Джорджетт Хейер - Нежданная любовь

• Название: Нежданная любовь
• Автор: Джорджетт Хейер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0146-5

В маленьком городке живет очаровательная девушка Венеция Лэнион. За ней настойчиво ухаживают два весьма достойных джентльмена. Но их усилия напрасны, ведь все мысли красавицы — о лорде Деймреле, прослывшем в высшем свете распутником и дебоширом…

---

Покуда мысли миссис Хендред были заняты гастрономией, ее племянница как раз придумывала и тут же отбрасывала планы достижения гибели своей репутации в глазах общества. Так же быстро, как ее тетя, она решила, что бесполезно говорить Деймрелу, как мало заботит ее мнение света. Он с самого начала называл ее «зеленой девчонкой» — инстинкт подсказывал ей, что месячное пребывание в Лондоне не явится для него доказательством ее зрелости. Венеция подумала, что, несмотря на широкий опыт с женщинами, Деймрел был не умнее Эдуарда Ярдли или ее высокоразумного дядюшки. Ему казалось, что раз она получала сведения о мире «из вторых рук», то так же мало знает и свое собственное сердце, и что, повращавшись в светских кругах, она не только будет рада, что выбралась из… как он это назвал?., чертовски скверной передряги, но и счастливо вступит в брак с каким-нибудь добродетельным молодым джентльменом, могущим похвастаться происхождением, состоянием и положением. Это уже было достаточно плохо, но куда худшим — во всяком случае, более трудным — препятствием являлся аспект, о котором говорила ей тетя. Будучи светским человеком, Деймрел знал, какое мнение сложится у света о его браке с ней, и разделял это мнение. Он говорил ей, что, несмотря на всю испорченность, избегал молодых и невинных девушек, и, хотя речь шла не о браке, Венеция не сомневалась, что в этом вопросе его точка зрения ничем не отличается. Деймрел поместил ее вне пределов своей досягаемости, и объяснить ему, что он ошибается, казалось неразрешимой проблемой. Венеция вспомнила, что ее план поселиться вместе с Обри едва не подорвал решимость Деймрела. «Все лучше, чем это!» — воскликнул он. Некоторое время она обдумывала идею быстро спять дом в Ханс-Тауне и написать об этом Обри. Но этот план пришлось отвергнуть вместе с остальными, так как Венеция не была уверена, что Деймрел не в состоянии ему воспрепятствовать. Он имел куда большее влияние на Обри, чем она говорила Эдуарду, и, уже обсудив будущее Венеции с ее дядей, мог положиться на то, что мистер Хендред помешает затее племянницы. Конечно, со временем Деймрел может попять, что она предпочла жизнь старой девы выгодному браку, который, как ему казалось, предрешен для нее, но Венеция не хотела чахнуть, пока все о ней позабудут, и не питала иллюзий в отношении предмета своей любви. Жить в безбрачии, оплакивая потерянное счастье, было не для Деймрела — скорее он станет искать забвения в излишествах и вскоре опять начнет демонстрировать всей Европе какую-нибудь ослепительную и легкомысленную красавицу. Сейчас Деймрел привязан к Йоркширу из-за присутствия Обри в его доме, но Обри в любой день может покинуть Прайори, и тогда Деймрел будет потерян для нее навсегда.

Планы и опасения не оставляли места в уме Венеции для мыслей о менее важном. Она машинально отвечала на предложения тети об очередных развлечениях, сопровождала ее в экспедиции за покупками и на концерт, но, покуда ее уста изрекали вежливые банальности, мозг продолжал лихорадочно работать. Миссис Хендред, найдя племянницу в сговорчивом настроении, рискнула вновь затронуть тему брака с Эдуардом и была рада, что не встретила сопротивления. Она подозревала, что Венеция едва сознает, что ей говорят, но решила заставить ее выполнить обещание, которое та дала по рассеянности. Эдуард пригласил их пообедать в отеле «Кларендон», и, по мнению миссис Хендред, столь щедрый жест не мог не поднять его в глазах Венеции. В «Кларендоне» подавали самые лучшие и дорогие обеды в Лондоне, так как у них был повар-француз и даже самый скромный набор блюд стоил не менее четырех фунтов. Эдуард пригласил и мистера Хендреда, но этот страдающий диспепсией джентльмен редко отказывался от приглашения с меньшим сожалением. Французские блюда ему не нравились, и Эдуард тоже. Он говорил, что человек, ставший таким скучным еще до тридцати лет, на четвертом десятке превратится в невыносимо тоскливого и что Венеция могла бы найти себе кого-нибудь получше. Поэтому на обеде присутствовали только три персоны. Эдуард не имел знакомств в городе, а миссис Хендред предпочла не заменять мужа кем-нибудь из обширного круга ее друзей. Даже пожилые джентльмены охотно стали бы пробовать свои чары на Венеции, а ей никак не хотелось снабжать Эдуарда соперником.

Вечер начался хорошо. Как только метрдотель понял, что джентльмен из деревни пригласил известную законодательницу мод, миссис Филип Хендред, и очаровательную молодую леди, одетую в высшей степени элегантно, он пересмотрел первоначальный план и указал им не на уединенный столик в углу, а на стол, предназначенный для самых респектабельных посетителей, и лично представил мистеру Ярдли обширное меню. Эдуард и миссис Хендред выбрали самое сочное мясо, которым миссис Хендред смогла насладиться без всяких опасений, так как она сегодня встретила мистера Роджера, который просветил ее относительно диеты лорда Байрона: его лордство пил не уксус, а содовую воду — такого режима придерживаться куда легче, если не испытываешь особого пристрастия к вину. Поэтому обед прошел успешно, и если Венеция не вносила большого вклада в беседу, то, по крайней мере, отвечала с очаровательной улыбкой на любое замечание, обращенное к ней. Возможно, мистер Ярдли был удовлетворен, так как ему нужно было столько сообщить своим гостьям о различных исторических памятниках, которые он посетил, что ни одной из леди почти не удалось сказать что-нибудь, кроме «в самом деле?» или «как интересно!».

Городской экипаж миссис Хендред доставил их в театр. Эдуард заказал ложу, и миссис Хендред с радостью отмечала, что Венеция любезно, хотя и несколько рассеянно, принимает его заботливые усилия обеспечить ей комфорт. В действительности Венеция обдумывала новый и весьма дерзкий план и весь первый акт пьесы размышляла, хватит ли ей смелости явиться к старшей тете Деймрела, открыть ей свою историю и умолять о поддержке. План был отчаянный, и к тому времени, как опустился занавес, стало ясно, что имеется множество препятствий для его осуществления. С трудом оторвавшись от своих мыслей, Венеция обнаружила, что Эдуард спрашивает, правится ли ей пьеса. Она вежливо ответила и стала окидывать взглядом зал, покуда он выражал свое просвещенное мнение.

Ее внимание почти сразу же привлекла ложа на противоположной стороне. В начале спектакля она была пуста, но сейчас ее занимали леди и джентльмен, одетые до такой степени модно, что на них были устремлены взгляды далеко не одной Венеции. И мужчина и женщина были не первой молодости, а джентльмен обладал сильным сходством с принцем-регентом[40]. У него были такие же выпученные голубые глаза и румяное лицо; он носил костюм необычайно широкого покроя, яркий жилет и панталоны, обтягивающие солидных размеров живот. Джентльмен посмотрел в монокль на Венецию, но она быстро перевела взгляд на его спутницу.

Если джентльмен впечатлял своей одеждой, то леди ослепляла красотой. Изысканно причесанные локоны с медным отливом обнаруживали руку опытного парикмахера, розоватый оттенок щек можно было объяснить дорогими румянами, но фигура в облегающем платье из мягкого шелка с соблазнительно низким вырезом была обязана своим великолепием исключительно природе, как и большие блестящие глаза, классически прямой нос и изящный изгиб подбородка. Бриллианты поблескивали в ее ушах, на руках и белоснежной груди; горностаевая мантия была небрежно брошена на спинку стула. Склонившись вперед, женщина, как и ее компаньон, разглядывала Венецию. На ее подведенных губах мелькала улыбка; она медленно обмахивалась украшенным бриллиантами веером, но, когда Венеция посмотрела на нее, подняла руку жестом приветствия.

Миссис Хендред, сонная после сытной трапезы, мирно дремала весь первый акт и сейчас, слушала пространные рассуждения Эдуарда, искренне желая, чтобы занавес поднялся снова и она опять могла бы вздремнуть. Монотонный голос Эдуарда действовал усыпляюще, но ее удержал от сна внезапный вопрос Венеции:

— Тетя, кто эта леди в ложе напротив?

Интерес, звучащий в ее голосе, вырвал миссис Хендред из тумана дремоты. Она выпрямилась, пожала пухлыми плечами и сказала:

— Какая леди, дорогая?

— Почти напротив нас, мэм! Я не могу указать на нее, потому что она за мной наблюдает уже десять минут. Кто она такая, тетя?

— Я уверена, что не знаю ее, дорогая, так как не заметила в ложах никого знакомого. О какой ложе ты говоришь… — Внезапно она ошеломленно вскрикнула: — О боже!

Руки Венеции стиснули сложенный веер.

— Вы знаете ее, не так ли, мэм?

— Нет-нет! — быстро ответила миссис Хендред. — Как я могу знать женщину, которая носит такое платье? Оно совершенно неприлично! Дитя мое, не обращай на них внимания! Такая наглость — смотреть на тебя, как на… Тише, дорогая, занавес поднимается, и мы не должны больше разговаривать! Господи, как же мне не терпится узнать, что произойдет во втором акте! Первый был великолепен, не так ли? Не помню, когда я так наслаждалась пьесой! А, вот и этот забавный человечек со своим слугой! Давайте замолчим, а то мы не услышим, что они скажут!