Иоанна Хмелевская - Проза жизни

• Название: Проза жизни
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-94176-031-0

---

   — Тереска! — позвала пани Марта.

   Не зная, что делать, Тереска молчала. Пани Марта пошла к лестнице и заметила за балюстрадой халат дочери.

   — Тереска, к тебе пришли! Спускайся! Почему ты не отвечаешь?

   Испугавшись, что мать сейчас поднимется к ней, Тереска решила хоть как-то отозваться, но не тут-то было: рот на затвердевшем лице не открывался. Приложив титаническое усилие, Тереска наконец разлепила губы, но они все равно не шевелились.

   — Огоди, сейчас ущусь, - невнятно прошелестела она. - Только ереоденусь.

   — Что ты говоришь? — переспросила пани Марта, ничего не разобрав.

   — Мне надо переодеться, - пробормотала Тереска уже более-менее отчетливо, проделав еще одно титаническое усилие и заставив губы двигаться.

   — Поторопись!

   Тереска отступила в свою комнату, нервничая все больше. После недолгого раздумья она бросилась в ванную. Молоко молоком, но, может, сойдет и вода?

   Вода, и холодная и горячая, никак не хотела смывать твердую скорлупу, только скатывалась противной слизью. Так можно плескаться до скончания века. Без молока все-таки не обойтись.

   Проклиная болтливую посетительницу, милицию, и саму себя за пагубную непредусмотрительность, Тереска совсем растерялась. Путь на кухню через столовую отрезан. Она не сойдет, пока они не смоются, а они не смоются, пока она не сойдет. Судя по голосам, к беседе внизу подключилась и бабушка. Значит, пострадавших при виде ее от кондрашки будет на одного больше...

   Тереска вернулась в свою комнату и обреченно выглянула в окно. Решетка из дикого винограда, навес над черным входом, карниз... Ничего не остается, как испробовать этот путь, а в кухню можно пробраться из коридора, со стороны сада, минуя столовую и холл. Мамы и бабушки в кухне точно нет, а отцу с Янушеком там делать нечего...

   Янушек управился с ремонтом велосипеда, отнес на помойку остатки старых шин и, возвращаясь, увидел в сумерках сестру, слезающую с навеса. Нельзя сказать, что его это сильно озадачило, может, для человека такой путь самый удобный. С минуту он понаблюдал, как это у нее получается, потом зашел в коридор и зажег свет. Сразу же следом за ним в коридор ворвалась Тереска. Янушек обернулся к ней, собираясь спросить, всегда ли она отныне будет пользоваться таким путем, да так и замер, задохнувшись и потеряв дар речи. Правда, через секунду голос к нему вернулся, но лучше бы не возвращался...

   Беседа в столовой была прервана визгом. Визг был короткий, но такой душераздирающий, что сорвал всех с мест. Кшиштоф Цегна оказался самым расторопным. В мгновение ока ворвался он в коридор и еще успел увидеть Тереску в кухонных дверях.

   Не взвизгнул Цегна не потому, что представителю закона негоже уподобиться какой-нибудь истеричке или сопливому юнцу, и не потому, что как раз в этот момент Тереска обернулась и угрожающе прошипела: «Молчи, идиот...», а просто потому, что у него тоже отнялись и юлос, и дыхание. По молодости лет Цегна ничего такого еще в жизни не видел.

   Понимая, что дело худо, Тереска прикрыла лицо первым, что попалось под руку. Ворвавшаяся в кухню пани Марта увидела, как ее дочь с головой, укутанной посудной тряпкой, лихорадочно шарит по горшкам и кастрюлькам, разбрасывая крышки.

   — Господи помилуй, Тереска! — сдавленно вскрикнула она.

   Тереска молча схватила горшок с молоком, выскочила из кухни и галопом помчалась к себе наверх. Спотыкаясь и расплескивая молоко, она вскоре исчезла с глаз.

   Пани Марта попыталась собраться с мыслями. Очень уж озадачивало поведение дочери, как и тот факт, что каким-то чудом, не сходя сверху, она вдруг оказалась внизу. Что делать, бежать следом или попробовать оправдаться за нее перед чужими людьми? Но как, если ей и самой ничего не понятно?

   — Вы уж извините, пожалуйста, - беспомощно пролепетала пани Марта. - Не знаю, что это с ней... Молодежь сейчас...

   — Меня уже ничем не удивишь, — с каменным спокойствием изрек участковый. — Я с ними все время вожусь.

   — Может, она все-таки спустится...

   — Не спустится, - убежденно заявил Янушек. - Она, кажется, заболела. У нее что-то страшное с лицом. По-моему, черная оспа.

   — Детка, что ты мелешь! — забеспокоилась бабушка. - Какая оспа, это кухонная тряпка. Наверное, она вытащила ее из грязной посуды. Надо пойти поглядеть.

   — Я бы не советовал, - предупредил умудренный опытом участковый. - Лучше подождать.

   — А сколько ждать-го?!

   Тереска тем временем успела опорожнить на себя горшок молока, смыв заодно яичные струпья с волос и ушей. Потом убрала следы своих косметических манипуляций с умывальника, ванной, с халата и с пола. От объяснений было решено категорически отказаться. Напоследок она оглядела себя в зеркало, надеясь увидеть благотворные результаты своих стараний.

   Если бы кожа у нее была старая и увядшая, возможно, результаты и сказались бы. Но молодое, пышущее румянцем лицо свежее, чем оно есть, уже не сделаешь. Никаких таких перемен не заметив, Тереска сошла вниз, кипя от злости...

   Спустя полчаса к дому Шпульки подъехала милицейская машина. Шпульку безжалостно вырвали из объятий сна и подняли с кровати. Ссылки на головную боль не помогли, Тереска была неумолима — Если из меня сделали посмешище, то и ты должна получить свою долю, - сурово и с какой-то горечью заявила она. - Непонятно откуда, но они пронюхали о наших бандитах, а этот Скшетуский, оказывается, милиционер. Давай разберемся с этим делом и больше не будем забивать себе голову.

   — Господи помилуй, какой еще Скшетуский? — ошеломленно спросила Шпулька, которой как раз снился загадочный субъект, странная помесь Робин Гуда с Арсеном Люпеном, и она не была уверена, не продолжение ли это сна.

   — Тот, на которого мы наткнулись, ну помнишь, который сбежал от нас. Ты не заметила, что он похож на Скшетуского? В том эпизоде, когда он схлестнулся с заарканенным Хмельницким? Ну ладно, хватит болтать, пошли!

   В отделении милиции к подругам отнеслись со всей серьезностью, и обе сразу же почувствовали себя важными персонами. Участковый, бессменно проработавший здесь много лет, вдоль и поперек изучил не только свой район, но и окрестные. Услышанное не подходило ни к одному из его подопечных, и он выспрашивал малейшие подробности. Кшиштоф Цегна заразил его своей въедливостью.

   Подруги обстоятельно описали трех подозрительных типов, неоднократно воспроизвели подслушанный разговор. С сожалением признали, что никаких особых примет, которые позволили бы опознать загадочную троицу по описанию, не запомнили.

   — У него волосатая спина, - после долгих размышлений сообщила Шпулька.

   — У которого?

   — У того, с лопатой.

   — Гм... Под одеждой не видно, а голыми люди по улицам не разгуливают.

   — У того в галстуке тупая физиономия, - неуверенно добавила Тереска.

   — Тоже толку мало. Пришлось бы хватать каждого второго..

   По поводу роста также ничего определенного не выяснили, учитывая, что стоял только один, а остальные двое сидели. Некомплектная одежда затрудняла описание гардероба. Участковый все больше мрачнел.

   — На сколько, говорите, они назначили преступление?

   — На два часа. Думаю, ночи, раз они упоминали, что люди будут спать.

   — Понятно. А место никак больше не угочняли?

   — Нет. Возле парка — и все.

   — Ага. Говорили, машиной?

   — Машиной.

   — Ну что ж... Значит, единственная зацепка — участок.

   К огромному неудовольствию подруг, было решено, что завтра чуть свет, перед началом уроков, где-то в полседьмого, они проводят милиционеров к подозрительному участку, а те уже сами установят личности хозяина и гостей. Желательно соблюдать осторожность, чтобы не вспугнуть их, поэтому утренние часы предпочтительнее.

   Подруги в один голос заявили, что никаким другим путем, кроме того, который ими уже опробован, они не доберутся, и стояли на своем насмерть. В результате рано утром, в половине седьмого, двум представителям закона пришлось перелезть вслед за ними через наглухо закрытые ворота на задах огородов. Участковый пытался, правда, справиться с замком, но тот заржавел и никакой отмычке не поддавался. А о ключе участковый расспрашивать не хотел, чтобы не поползли лишние слухи.

   — Это здесь, - сказала Тереска, останавливаясь на аллейке.

   — Ты что! — запротестовала Шпулька. - Это там!

   — Да нет же! Здесь! Вот стол, а тут он копал.

   — А вот и нет! Стол стоит вон там, а тут сидел тот, в фартуке.

   — Но дорога-то шла мимо, поперек!

   — Верно. Вон она идет — поперек.

   — Вы уж договоритесь между собой, милые дамы, - приуныл участковый. - Не разбираться же нам со всеми хозяевами участков.

   Но до «милых дам» подружкам оказалось далеко. Каждая с пеной у рта доказывала свое, и дело выглядело безнадежным, потому что оба подозрительных участка, удаленные, кстати, друг от друга на несколько десятков метров, были похожи, как две капли воды. На каждом стоял стол, рядом — скамейка, у скамейки росло большое дерево, а посередине земля была свежевскопанной.