Эндрю Ходжер - Храм Фортуны

• Название: Храм Фортуны
• Автор: Эндрю Ходжер
• Издательство: «Неофит» Ltd
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-4345-Х

Четырнадцатый год новой эры. Древний Рим, который недавно превратился из республики в империю. При дворе цезаря Августа идет, на первый взгляд, незаметная, но напряженная и неустанная борьба за власть. Волею случая в соперничество был вовлечен молодой офицер Гай Валерий Сабин. События разворачиваются так, что уповать ему зачастую приходилось лишь на улыбку капризной богини Фортуны.

---

Засыпаемые градом копий и стрел, легионеры медленно отступали к своему укрепленному лагерю на окраине города (атака конницы застала их в процессе строительных работ — они чинили старую дорогу).

Но Такфаринат, знакомый с римской тактикой, прекрасно понимал — доберись те до лагеря, и осада может продлиться еще очень долго. А его воинам для поднятия боевого духа требовалась быстрая и безоговорочная победа. Иначе ведь и самого вождя могут прирезать — в лучших традициях нумидийских кочевых племен.

Яростно навалившись на сбившихся в кучу римлян, он отправил небольшой отряд в обход; всадники подлетели к лагерю и забросали деревянные укрепления горящими факелами. Частокол и постройки внутри его занялись огнем. Теперь спрятаться легионерам было негде.

Их сопротивление было быстро сломлено. Уцелело лишь две дюжины солдат, в основном — тяжело раненых. Трибун погиб одним из первых, и тем самым спас себя от страшных пыток, уготованных ему Такфаринатом. Но остальные легионеры и вытащенные из домов гражданские лица не избежали ужасной смерти

Все бесчеловечные приемы варваров пошли в ход — шипело на огне человеческое мясо, лоскутами опадала кожа, лилось в глотки кипящее масло. Нумидийцы справляли звериный пир, а их вождь, перепачканный с ног до головы кровью врагов, все оплакивал своего погибшего сына, принося ему в жертву новых и новых несчастных пленников. Стон и вопль стояли над Рузикадами, черные клубы дыма окутывали город, алела кровь и смерть витала в воздухе...

Так началась эта война.

Глава VI Старый знакомый

Уже стемнело. Огромный город медленно погружался в сон. Страсти, днем бурлившие на улицах и на Римском Форуме, постепенно затихали. Еще, правда, хлопали двери кабаков, разрывали тишину пьяные выкрики и бесшабашные песни, раздававшиеся в грязных кривых переулках Субуры и Эсквилина, но более благополучные районы — Авентин и окрестности Большого Цирка — казались безжизненными и уснувшими.

Белым пятном выделялся в ночи дворец Августа на Палатине. Там тоже было тихо. Не до пиров сейчас, не до праздников. Столица жила в ожидании больших перемен.

Бывший трибун Первого легиона Гай Валерий Сабин сидел в небольшой комнатке дома, завещанного ему покойным дядей. Сумерки разгоняло лишь пламя одного светильника на бронзовой подставке, в здании не раздавались даже голоса и шаги слуг — чувствуя настроение хозяина, они пораньше забились в свои каморки, изредка переговариваясь шепотом.

А настроение у хозяина действительно было очень паршивое. Прошло уже немало времени с тех пор, как Сабин узнал о назначении префектом претория Сеяна, следующим ударом явилась смерть Агриппы Постума и принятие власти Тиберием. А это значило, что со своими смелыми надеждами трибун мог распрощаться раз и навсегда.

Правда, уже несколько дней по городу упорно ходили слухи, что Постум жив и готов к борьбе, что легионы на Рейне объявили цезарем Германика и собираются подтвердить это с оружием в руках, что и Данувийская армия не спешит приветствовать сына Ливии, но в самом Риме пока было спокойно, а это давало основания предполагать, что известия о волнениях в Остии и в войсках, по крайней мере, сильно преувеличены.

Сабин находился в глубокой депрессии, вызванной столь резким и неожиданным низвержением с Олимпа сладких грез в беспросветные будни.

Где теперь жезл префекта, где красавица Эмилия, где слава, власть и богатство? Все это осталось за невидимой чертой, в прошлом, так и не вырвавшись из розовых одежд мечтаний.

Трибун теперь искренне жалел, что ввязался в политические игры. Кроме разочарований и страданий они ничего ему не принесли. Ведь, действительно, гораздо лучше быть скромным, но независимым ни от чьих прихотей солдатом, чем мальчиком на побегушках у сильных мира сего, которого в любой момент могут прогнать с глаз долой, как надоевшую собачонку.

А то и похуже что-нибудь может случиться — вдруг Ливия захочет устранить неудобного свидетеля, знавшего тайные помыслы Августа. И жди тогда приговора: ссылка с конфискацией имущества. Или вообще прирежут где-нибудь за углом верные слуги императрицы.

Короче, поводов для радости у Сабина не было никаких. И теперь все дни после похорон Августа и сообщения о казни Постума он проводил дома, выпивая большие количества тускульского вина, от которого ломились подвалы запасливого дяди, и предаваясь мрачным размышлениям о своей печальной судьбе и вывертах коварной Фортуны, которая, видимо, никак не желала, чтобы ее запущенный храм на виа Аврелия приобрел приличный вид.

Новые знакомые — сенатор Гней Сентий Сатурнин и его юный приятель Либон больше не пытались с ним увидеться, занятые, вероятно, собственными проблемами. Во дворце о Сабине тоже пока не вспоминали, чему трибун был только рад. А веселый пьяница Друз до сих пор сидел в Далмации, безуспешно пытаясь уговорить взбунтовавшихся солдат успокоиться и вернуться к служебным обязанностям.

Больше в Риме Сабин, собственно, никого и не знал. А потому и сидел в одиночестве в полутемной зашторенной комнате дядиного дома, апатичный и подавленный.

Верный Корникс тоже был с ним здесь, но благоразумно предпочитал не попадаться на глаза хозяину. Он пользовался большим авторитетом среди прислуги, и не терял времени даром, регулярно вкушая хорошую свежую пищу и проводя короткие ночи в обществе хорошеньких молодых рабынь.

Сабин с угрюмым выражением лица поднял кубок и сделал большой глоток. Вино давно перестало ему помогать в тоске, и он пил его теперь больше по привычке. Голова просто становилась тяжелой, мысли путались, но это давало какую-то иллюзию алкогольной эйфории. Да ведь все равно больше заняться было нечем.

Одно время он подумывал о том, чтобы убраться до зимы в поместье в Этрурии, также оставленное ему дядей. Но апатия была настолько сильной, что трибун не смог заставить себя даже отдать необходимые распоряжения рабам.

Так что, приходилось сидеть в Риме.

Неожиданно в коридоре послышались быстрые шаги, и в комнату заглянул Коринкс, предупредительно кашлянув.

— Что такое? — качнул тяжелой головой Сабин. — Я же приказал мне не мешать.

— Там к тебе пришел человек, господин, — сказал галл. — Говорит, что ему очень нужно с тобой повидаться.

— Может быть, — буркнул трибун недовольно. — Вопрос в том, нужно ли это мне.

Корникс с глупым видом пожал плечами, показывая, что оставляет это на усмотрение хозяина.

— Что за человек? — спросил Сабин, сделав еще глоток.

— Да, судя по одежде, какой-то моряк или кто-то в этом роде, — ответил слуга. — Но что-то в нем есть знакомое...

— А имя ты не догадался спросить? — язвительно бросил Сабин. — Моряки мне ни к чему, я уже сыт морем по горло.

— Имени он не назвал, — обиженно сказал Корникс. — Но говорит, что ты его и так узнаешь.

Сабин вздохнул. Вязкие от вина мозги никак не могли подсказать ему правильное решение. Уж не старина ли это Никомед? Ну, тогда у него сегодня будет несчастливый день. Грека из Халкедона незамедлительно вытолкают в шею, дабы тот не осмеливался более будить в трибуне неприятные воспоминания.

Хотя Никомеда уж Корникс как-нибудь узнал бы.

— Давай его сюда, — равнодушно сказал Сабин. — Но смотри, если это какой-нибудь попрошайка, то я тебе не завидую. И принеси еще вина.

Корникс хмыкнул и удалился. Через несколько минут снова раздались шаги, и в комнату вошел человек.

Это был высокий, крепкий, широкоплечий мужчина, одетый в длинный матросский плащ с капюшоном, скрывавшим лицо. Его сильные длинные руки висели вдоль тела.

— Приветствую тебя, Гай Валерий Сабин, — с достоинством сказал он хриплым, простуженным голосом и кашлянул.

Но капюшона с лица не убрал.

— И я тебя приветствую, — со скукой ответил трибун. — Раздеться можно было в атрии. Кто ты такой и что тебе от меня нужно в такое позднее время?

Человек коротко рассмеялся и обнажил голову. Он не произнес ни слова, пристально глядя на Сабина. Тот внезапно напрягся, хмель словно испарился из головы.

Лицо пришельца несомненно было знакомо трибуну. Но где он его видел?

«Боги, что с моей памятью? — мимоходом подумал Сабин. — Нельзя так много пить... Но клянусь Геркулесом, этого парня я знаю. И более того, с ним связано что-то важное».

— Ты не узнал меня? — с некоторым вызовом спросил мужчина. — Что ж, в той каюте было не очень светло...

В каюте! Словно вспышка молнии озарила трибуна. Конечно, это тот самый человек!

— Ты — Клемент, раб Агриппы Постума, — сказал он с расстановкой. — Мы встречались на «Золотой стреле», когда Август плавал на Планацию повидаться с внуком.

Трибуну вовсе не понравилось, что какой-то раб запросто зашел к нему и ведет себя так фамильярно. Но, впрочем, сам Август обращался с ним, как с другом, так что...

— Ну, наконец-то, — улыбнулся мужчина. — Действительно, мы виделись тогда на корабле. Но только зовут меня не Клемент. Я — Марк Агриппа Постум.