Эндрю Ходжер - Храм Фортуны

• Название: Храм Фортуны
• Автор: Эндрю Ходжер
• Издательство: «Неофит» Ltd
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1995
• ISBN: 5-7707-4345-Х

Четырнадцатый год новой эры. Древний Рим, который недавно превратился из республики в империю. При дворе цезаря Августа идет, на первый взгляд, незаметная, но напряженная и неустанная борьба за власть. Волею случая в соперничество был вовлечен молодой офицер Гай Валерий Сабин. События разворачиваются так, что уповать ему зачастую приходилось лишь на улыбку капризной богини Фортуны.

---

«И это римляне! — с презрением подумал Сатурнин. — Они уже готовы на брюхе ползать перед тем, кого еще вчера высмеивали и ненавидели. Ну, подождите же, вы сами выбираете себе палача, который будет топтать вас, как жалких козявок, случайно попавшихся под ноги».

Лишь он, Гатерий и еще десятка два сенаторов старой школы не присоединились ко всеобщему ликованию.

Тиберий дошел до трибуны, встал на нее и хмуро оглядел зал; многие сразу же почувствовали себя очень неуютно под его тяжелым взглядом.

— Прошу слова, почтенные старейшины, — заговорил Тиберий, как всегда, с усилием ворочая челюстями. — Вы сейчас выслушали волю моего отца Августа. Согласны ли вы с ней?

— Согласны! — раздались крики. — Принимай власть! Исполни желание Августа!

Тиберий молча слушал. "Какие трусы и ничтожества! Они боятся прогневить меня, боятся открыто сказать, что считают меня недостойным быть преемником цезаря. Но у них нет другого кандидата, и теперь они наперегонки будут стараться завоевать мое расположение.

Но если бы сейчас вдруг сказать им, что Август снял опалу с Агриппы Постума и именно его назвал главным наследником, то эти же самые достойные подхалимы с радостью приветствовали бы нового правителя.

А если бы вдруг претензии на власть предъявил Германик, поддержанный преданными ему легионами, они вообще на коленях поползли бы ему навстречу".

Так думал Тиберий, стоя на трибуне в курии Юлиев. "Ладно, — решил он наконец, — дам им последний шанс устранить меня. Но если страх в них возьмет верх над благоразумием, значит, они и не заслуживают ничего лучшего. Тогда я действительно соглашусь стать первым гражданином, и отброшу всякие сантименты. Посмотрим, как вы взвоете потом.

А Постум? Что ж, Постум останется на своем острове. Ему не повезло — Август умер слишком рано. Колесо фортуны крутанулось в другую сторону. Ничего не поделаешь. Ну, посмотрим, может быть, попозже я и верну его в Рим.

Остаются еще, правда, люди, которые знали о последней воле цезаря — Сатурнин, его друзья, тот трибун, который привозил письмо... Ну, что-нибудь придумаем. А моей почтенной матушке придется умерить свои амбиции. На сей раз все сделал я сам, и она не будет более вести меня на поводке".

— Выслушайте меня, достойные сенаторы, — заговорил Тиберий решительно, — и еще раз обдумайте мои слова. Август завещал власть мне, но вручить ее должны вы, старейшины. Учтите, мне уже пятьдесят с лишним лет, и силы мои убывают с каждым днем. Смогу ли я нести тот груз, который был под силу нашему мудрому Августу? Не стану ли я тормозом на пути его дела? Учтите — призывая меня занять это место, вы вручаете мне свои жизни и свое достояние. Сумею ли я правильно распорядиться ими? Не станете ли вы потом жалеть и сетовать, что приняли такое решение? Взвесьте все еще раз.

Он пристальным взглядом обвел скамьи, отмечая реакцию сенаторов. Большинство из них принялись кричать, не жалея связок, что он просто обязан согласиться, что его скромность и порядочность всем известны, что лучшего правителя трудно и пожелать.

Некоторые, выбежав в проход, даже стали на колени, протягивая руки и умоляя не отказать их нижайшим просьбам.

— Какая мерзкая комедия, — шепнул Гатерий Сатурнину. — Он же давным-давно все уже решил, и теперь наслаждается раболепием этих ослов.

Сатурнин не ответил. Низкопоклонство сенаторов — лучших, как считалось, римских граждан — болью отозвалось в его сердце. Ради кого он старался, ради кого положил столько трудов? Ради этих червей? Да им самое место в рабстве. Нет, хватит. Он уходит. Пусть другие пресмыкаются перед лицемером Тиберием, а они с Либоном отыщут Лепиду и Корнелию и уедут куда-нибудь в провинцию. И будут мирно, спокойно и счастливо жить вдали от столичной грязи и интриг. Решено...

Тиберий продолжал ломать комедию, жалуясь на возраст, недостаток опыта, слабое зрение... Многим это начало надоедать, просьбы становились все тише, но наследник так вошел в роль, что, кажется, и не думал останавливаться.

— Чего доброго, он действительно откажется, — шепнул Курций Аттик Сильвану. — Ливия ни ему, ни нам этого не простит.

Он решительно поднялся с места и вскинул руку в знак того, что хочет говорить. Тиберий жестом попросил всех умолкнуть, и вскоре в зале установилась тишина.

— Мы выслушали твои аргументы, достойный Тиберий Цезарь, — громко сказал Аттик, — и обдумали их. А теперь послушай нас. Сообразуясь с волей покойного Августа, Сенат предлагает тебе верховную власть. Так вот, дай прямой ответ — принимаешь ли ты ее или нет?

Вопрос был поставлен так, что у Тиберия не оставалось возможности уклониться. Он задумчиво пожевал челюстями.

— Да, — ответил он после паузы, — принимаю, если такое ваше желание. Но с условием, что когда вам покажется, что можно уже дать отдых моей старости, вы снимете с моих плеч это ярмо.

Громовые аплодисменты приветствовали слова Тиберия. Сенаторы всячески выражали свою радость и восторг, обнимались, целовались и плакали. При виде этого фарса Гатерий тоже встал.

— Пойдем, друг, — сказал он Сатурнину. — Больше тут делать нечего.

Они двинулись было к выходу, но неожиданно дверь открылась, и в зал вбежал один из секретарей Сената.

— Почтенные отцы! — возвестил он. — Прибыл префект преторианцев Элий Сеян, чтобы по поручению императрицы Ливии сообщить вам известие государственной важности. Соблаговолите ли вы выслушать его?

— Пусть войдет, — сказал Тиберий, поднимая руку и призывая всех к спокойствию. — Мы выслушаем его.

Он знал, что Сеян был любимчиком его матери, ходили также слухи, что красавец офицер находился в более чем дружеских отношениях с его невесткой Ливиллой, но сам он почти не встречался с этим человеком и мало что мог о нем сказать.

Послышался лязг доспехов, и в курию вошел Элий Сеян. Он прекрасно смотрелся в новеньком мундире — позолоченном нагруднике с изображением орла, блестящем шлеме со страусиными перьями и пурпурном плаще, расшитом серебряными нитями.

Новый префект обнажил голову в знак почтения и замер рядом с трибуной, ожидая, когда ему разрешат говорить.

Шум в курии постепенно стих и глаза всех присутствующих обратились к Сеяну. Гатерий и Сатурнин тоже сели на свои места. Тиберий кивнул.

— Я прибыл сообщить вам, достойные отцы, — звучным голосом заговорил Сеян, — что приказ Тиберия Цезаря выполнен. Изменник и преступник Агриппа Постум казнен.

Зал словно парализовало. Никто не шевелился добрую минуту, ни один звук не нарушил тишину.

Наконец, Тиберий спохватился.

— Я не давал такого приказа! — крикнул он испуганно. — Это ошибка!

— Прости, достойный, — сказал Сеян, прижимая руку к груди и наглым взглядом скользя по лицу Тиберия. — Приказ был подписан твоим отцом, мудрым Августом, но поскольку ты являешься его преемником, то это и твой приказ. Вот почему я так сказал.

Сенаторы начали постепенно приходить в себя. Настроения среди них были самые разные. Одни были потрясены откровенным убийством несчастного молодого человека, и так наказанного жизнью. Другие хвалили мудрость Августа, который — понимая, что, пока живет Агриппа, сохраняется возможность междоусобной войны — сумел преступить через свои чувства, и в очередной раз показал пример гражданского мужества. Третьи восхищались своей собственной мудростью — как вовремя они выразили свою преданность Тиберию, а ведь был риск, да еще какой. Сатурнин, Гатерий и их сторонники расставались с последними иллюзиями. Это уже конец. Они не сомневались, что приказ отдал не Август, а Ливия, но изменить что-либо теперь было просто невозможно.

— Я лично наблюдал за исполнением приговора, — добавил Сеян. — После экзекуции труп бросили в море.

Тиберий опустил голову. Что ж, свершилось. Значит, так было угодно богам. Теперь он действительно остался единственным законным наследником. Совесть его чиста. Ладно, он примет власть и будет ею пользоваться, как считает нужным.

— Прошу тишины! — сказал он громко. — Этот вопрос считаю закрытым. Переходим к следующему.

Глава II Dies Imperii[4]

С места поднялся консул Секст Апулей.

— Ставлю на обсуждение сената вопрос о полном обожествлении цезаря Августа, — сказал он и сел.

По залу пробежало движение. Консул сказал то, о чем думали многие, но никто пока не решался предложить.

Культ Августа — как нового полубога — был создан уже довольно давно. Эту идею подал ближайший друг цезаря Мунаций Планк. Но до сих пор божеские почести ему воздавались лишь в провинциях; в Италии и в самом Риме это было запрещено по требованию принцепса. Римляне постоянно воздвигали храмы очередным небожителям — заимствуя их у покоренных народов, изобретая новых или модифицируя старых. И вот так возникла священная троица — Рома, покровительница Вечного города, и полубоги Август и Юлий, олицетворявший Юлия Цезаря. Точно так же. как главные олимпийцы — Юпитер, Юнона и Минерва охраняли и поддерживали самих римлян, — новые божества выполняли ту же роль вне Италии, служа делу цивилизации среди варваров и диких племен.