь поймать рыбу руками. Однако похоже, у рыбы имелись более приятные планы, чем закончить свой жизненный путь на сковороде.

Итак, мы постепенно приближались к Гималайской гряде и, к сожалению, к индийской границе. Чем ниже мы спускались, тем становилось теплее. Наконец дошли до места, где река Сатледж прорывается сквозь Гималаи. Деревни там выглядят словно маленькие оазисы. Вокруг домов расположены фруктовые сады и огороды.

Через одиннадцать дней после выхода из Шангце, 9 июня, наш отряд добрался до пограничной деревушки Шипки. Мы путешествовали по Тибету уже более трех недель, много видели и с горечью убедились: жить здесь без разрешения невозможно.

Мы провели еще одну ночь в Тибете, романтично расположившись под абрикосовыми деревьями, плоды которых, к сожалению, еще не созрели. Мне удалось купить осла за восемьдесят рупий под предлогом того, что в Индии мне понадобится животное для перевозки поклажи. Сделать такую покупку внутри страны я никогда бы не смог, но здесь, на границе, сумел. А для реализации моих планов осел мог пригодиться.

Погонщик мулов покинул нас и ушел вместе со своими животными. «Может быть, мы еще встретимся в Лхасе», – сказал он с улыбкой. Парень с удовольствием рассказывал нам о вкусном пиве и красивых девочках, имеющихся в столице.

Наша дорога, петляя, уходила вверх, пока мы не достигли границы. В этом месте не было никаких пограничных столбов, индийских или тибетских, ничего, кроме обычных груд камней, молитвенных флагов и первого знака цивилизации в виде столба с указанием: «Симла – 200 миль».

Мы снова оказались в Индии, но ни у одного из нас не было намерения надолго задерживаться здесь, где нас ждал обнесенный колючей проволокой лагерь.

Глава 3. ПУТЬ В ТИБЕТ

Я планировал воспользоваться первой же возможностью и вернуться назад в Тибет. По нашему общему мнению, мелкие чиновники, с которыми мы встречались до сих пор, просто не имели полномочий разрешить нам остаться в стране. На сей раз мы предполагали добраться до более высокого начальства. Для этого необходимо было попасть в Гарток, столицу Западного Тибета, где находился правитель всего района.

Итак, мы прошли несколько миль вниз по широкой наезженной торговой дороге и попали в индийскую деревню Намджия. Здесь мы могли остановиться, не вызывая подозрений, поскольку пришли из Тибета, а не с равнин Индии. Выдавая себя за американских солдат, мы закупили провиант и переночевали на постоялом дворе, а затем расстались. Ауфшнайтер и Трейпель направились вниз по торговой дороге, проходившей вдоль Сатледжа, а я и Копп погнали нашего ослика в долину, которая уходила на север к перевалу, ведущему в Тибет. Судя по картам, сперва нам предстояло пройти по густонаселенной долине Спити. Я радовался, что Копп присоединился ко мне. Он был толковым, практичным и жизнерадостным спутником с неиссякающим запасом берлинского юмора.

Два дня мы поднимались вверх по берегу реки Спити, затем свернули в одну из прилегающих долин, которая наверняка должна была привести нас в Гималаи. Этот район не совсем четко изображался на наших картах, но от местных жителей мы узнали, что уже пересекли границу, когда перешли через некий мост под названием Санг-сам. На этом участке пути справа от нас всегда находился Риво-Фарджул, великолепный гималайский горный пик высотой более 22 000 футов. Мы вошли в Тибет через один из немногих его районов, прилегающих к Гималаям. Естественно, нас волновало, насколько далеко нам удастся проникнуть в страну на этот раз. К счастью, здешние люди не знали, кто мы, и никакой грозный чиновник не настраивал их против двух чужестранцев. Если нас спрашивали, мы говорили, что мы паломники, направляющиеся к святой горе Кайлас.