Иоанна Хмелевская - Третья молодость

• Название: Третья молодость
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: Фантом Пресс Интер В.М.
• Жанр: Публицистика
• Год: 1997
• ISBN: 5-86471-139-1

Copyright:

© Joanna Chmielewska «Autobiografia», 1993-1995

© Фантом Пресс Интер В.М., оформление, 1997

© Издательство «Фантом Пресс Интер В.М.».

издание на русском языке 1997

© House Publishing House «SC», оцифровка, 2006

e-mail: [email protected]

http://www.hphsc.narod.ru

---

– Вы туго соображаете! – сурово выговаривала я ему. – Что вы тут делаете с этим плакатом? Все пассажиры ушли три часа назад, а другого самолета из Польши нет. Ясно же – я не приехала!

Он обрадовался ужасно. Вот именно, понял, что я не приехала, побежал звонить шефам, а они велели вернуться в аэропорт и ждать. Вот он и ждет, раз велели.

Теперь мы принялись ждать вдвоем – Роберт уже выехал и вернуть его я не могла. В итоге первые два дня я провела у детей в Гамильтоне, а потом перебралась в Торонто. Это оказалось совершенно бессмысленным: пока я жила в Гамильтоне, ярмарка работала в Торонто, а когда я приехала в Торонто, она перебралась в Гамильтон. И все время меня возили туда и обратно.

В Торонто меня подбросили дети, ехавшие в Оттаву – у Моники были соревнования по каратэ. Гостиницу мне вроде бы заказали.

Польская гостиница, только-только открытая. Хозяйка пришла в польский центр и попросила присылать ей клиентов. Центр охотно пошел ей навстречу и прислал меня.

Мы подъехали. Элитный район вилл. Я сразу засомневалась: на пологом склоне, цветов, правда, много, но транспорта никакого, нет ни магазинов, ни киосков, одни лишь виллы в зелени, а до нормальной улицы с автобусами по меньшей мере два километра. Отыскали мы нужный номер.

В доме горел свет, а человеческого присутствия не обнаруживалось. Все закрыто наглухо. Мы позвонили – безрезультатно. Звонок слышно на улице, но открывать дверь никто не спешил. Странновато для гостиницы.

– Там кто-то всех поубивал, а свет оставил, что бы не обратили внимания, – сообщила Моника. Как-никак внучка автора детективов.

Роберт обошел дом кругом.

– Мать, здесь и в самом деле никого нет. Ни одной машины. И стоянка пустая. Что будем делать?

– Хороша бы я была, если бы приехала в такси. Поехали обратно, буду скандалить.

– Где это?

– А мне почем знать? Найдешь польский центр, тогда разберемся. Покрашено голубым, на вид, пожалуй, узнаю.

Вооруженный столь точными указаниями, Роберт тем не менее сориентировался. Скандалить пришлось недолго, администратор сразу начал звонить в разные места, и мне предложили польский мотель. Мотель так мотель. Дети укатили в Оттаву, в мотель меня отвезли на служебной машине.

И снова меня одолели нехорошие предчувствия. На вопрос, могу ли я получить в номер чай, администратор ответил: да, конечно, вот у него и чайник есть. А бар или ресторан? Есть ресторан, на углу, неподалеку. Польский.

Ну ладно. Я осталась. В комнате был кондиционер, малость бракованный – грел и холодил, но не проветривал. Для вентиляции пришлось открыть дверь в коридор. Единственный недостаток – меблировка: топчан, креслице, столик и лампа. На одного человека достаточно, а размещено неудачно. Лампа в углу за топчаном, столик с креслом у стены с другой стороны, за столом темно, а у лампы не на что сесть. Попробовала перенести кресло... Ничего не получилось. Кресло не помещалось – надо отодвигать топчан. В общем, отказалась я от перестановки мебели в апартаментах и отправилась в ресторан.

Ресторан красивый, готовили хорошо, а вот работать начинал с двенадцати часов, ярмарка же функционировала с десяти. Я не настаивала на обильном завтраке, но хотя бы слегка перекусить перед целым рабочим днем все же необходимо. Пришлось вернуться в номер и попросить чаю.

Явилась какая-то крупногабаритная тетка и принесла чай в мощном фаянсовом горшке. Объявила – чай последний, больше нету. Кофе есть, а про чай забыли – завтра утром купят. Я понадеялась, что магазин откроют раньше, чем я уйду. Попробовала напиток.

Это был последний гвоздь в гроб. Чай как чай, возможно, даже хороший, но определялось это с большим трудом: напиток оказался сладкий и с луком. Я чай и с сахаром-то терпеть не могу, ну а уж с луком... Однако заменить не удалось, ведь меня заранее предупредили – последний. Вылила я пойло в уборную, лекарства, которыми пользовалась, запила пивом и приняла мужественное решение. Когда утром за мной приехали, я уже ждала, упаковав вещи. В польском центре спросила:

– Вот что, господа хорошие, а нет ли здесь, в Торонто, канадских гостиниц? Мне вовсе не обязательно жить в польской. Я не требую «Астории», но, черт побери, не найдется ли какое-нибудь цивилизованное пристанище!

Нашлось. Поселилась я в гостинице с рестораном и видом на озеро. От самостоятельного передвижения по городу пришлось отказаться: близко был лишь пляж. Но тут как назло наступил ноябрь, и пляжем я не воспользовалась.

А теперь вернусь к событиям более ранним.

* * *

Все ужасное расскажу сразу.

Поздней весной Тереса с Тадеушем приехали в Польшу. Впервые вместе. Хотели осмотреться на месте, потому как намеревались вернуться навсегда. Тадеуш настаивал – хочет умереть на родине. Поселились они у моей матери.

Они прожили в Варшаве недели две, когда я отлучилась на четыре дня. Анка, моя костельная невестка, и Мацек, мой костельный зять, надумали закатиться в Боры Тухольские, в Тлень, на рыбную ловлю, в молодежный летний лагерь, в это время года еще безлюдный. Мария окончательно помешалась на рыболовстве и уговорила меня поехать с ними. Способ, коим Мария пользовалась при ловле рыбы, я расписала в «Тайне», она и вправду сидела на мостках с удочкой и под зонтом.

Мы сняли целый этаж в одном крыле дома. Собралось нас шестеро: Анка, Мацек, Агата, Анкина мать и мы с Марией. У нас были отдельные комнаты, двери которых выходили на длинный общий балкон-террасу.

Однажды вечером мы разожгли на речке костер, а на следующий день, ближе к вечеру, Мария взялась мыть машину. Я немного помогла ей, потом, когда моей помощи уже не требовалось, я оставила Марию протирать машину насухо и пошла домой. В коридоре встретила Мацека, предложившего поиграть в пинг-понг.

Спортивный зал со столом для пинг-понга находился на первом этаже, одна стена в нем была целиком застеклена. Мы договорились: попозже Анка покажет Марии, где зал, и они к нам присоединятся. Мы начали играть.

Играли долго, уже при включенном свете, Анка и Мария так и не пришли. В конце концов я устала, мы отдали ракетки каким-то подросткам и поплелись наверх.

Я включила свет и через балкон направилась к Марии – у нас множество вещей было общих: грелка, термос, чай и тому подобное. Мне что-то понадобилось.

Мария сидела за столом и решала кроссворд. Подняла голову, взглянула на меня.

– Где ты была?!! – не своим голосом заорала она. Я удивилась.

– Внизу. Играла с Мацеком в пинг-понг. Я думала, ты тоже придешь. Анка ведь собиралась тебя про водить.

– Иисусе Христе, – только и ответила Мария. Выяснилось, что протерев машину, она отправилась наверх и встретила Анкину мать.

– А где все остальные?

– Спят, – сообщила та.

У Марии не было повода усомниться в правоте ее слов. С балкона она увидела Анкины ноги на постели и тем более уверилась, что вся команда так рано завалилась спать. Мария тихонько пробралась ко мне, взяла термос и вернулась к себе. И вдруг ее осенило – ведь меня в комнате нет. Она поспешила ко мне, осмотрелась повнимательнее. Меня не было. Вторая кровать тоже пустовала. Мария заволновалась: явно что-то стряслось.

Шесть раз она ходила туда и обратно, ощупывала кровати, заглядывала под них, разнервничалась ужасно, села за кроссворд и то и дело заглядывала ко мне – вдруг я все-таки на месте, а она меня не видит.

– Почему же ты свет не включила? – упрекнула я.

– Да боялась тебя разбудить. Напереживалась я, ты себе не представляешь! Решила, что не иначе у меня с головой неладно: ты спишь, а я тебя не вижу!

Мария сберегла бы себе нервы, если бы, как намеревалась, вымыв машину, прогулялась на речку и посмотрела, нет ли нас на месте, где вчера жгли костер. Она непременно прошла бы мимо спортзала и через стеклянную стену увидела бы Мацека и меня.

На обратном пути в Варшаву Мария не переставая рассказывала о тяжелых переживаниях – о смерти всех своих близких, родных, друзей. Вспоминала болезни, смерти, похороны. Поддавшись настроению, я довольно долго слушала и наконец не выдержала:

– Ну что ты к этой теме прицепилась? – одернула я ее. – Поговорила, и хватит.

– Сама не пойму, – смутилась Мария. – И что это на меня нашло.

Я давно уже уверовала в телепатию. Вернулась я домой, смотрю, автоответчик мигает. Включила.

Тереса сначала сообщила, что Тадеуш заболел, а затем, что скоропостижно умер. На мгновение я подумала, уж не выпила ли она...

Тадеуш действительно скончался. Единственное утешение для потрясенной семьи – умер счастливым. Сам успел сказать Тересе, сидевшей рядом, что он совершенно счастлив. Через полчаса его не стало. Внезапный, глубокий коллапс, «скорая» опоздала. Тадеуш хотел умереть в Польше, его желание исполнилось.

Вскоре умерла от рака тетя Ядя. Она лежала дома, за ней ухаживала патронажная сестра, мы обманывали больную до конца, уверяя, будто никакого рака у нее нет. По случаю похорон тети Яди, через сорок девять лет, я встретилась с моей двоюродной сестрой Ягусей, той самой, которая в возрасте девяти месяцев пыталась добраться до цыплят.