Иоанна Хмелевская - Проклятое наследство

• Название: Проклятое наследство
• Автор: Иоанна Хмелевская
• Издательство: У-Фактория
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2001
• ISBN: 5-94176-037-Х

Невероятная способность вечно впутываться в самые немыслимые ситуации характерна для героини Хмелевской в романе "Проклятое наследство". На сей раз она оказывается втянутой в непонятное, загадочное преступление - "долларовую аферу", которое тщетно пытаются распутать компетентные органы. И, как всегда, наша героиня не теряет самообладания, а главное, чувства юмора, щедро делясь им с читателями.

---

— Но ты же сказал, что он умер.

— Я сказал — вроде того. Не забывай, что ему далеко за восемьдесят и что он пережил две войны. Так что вряд ли выкарабкается. Но дело не в этом, а в марках, которые он отдал на сохранение постороннему лицу. Обращаю твое внимание на тот факт, что постороннее лицо не знало, что именно ему передали. Попросили, чтобы у него полежало, ну оно, это лицо, и приняло. Сверток небольшой, места много не занимает, пусть лежит. К постороннему лицу в дом приходили разные люди, бывали гости, и, видимо, среди них оказались особы морально неустойчивые, вот и стянули сверток. Может, для того, чтобы его стянуть, они и стали бывать у постороннего лица.

Вот теперь я начала не только понимать чувства, обуревавшие Мартина, но и разделять их.

— О боже праведный, неужели ты считаешь, что теперь марки уже не найти?!

— Именно. Вряд ли вор сдаст коллекцию в комиссионку, в филателистический отдел.

— Ясно, что не сдаст. Вывезет за границу, и конец! Мартин, ради бога, сделай же что-нибудь!

— Если бы я знал, что делать! Может, он уже вывез.

Я молчала, потрясенная, расстроенная, жутко злая на неизвестного кретина, который не сумел уберечь такое сокровище. Вот и опять наше национальное достояние уплыло за границу! В который уже раз растаскивается по кусочкам и в который раз меня охватывает бессильная ярость, когда об этом узнаю. Но еще хуже будет, если окажется, что марки украл темный домушник, не имеющий никакого понятия о филателии. Настроившись на золото и обнаружив в украденном пакете ненужные бумажки, он в приступе разочарования просто уничтожит их. При одной мысли об этом плохо делается...

— Я не сказал тебе еще об одной вещи, — продолжал Мартин. — Постороннее лицо оказалось совершенно в идиотском положении. В завещании было оговорено, что, если музея не будет, коллекция достанется обыкновенному гражданину, и этим гражданином как раз и было постороннее лицо, у которого свистнули марки. Выходит, когда после смерти завещателя будет обнаружена пропажа марок, подозрения в первую очередь падут на законного наследника. Вот, дескать, поторопился, решил не ждать, пока выяснится дело с музеем, пока умрет владелец, поспешил прикарманить сокровище. Нет, не украл, избави бог, просто был уверен, что марки принадлежат ему по закону. Во всяком случае, любой может считать, что он так считает, и именно так будет оправдываться. Музей, дескать, дохлое дело, все равно коллекция достанется ему, ну и несколько опередил события. До тебя доходит?

Изложено немного сумбурно, но доходило. Невзирая на сумбурность, рассуждения Мартина были логичны. Сумбур усугубляли и мои рассуждения о моральном облике наследника: если он не вор, а честный человек, то присвоил, потому что не верил в создание музея. Какой же тогда честный? А если украл, то, значит, вор, который верил в создание музея. Какой же тогда вор? Но так или иначе, а подозрение, конечно, в первую очередь падало на наследника, у которого хранились марки.

С трудом собирая воедино расползающиеся мысли, я попыталась выудить конкретные данные:

— Минутку, скажи, есть ли какие-то догадки насчет личности подонка, стащившего марки? И при чем здесь ты? Когда все это происходило и почему именно тебе теперь нет никакой жизни?

Мартин ответил, как-то странно усмехаясь:

— Событие произошло недели три назад, а что касается моей особы — догадайся сама.

— Да о чем догадываться, черт тебя дери! Отвечай прямо!

— Ну прямо, так прямо. Видишь ли, так уж получилось, что постороннее лицо, наследник, короче говоря, жертва филателии — это я! И посоветуй, что мне теперь делать.

Меня охватил ужас. Не в силах поверить услышанному, глядела я на Мартина. Возмущение выплеснулось в крике.

— Как ты мог?! Допустил, чтобы украли такие марки! Да знаешь ли ты, кто ты такой после этого?

— Успокойся, я и так сам не свой. И пойми, ведь я понятия не имел, что в этом свертке. Мне дали, я взял, положил на книжную полку и забыл про него. Несколько раз ко мне на бридж приходили гости, не запираться же мне от всех? Люди всегда ходили ко мне, и никогда ничего не пропадало. Это первый раз.

Немного придя в себя, я потребовала дать отчет во всех подробностях. Из подробностей следовало, что главной виновницей случившегося являюсь я сама вместе со своим канадским знаменем. И прав был Мартин, когда с горечью вопрошал:

— Ты отстранилась от светской жизни, но где-то ведь надо было собираться, чтобы поиграть в бридж? Так что же мне оставалось делать?

Естественно, услышав такое, я расстроилась еще больше. Из дальнейшего выяснилось, что в последнее время у него бывали и незнакомые, приглашенные знакомыми, так как не хватало игроков. И не раз заходил разговор о таинственном свертке. Спрашивали, что это такое лежит у него на книгах, а Мартин рассеянно отвечал, что отдано ему это на сохранение и он сам не знает, что там такое. А если кто-нибудь из гостей был связан с филателией, то мог догадаться о содержимом свертка, потому что всем было известно о знакомстве Мартина с владельцем коллекции. Мартин знал его давно, бывал у него дома, тот даже оставил ему ключи от квартиры, когда его взяли в больницу. Мартин же часто навещал своего знакомого в больнице, приносил передачи, и однажды во время одного из визитов тот передал Мартину спецификацию марок. Был это перечень всех имеющихся у него марок с подробным описанием номинала, цвета, характера изображения, номера в каталоге, зубцовки и некоторых других свойств. Не была указана лишь их актуальная стоимость. Сначала больной держал этот список у себя в больнице, а потом почему-то счел нужным вручить его Мартину. Тот довольно долго таскал список в кармане пиджака, потом сунул в ящик стола и забыл про него. Вспомнил лишь после того, как обнаружил пропажу свертка, извлек из ящика, сравнил с каталогом и пришел в ужас.

— Что тебе теперь делать, не знаю. И ты совершенно не предполагаешь, кто мог слямзить марки?

— Предполагаю. Жулик. Один из трех жуликов, которые удостоили меня своим посещением. Но вот который из трех — не знаю.

— Зачем же ты приглашал к себе домой жуликов? И где ты их разыскал?

— Их привели знакомые. А разыскали через своих знакомых. Сама ведь знаешь, бывает так, что для бриджа не хватает четвертого. А наберется две компании — так и двух четвертых. Ну да черт с ними. Лучше скажи, что этот вор будет делать дальше с марками? Не на барахолку же пойдет торговать?

— На барахолку не пойдет. А вот что будет делать, зависит от того, понимает ли он, какое сокровище оказалось в его руках.

— Предположим, понимает.

— Тогда будет стараться выручить за них как можно больше. Думаю, сначала произведет экспертизу, так как без нее не продать марок знатокам, а потом попытается их сбыть. Или на аукционе, или прямо коллекционерам. Коллекционер может купить и втайне, хотя и догадается, что дело нечисто, но уж так устроен человек, что каждая мания делает его морально неустойчивым. Но, честно говоря, я сомневаюсь, что в Польше найдется филателист, у которого хватит капиталов приобрести всю коллекцию целиком. Ведь это же какие миллионы! Вот если по частям... На аукционе можно получить намного больше, на Западе продают в основном с аукционов, но тогда огласки не избежать...

— Знаешь, я на всякий случай уже стал почитывать их прессу, мне тоже пришли в голову аукционы. Ведь там он может действовать и анонимно. И если бы мне попалось сообщение о том, что идет с молотка анонимная коллекция...

Мне пришла в голову гениальная мысль.

— Послушай, ты говорил о том, что в коллекции были два «Маврикия»? Ведь «Маврикии» все наперечет, и давно известно, кто их счастливый обладатель. Известно также, что из берлинского музея пропали две штуки, но наверняка эти твои два «Маврикия» совсем другие, еще неизвестные филателистам, так что, если они объявятся, будет сенсация! Они не могут остаться незамеченными, и, если в прессе появится упоминание о том, что где-то будут продаваться «Маврикии», можешь быть уверен, что они из твоей коллекции. Или если продается коллекция с двумя «Маврикиями», то это как раз твоя.

— Ну хорошо, я узнаю, что будет продаваться моя коллекция, попадется мне упоминание о «Маврикиях», и я догадаюсь. Не в этом же дело!

— А в чем?

— Допустим, я узнаю о продаже моих марок, допустим, мне даже удастся поехать туда и я попаду на аукцион. А что дальше? Ну, цопробую доказать, что марки украдены у меня, покажу список, подниму шум на всю Европу, и что это даст? Я же ничего не смогу доказать, ведь коллекции-то никто в глаза не видел. И я никому не сообщил о ее пропаже...

— Вот именно! — с раздражением прервала я. — Почему ты сразу не сообщил кому надо о ее пропаже?

— Потому что растерялся. Сперва подумал: поищу сам, а не найдется, черт с ней, верну хозяину ее стоимость, пусть даже несколько тысяч...

— Спятил! «Маврикии» за несколько тысяч?!