Джорджетт Хейер - Всевластие любви

• Название: Всевластие любви
• Автор: Джорджетт Хейер
• Жанр: Исторические любовные романы

Юная Кейт Молверн признательна богатой тетушке за ее решение отправить племянницу в провинциальный тихий Стейплвуд. Однако вскоре перед Кейт открываются истинные причины щедрости тетушкиного сердца: она должна, оказывается, избавлять от хандры своего симпатичного, но крайне нервного кузена Торкила. Иные чувства вызвал у девушки приезд другого ее кузена Филиппа, к которому с первых минут она испытывает симпатию.

---

– А также именно то, что я порекомендовал бы, если бы меня спросили! – с чувством заметил доктор. – Но мы всегда можем положиться на доброго старого Пеннимора!

Пеннимор был так возмущен этим игривым замечанием, что внезапно словно оглох, и удалился, ни единым движением век не выдав, что слышал его.

Нисколько не смутившись, доктор лукаво продолжил:

– Вас можно поздравить, мисс Кейт! Вы снискали всеобщую любовь, от сэра Тимоти до кухарок! Такое впечатление, что вы всю жизнь только и делали, что управляли большим хозяйством.

– Не надо преувеличивать, сэр, – холодно ответила Кейт. – Я ни разу не общалась с кухарками и очень мало управляла хозяйством.

Она видела, что у него наготове очередной двусмысленный комплимент, и поспешила сменить тему:

– Как чувствует себя сегодня Торкил? Его ведь пришлось вчера отправить в постель?

– О, это пустяки, небольшой солнечный удар плюс переутомление. Вы правы, ночью его немного лихорадило, но сегодня ему гораздо лучше. Я надеюсь, он сможет выйти к обеду. Лучше бы, конечно, мистер Филипп Брум не выходил вчера на террасу, и вы не позвали бы его играть в кольца вместо вас! Не то чтобы я вас упрекаю, нет! Вряд ли вы осознаете, какое воздействие оказывают на Торкила визиты мистера Брума! Как ни печально это говорить, но состояние Торкила всегда ухудшается, пока его кузен пребывает в Стейплвуде.

Доктор вздохнул и покачал головой.

– Торкил легко возбудим, ему так хочется соперничать с мистером Брумом! Это вполне естественно, как естественно и то, что мистер Брум одобряет его. Это даже великодушно с его стороны. Но он не может оценить, насколько важно, чтобы Торкил не напрягался свыше своих сил! Да и удивительно было бы, если б он смог! Молодые люди крепкого сложения редко понимают, как мало надо, чтобы выбить из колеи такого хрупкого мальчика, как Торкил. – Кейт ничего не ответила, и после паузы доктор продолжил с коротким смешком: – А теперь мне говорят, что мистер Брум повез сэра Тимоти кататься в тильбюри! Несомненно, с самыми благими намерениями… но как опрометчиво! Я бы очень не хотел, чтобы у меня на руках вместе с ее светлостью оказался еще и сэр Тимоти!

Кейт заклинала себя хранить строгое молчание, но это было уже слишком. Она подняла глаза от тарелки и, глядя на доктора в упор, спросила недоуменным тоном:

– Как, сэр, разве не вы советовали сэру Тимоти выезжать на прогулки?

– Ах да, но не в тильбюри же, а в ландо! Старому человеку, знаете ли, нужно много усилий, чтобы вскарабкаться в спортивный экипаж!

Она поднялась, оттолкнув свой стул, и сказала;

– Я уверена, что сэр Тимоти получил всю необходимую для этого помощь. Прошу прощения, но я нарезала для тетушки свежих роз, и мне надо расставить их в вазы. Вы разрешите мне самой отнести их, или, может быть, тетушку не стоит беспокоить?

– О, конечно, конечно! – воскликнул доктор, торопясь открыть перед ней двери.

Кейт вышла, и через двадцать минут она уже поднималась по парадной лестнице, неся стеклянную вазу, в которую была поставлена дюжина полураскрывшихся роз. Наверху она встретила Сидлоу, ожидавшую ее в верхнем холле.

– Готова ли ее светлость принимать гостей? – спросила Кейт как можно более приветливо. – Доктор Делаболь сказал, что мое посещение для нее не опасно. Я так рада, что ей полегчало!

Сидлоу фыркнула при упоминании имени доктора и сказала ворчливо:

– Она пошла на поправку, но до полегчания еще далеко! Я решила, что мне следует вас предупредить, поэтому я взяла на себя смелость перехватить вас здесь.

– Не стоило хлопот, – обронила Кейт. – Доктор уже предупредил меня, чтобы я щадила ее нервы.

– Доктор! – передразнила Сидлоу. Ее лицо подергивалось; она заговорила со сдержанной страстью, стискивая костлявые руки: – Он ничего не понимает! Никто не понимает, кроме меня! Ее светлость измучили несчастья, это они довели ее до болезни! Она никому никогда не признается, и ни одна душа не знает, какого труда ей стоит поддерживать свой дух. Вся жизнь ее – сплошные несчастья! Она могла бы стать законодательницей мод! Какая она была элегантная! Все у нее всегда было по высшему разряду! И какая красавица!

– Она до сих пор очень красива, – сказала Кейт, надеясь прервать этот поток странного красноречия.

Но Сидлоу, очевидно, слишком долго сдерживала свои чувства и продолжала, словно не слыша слов Кейт:

– Ей надо было выйти замуж за придворного вельможу – за одного из тех, что задавали тон в свете двадцать лет назад! И они за ней увивались, потому что она сияла как звезда, клянусь вам! Она была рождена, чтобы стать герцогиней, я всегда это говорила! А вместо этого она повесила себе на шею сэра Тимоти, который ей в отцы годится! – Сидлоу с трудом перевела дыхание и, сделав над собой усилие, наконец умолкла. Бросив на Кейт недобрый взгляд, она сказала сквозь зубы: – Мне не следовало так много говорить. Просто не знаю, что на меня нашло, мисс.

– Ничего страшного, – ответила Кейт. – Я знаю, как вы тревожились за тетушку во время ее болезни, как самоотверженно за ней ухаживали. Вы просто устали… вам приходилось мало спать! Отнесите ей, пожалуйста, эти розы и посмотрите, можно ли мне войти? Я не хочу тревожить ее, если она спит.

– Спит! – пренебрежительно фыркнула Сидлоу. – Последние недели ей совсем не спится!

Она взяла вазу из рук Кейт, бормоча, что молодой мисс не мешало бы побольше уделять внимания тетушке, чем только розочки нарезать, и проследовала по галерее к спальне леди Брум.

Минуту спустя она вернулась, неся вазу с увядшими цветами, и хмуро бросила Кейт, что она может войти и посидеть у миледи.

– И помните, пожалуйста, мисс, что она очень больна!

– Я буду помнить, – пообещала Кейт. Сидлоу со стуком поставила вазу и прошла вперед, чтобы открыть перед ней дверь спальни.

– Мисс Кейт, миледи!

– Входи, Кейт! – отозвалась леди Брум. – Спасибо, Сидлоу, вы свободны!.. Подойди, дитя мое, сядь здесь, чтобы я тебя видела!

Она протянула руки, и когда Кейт взяла их в свои, притянула ее и поцеловала в щеку.

Она полулежала в большом кресле эпохи Карла II, стоявшем рядом с ее кроватью с пологом на четырех столбах. Леди Брум была одета в одно из своих элегантных домашних платьев. С первого взгляда Кейт показалось, что тетушка вовсе не выглядит больной, но, присмотревшись внимательнее, разглядела заострившиеся черты лица и напряженность во взгляде. Показывая на розы, поставленные возле нее на маленьком столике, леди Брум с улыбкой сказала;

– Я и без Сидлоу знала, кто каждый день срезает для меня свежие цветы! Спасибо, дорогая моя! Их запах так освежает! И подобраны они с таким вкусом!

– Розы всегда хороши, как их ни подбирай! – ответила Кейт, усаживаясь на низкую скамеечку возле тетушкиного кресла. – Вам лучше сегодня, мэм? После такого тяжелого приступа, я думаю, вам непросто прийти в себя.

– Ты права, – призналась леди Брум. – Это мне наказание за то, что я хвасталась своим здоровьем! Сегодня я еще полежу, но завтра буду вставать. Вот уж я тебе удружила! Боюсь, тебе пришлось нелегко, бедное дитя.

Кейт недоуменно посмотрела на нее.

– Господи Боже, мэм, о каких трудностях вы говорите?

– Юная девушка в роли хозяйки в доме, где одни мужчины? Ай-яй-яй! – игриво погрозила пальцем леди Брум.

– Но один из этих мужчин – сэр Тимоти, – напомнила Кейт.

Леди Брум рассмеялась:

– О да, конечно! Если б он знал, что выступал в роли дуэньи! Но боюсь, что он об этом не догадывался. Можно было бы ожидать, что у Филиппа хватит такта покинуть дом, хозяйка которого лежит больная… Впрочем, не знаю, с чего мне вздумалось этого ожидать! Он никогда не считается ни с кем, кроме собственной персоны! Когда он собирается уезжать? Он ничего не говорил?

– Я об этом ничего не знаю, мэм. – Произнося это, Кейт встала и, подойдя к окну, немного задернула тяжелую парчовую штору. Полуобернувшись, она спросила:

– Так лучше, мэм?

– Кейт, милая! – вздохнула ее светлость. – Какая ты всегда чуткая, какая внимательная! Мне действительно свет бил в глаза. Известно ли тебе, что с тех пор, как ты появилась в Стейплвуде, я забыла, что у меня нет дочери? Ты точно такая, какой я хотела бы видеть свою дочь! Иной раз я ловлю себя на мысли, что считаю тебя своей дочкой… как и сэр Тимоти, насколько мне известно! Делаболь рассказал мне, что ты справлялась с ведением хозяйства, как прирожденная леди!

Кейт в замешательстве ответила не сразу:

– У меня было не так много забот, мэм. Мне бы даже хотелось, чтобы их было больше! Я очень глубоко чувствую, как я вам обязана!

– Тем не менее ты отказалась сделать единственную вещь, о которой я тебя просила! – с меланхолической усмешкой произнесла леди Брум.

Кейт собиралась снова усесться на свою скамеечку, но при этих словах она застыла на месте и сдержанно проговорила:

– Если вы имеете в виду, мэм, как я догадываюсь, что я отказалась выйти замуж за Торкила, то умоляю вас, не надо больше об этом! Вы просите слишком многого!