Тэми Хоуг - Приманка для мужчин

• Название: Приманка для мужчин
• Автор: Тэми Хоуг
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-04-007377-1

После скандального развода с мужем Элизабет Стюарт приезжает в маленький провинциальный городок, чтобы начать жизнь сначала, и становится владелицей городской газеты.

Элизабет и ее сын-подросток — непрошеные гости в тихом городке Стилл-Крик. Все здесь, включая шерифа, относятся к чужакам с неприязнью. Элизабет особенно почувствовала это после того, как обнаружила на стройке за городом труп известного в городе предпринимателя и начала собственное расследование убийства.

---

— Ведь оно почти закончено? Миссис Крэнстон говорит, ты знаешь, кто это сделал, и осталось только его поймать.

— Поймаем. Может, уже сегодня. А я пораньше приду с работы, и мы с тобой погоняем мячик. Как тебе такое предложение?

Он улыбнулся, подумав об этом. То была еще одна традиция, которую установила сама Эми. Тогда ей было шесть, и она хотела быть мальчиком. Как-то она залезла в его чемодан с реликвиями, нашла там старый мяч, оставшийся после памятной игры восьмидесятого года, обеспечившей рейдерам репутацию непобедимых, и вышла с ним во двор, чтобы похвастаться перед соседскими мальчишками. В результате нечаянно разбилось окно гаража, разъяренная Трисси разогнала всех по домам.

Дэн и теперь помнил грустное личико дочки, когда пришел домой в тот день. Грязный сдутый мяч валялся у ее ног. Она сидела на крыльце, подперев голову руками, в ее глазах стояли непролившиеся слезы. Одна косичка у нее расплелась, потому что потерялась лента, а по носу размазалась смешанная со слезами грязь.

Она подняла к нему лицо с дрожащими от огорчения губами и сказала:

— Папочка, вот бы я была мальчиком. Ты бы со мной играл…

В тот вечер они играли во дворе, пока не зашло солнце, и Эми заснула в обнимку со старым и грязным футбольным мячом, а не с любимым тряпичным кроликом. Так началась традиция.

Увидев оживление на папином лице, Эми почувствовала себя просто ужасно, но ей стало еще хуже, когда улыбка медленно сползла с его губ.

— Пап, извини, я не могу, — выдавила она, показывая ему руки с длинными, тщательно накрашенными ногтями. — Мне нельзя ломать ногти: когда я вернусь домой, там сразу начинаются репетиции группы поддержки, а меня назначили лидером. Я лучше умру, чем пойду туда со сломанными ногтями, стыдно ужасно. А ведь я не просто лидер, это группа поддержки при команде университета. Мне надо выглядеть…

Она замолчала, уронила руки на колени, с бьющимся все сильнее сердцем наблюдая за реакцией отца. Он ничего не понял и обиделся, а обижать папу ей совершенно не хотелось. Он такой милый, но что же ей делать, если он никак не примирится с тем, что ей не вечно будет десять лет…

— Папочка, прости меня, — прикусив губу, прошептала она.

— Да ладно. — Дэн тряхнул головой, прогоняя оторопь, смущенный жалостью, с которой смотрела на него Дочка, состроил рожу и взъерошил Эми волосы, чтобы скрыть неловкость. Даже странно, почему так больно оттого, что уходит в прошлое еще один глупый ритуал.

— Значит, ногти, — проворчал он, обманным маневром прижав локтем голову Эми к своему боку, и свободной рукой начал щекотать ее под мышками. Она визжала хохотала, отбивалась, а Дэн пытался побороть растущее внутри тягостное чувство и доказать себе, что ничего страшного не произошло. Это только игра. А в футбол он на всю жизнь наигрался.

— Я понял: надо было в больнице обменять тебя на мальчишку.

— Да ну? — Эми наконец вырвалась, отскочила к изголовью и как щит выставила перед собой подушку. — Я, между прочим, в миллион раз лучше, чем какой-то там мальчишка!

— Да ну? — откликнулся Дэн, немного успокаиваясь. Это был еще один ритуал. — Кто сказал?

— Мой старик.

И швырнула в него подушку. Дэн поймал ее, бросил на кровать, встал, вздохнул, пригладил волосы.

— Мне пора.

Эми прошла к нему прямо по матрасу и чмокнула в щеку.

— Папочка, поймай его сегодня. А завтра поедем кататься.

Дэн рассеянно поцеловал ее в макушку и вышел из комнаты, размышляя, что подумали бы его избиратели, скажи он им, что этот довод подгоняет его сильнее, чем необходимость восстановить закон и порядок.

— Доброе утро.

Элизабет подняла голову от горы бумаг на столе. Странно, кто-то, кроме нее, уже на ногах в семь тридцать утра. Она сама пришла на работу в семь, чтобы в тишине и покое разобраться с расчетными книгами, пока Джолин не вернулась из Грэфтона. Там поменялся весь график, и экстренный выпуск запустили в печать только после полуночи. Джо позвонила и предупредила, что переночует в Грэфтоне, а обратно поедет рано утром.

Рич Кэннон стоял у двери, пытаясь выглядеть солидно, как полагается подающему надежды политическому деятелю. Его белая рубашка хрустела от крахмала, а на ней пылал тщательно повязанный кроваво-красный галстук. Интересное цветовое решение, подумала Элизабет, приподняв бровь. Рич терпеливо ждал, распространяя по кабинету запах дорогого одеколона, одетый с иголочки, с аккуратно подстриженными усиками и пошло-уверенной улыбкой. Несмотря на весь этот блеск, Элизабет не верилось, что он добьется чего-нибудь в политике: слишком ясно было видно, кто он такой. Бывший школьный кумир, стареющий и слегка потасканный. Хочет пронести свои былые лавры через всю жизнь, а лавры-то уже давно завяли и облетели.

Она долго сидела молча в полутемной просторной комнате с высоким потолком и просто смотрела на него холодным взглядом, ожидая, пока у него убавится гонора.

Рич сжал губы, отчего усики чуть пошевелились, как у суслика.

— Джолин здесь?

— Нет.

Элизабет медленно поднялась со старого скрипучего кресла и пересекла комнату. Высокие каблуки ее итальянских туфель выбивали обидную медленную дробь по гулкому дубовому полу, оливково-зеленая длинная юбка развевалась на ходу. Терпение Рича было уже на исходе: Элизабет заметила, как ходят желваки у него на скулах, и улыбнулась злорадной улыбкой.

— Она сейчас едет из Грэфтона с тиражом экстренного выпуска газеты, — сказала она, облокотясь на высокую стойку с цветущей фуксией в горшке, купленной для оживления интерьера. — На всякий случай, если вдруг ты был слишком поглощен своим отражением в зеркале, когда подстригал эту щетку для крошек под носом, сообщаю: жизнь твоего уважаемого тестя вчера ночью безвременно оборвалась.

— Я в курсе, — отрывисто буркнул Рич. Элизабет захлопала ресницами в притворном удивлении.

— Боже мой, как интересно! Значит, все дела Большого Па теперь на тебе?

— Я буду сам управлять стройкой, пока мы не подыщем кого-нибудь на это место, — веско произнес Рич. Видимо, для прессы он долго репетировал роль серьезного уверенного в себе и владеющего ситуацией человека. Смерть Джералда была для него отличной возможностью укрепить свое положение в городе. — Сейчас, когда начинается моя предвыборная кампания, я не могу брать на себя столько обязательств.

— Да ты и так не можешь, насколько мне известно, — улыбнулась Элизабет, но в ее улыбке не было ни капли тепла. Углы губ Рича медленно поползли вниз, и она сухо рассмеялась. — Не дуйся, милый, все нормально. Для политика уметь уйти от тяжелой работы — первое дело. Радоваться надо, что я тебя так высоко ценю.

Он набрал полную грудь воздуха, и Элизабет показалось, что рубашка ему тесновата в груди.

— Джо скоро вернется?

— А что? Хочешь успеть с утра разок по-быстрому? Терпение перспективного политика лопнуло. Кровь бросилась ему в лицо, он машинально оглянулся на дверь — не вошел ли кто-нибудь в комнату, не услышал ли ненароком вопрос Элизабет. Его глаза сузились, лицо стало злым и жестким, каким никогда, наверно, не бывало при людях. Он перегнулся через стол, предостерегающе подняв толстый короткий палец, и прорычал, сразу утратив всю свою корректность:

— Слушай, ты! Может, в Джорджии или откуда там тебя черт принес, принято грязно клеветать…

— Нет, не принято, — оборвала его Элизабет, оттолкнув сунутый прямо ей под нос палец. Она тоже завелась будь здоров и сейчас вполне могла, наплевав на последствия, дать Кэннону по морде или наговорить гадостей. Джолин, конечно, вряд ли будет ей благодарна, но, с другой стороны, Джолин ее не остановит, потому что еще не

Приехала.

— А теперь ты меня послушай, Ричи, — она подалась вперед, леденя его взглядом. — Уж не знаю, почему Джолин до сих пор не прижала тебе хвост, но, клянусь, я ей помогу и сама сделаю это, если ты еще раз припрешься сюда.

— Я только хотел поговорить с ней, — раздраженно буркнул он, примирительно подняв руки с мясистыми, совершенно квадратными ладонями. — Понятия не имею, чтo она тебе про меня наболтала, но…

Элизабет презрительно фыркнула:

— Ей не нужно было ничего говорить. Таких, как ты, трепло, я за версту чую.

Рич отступил на шаг назад, безуспешно пытаясь сохранять хотя бы видимость спокойствия. Возмущение переполняло его, гнев закипал с новой силой. Кто она такая, эта Элизабет Стюарт? Шлюха, да еще язык у нее не в меру остер. Послать бы ее на хрен, а нельзя: владелица единственной в городе газеты.

— Понимаешь, — дипломатично начал он, мысленно хваля себя за умение говорить с людьми, — у нас с Джолин назначена встреча…

— Знаю я, что там у вас с Джолин.

— Ладно, не твое дело.

— Да неужели? — подняла бровь Элизабет. — А мне казалось, здешние нравы таковы, что люди еще подумают, голосовать ли им за того, кто при любой возможности бежит к бывшей жене за утешением.