Том Харпер - Рыцари креста

• Название: Рыцари креста
• Автор: Том Харпер
• Издательство: Эксмо; Домино
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-14632-6

Февраль 1098 года. Победное шествие крестоносцев по Малой Азии остановлено у неприступных стен древней Антиохии, захваченной турками. Длительная и безрезультатная осада приводит к тому, что в Божьем воинстве, измученном болезнями и голодом, начинаются стычки между франками, норманнами и византийцами.

В этой неспокойной обстановке происходит жестокое убийство одного из норманнских рыцарей. Его господин Боэмунд Тарентский жаждет найти убийцу и поручает это дело открывателю тайн Деметрию Аскиату, который прославился тем, что раскрыл заговор против византийского императора Алексея. В ходе расследования у Деметрия возникают подозрения, что убитый принадлежал к какой-то таинственной секте и был принесен в жертву неведомому языческому идолу…

---

Напряжение спало, однако между нами осталась какая-то неловкость. В последнее время мы спорили по малейшему поводу, и это меня расстраивало. Анна все-таки согласилась сшить знамя и отправилась на поиски ткани, Сигурд вернулся к своей работе. За узкой улочкой, отделявшей стену от городских кварталов, виднелись красные черепичные крыши домов, стоявших по периметру просторного квадратного двора. В центре двора рос большой платан, его раскидистые ветви скрывали от нашего взора следы недавних бесчинств.

— С этой крыши враги легко переберутся на стену. Перекинул лестницу — и готово! — заметил Сигурд.

— Если враги дойдут до этой крыши, нам в любом случае не поздоровится, — откликнулся я, притворившись, что пошутил, однако ни один из нас не улыбнулся. — Кстати, в том дворике можно устроить хорошее стойло.

— Даже слишком хорошее.

Болезни и сражения сократили число наших лошадок до тринадцати, и я опасался, что это несчастливое число скоро станет еще более несчастливым.

— Будем надеяться, что Берик и Свейн вернутся с фуражом и с провизией для людей.

Свет стал помягче. Солнце уже клонилось к горизонту, заливая стену золотистыми лучами. Наверное, мне следовало бы счесть это благолепие знаком Божьего благоволения или венцом, коим Господь желал увенчать победителя, но оно вызывало у меня совсем другие чувства. Явление подобной красы в такой страшный день представлялось мне святотатством. Я нисколько не радовался солнечному сиянию, мне хотелось, чтобы светило поскорее скрылось за горизонтом и на землю опустилась ночь.

Одна осада вот-вот должна была смениться другой. Хотелось бы мне знать, предвещает ли это золотое светило нашу победу или прощается с нами перед тем, как мы рухнем в кромешную тьму?

21

Варяги вернулись поздно — в синяках и с пустыми руками. Осада, которая с внешней стороны стен представлялась столь бесплодной, была куда более тяжелой, чем мы полагали: город стоял на пороге голодной смерти. Берик сообщил, что им пришлось до самой ночи драться с франками за то немногое, что еще можно было обнаружить среди городских развалин. Подобное начало не сулило ничего хорошего.

Коль скоро нам суждено было оказаться запертыми в Антиохии, следовало найти хоть какое-то взаимопонимание. На следующее утро мы с Сигурдом спустились со стены и отправились на поиски военачальников, чтобы прийти к соглашению относительно общей обороны и снабжения провиантом. Я не видел ни одного из правителей с того самого времени, как Боэмунду удалось войти в город. Хотя перспектива встречи с виновниками разорения меня особенно не прельщала, я понимал, что мы не можем игнорировать друг друга. Подобно галерным рабам, мы были скованы вместе судьбой, и гибель одного тут же обернулась бы гибелью других.

Встречаться с Боэмундом мне, конечно же, не хотелось. Я решил разыскать Адемара.

Я входил в Антиохию не без опаски, однако новый день принес в город новую жизнь. Мир изменился, и, хотя погром оставил свои следы на каждой улице и каждом доме, появилось ощущение, что покой и порядок начали возвращаться. С заходом солнца улеглась и ярость франков, наутро они вновь стали смиренными. Городские улицы охранялись вооруженными рыцарями. Паломники и крестьяне собирали по улицам мертвых и грузили на ручные тележки. Они спешили похоронить их на полях прежде, чем трупы начнут разлагаться. Царившее накануне безумие улеглось, напряжение, копившееся в течение семи месяцев, разрядилось, и на лицах франков появилось мрачное или даже горестное выражение, словно они и сами не могли поверить в реальность овладевшей ими накануне ярости. На безлюдных улицах установилась скорбная тишина.

Краткие вопросы и имя Адемара в конце концов привели нас к огромному собору апостола Петра, который в течение какого-то времени был епископом Антиохийским. Это потрясающее сооружение поражало мощными колоннами и огромным серебряным куполом над центральной частью. Нечестивые турки осквернили его, воздвигнув рядом с куполом минарет и сбив со стен всю христианскую символику, которая не соответствовала их учению. Впрочем, внутри храма уже работали каменщики и подмастерья, пытаясь восстановить христианскую святыню.

Оставив Сигурда на площади перед собором, я перекрестился, открыл бронзовую дверь и вошел под высокие своды. Стараясь не обращать внимания на стук молотков и скрежет зубил, я помолился апостолу Петру. Повсюду виднелась пыль, она приглушала звук шагов и кружила в столбах проникавшего через окна солнечного света. Турки уничтожили все, что так или иначе было связано с христианством: они сняли иконы, разбили статуи и закрасили стенную роспись любимой исмаилитами хитроумной вязью. От иконостаса не осталось и следа, и поэтому я видел алтарную часть храма, где мастера, стоя на лестницах, сбивали штукатурку с украшенных резьбой стен святилища. Следя за тем, чтобы мне на голову не рухнул отбитый кусок, я направился к ним.

— Епископ Адемар здесь? — крикнул я работникам и тут же ощутил во рту вкус пыли.

— Недавно ушел.

Человек, стоявший на лесенке, даже не посмотрел в мою сторону. Он продолжал сбивать зубилом штукатурку, освобождая от каменного плена священный лик.

— Куда ушел епископ?

Сверху продолжали лететь куски штукатурки. Я увидел щеку рабочего.

— Этого я не знаю.

Повернувшись спиной к алтарю, я увидел еще одного работника, который направлялся к центру храма с кипой досок под мышкой. Судя по всему, он собирался сколотить из них помост. Едва он бросил доски на пол, я обратился к нему с тем же вопросом:

— Ты не знаешь, куда пошел епископ Адемар?

Работник поднял на меня глаза. Он был одет в жалкие лохмотья и сильно горбился. Нос его был сломан, лицо, сплошь в нарывах и язвах, поражало своим уродством.

— Епископ отправился во дворец. Он сказал… — Присмотревшись получше, норманн вскричал: — Это ты, грек?

Я узнал его за миг до этого и попытался скрыть свое изумление.

— Петр Варфоломей? Остался ли на твоих плечах крест? Или он исчез под гнойными язвами?

— Не смей говорить о таких вещах в храме! — гневно прошипел норманн. Челюсть его дрожала.

— Это здание вновь станет храмом только после того, как его переосвятит епископ. Думаю, после этого ты не осмелишься переступить его порога. Давно ли ты видел свою наставницу Сару?

— Я не знаю, о ком ты говоришь.

Петр Варфоломей повернулся ко мне горбатой спиной и исчез за боковой дверью, словно жук семеня ногами.

Я не пошел за ним. Со времени моего ночного разговора с призрачной жрицей на берегу Оронта прошло всего четыре дня, но я успел забыть о ней. Дрого, Куино, капище в Дафне и таинственная секта, казалось, существовали в каком-то ином времени. Я никогда не узнаю того, как и почему был убит Дрого, но это меня уже не волновало. Мне хотелось только одного: побыстрее вернуться домой.

Я вспомнил про стычку с Куино, произошедшую в башне у моста накануне нашего ночного рейда. «Ты не доживешь до прихода турок!» — грозился он. Интересно, где сейчас находился Куино и что стало с его компаньоном Одардом?

Выйдя из собора, я нашел Сигурда, и мы направились по широкой и прямой, как стрела, дороге ко дворцу. В пору былого могущества Антиохии с обеих сторон дороги по всей ее длине стояла роскошная мраморная колоннада. Сейчас она уцелела только местами. Мрамор был испещрен трещинами с глубоко въевшейся грязью. Несколько раз нам преграждали путь рухнувшие поперечины, погребенные под грудами разбитой плитки. В основном же древние строения были вытеснены приземистыми кирпичными зданиями с деревянными балконами, нависавшими над мостовой. Несколько раз я замечал за зарешеченными окнами какое-то движение: за нами украдкой наблюдали. Я с горечью подумал, что пройдет немало времени, прежде чем чудом выжившие во время вчерашней бойни люди смогут доверять нам.

На южной окраине города, откуда брала начало еще одна широкая дорога, ведущая к хорошо укрепленному мосту, мы обнаружили дворец. Он не заслуживал этого имени, поскольку больше походил на большую виллу с обилием пристроек и внутренних двориков, однако это не спасло его от разграбления. Повсюду валялись осколки посуды, тряпки, обломки мебели и всевозможные безделушки. Какой-то амбициозный грабитель прихватил с собой даже искусно выточенную из камня голову льва, но бросил ее посреди мостовой в сотне шагов от дворца.

— Как ты думаешь, что они сделали с хозяином дома? — пробормотал Сигурд.

Я молча пожал плечами, не желая развивать эту тему, тем более что некоторые из валявшихся на земле предметов походили на части человеческих тел, не замеченных или забытых похоронными командами. В город пришел мир, но смотреть на него было решительно невозможно.

Возле дворца стояло несколько лошадей, привязанных к закрепленным на стенах железным кольцам. Их седоки праздно слонялись по пыльной площади. С запада ко дворцу двигалась бесконечная процессия людей и мулов, перетаскивавших имущество из прежнего лагеря, с восточных же склонов горы тянулись смертельно уставшие рыцари. Очевидно, далеко не все турки были выдворены из города.