Джо Холдеман - Бесконечный мир

• Название: Бесконечный мир
• Автор: Джо Холдеман
• Жанр: Научная Фантастика

Каждый должен выполнять свою работу хорошо. Джулиан Класс делает ее отлично, хотя она и сводит его с ума. Он убивает людей, причем не по одному, а целыми пачками, правда, не своими руками, а с расстояния сотен миль. Он – оператор неуязвимой боевой машины,стоящей на вооружении сил Альянса, воюющих с партизанами-нгуми. Идет 2043 год, и весь мир охвачен бесконечной войной. Это не его война, и ему нестерпимо хочется наложить на себя руки. Но не в жестоком уничтожении беззащитных людей и не в бессмысленном самоубийстве состоит истинная миссия Класса. Не только Земле, но и всей Вселенной угрожает неминуемая гибель, и только Джулиан и его подруга Амелия Хардинг могут предотвратить грядущую катастрофу.

---

– Кое-кто из маньяков с имплантатами прокручивает такие записи ради удовольствия, – заметил Риза.

– Ага. Их бы на мою работу…

– Я как-то посмотрела их каталоги с расценками, – Амелия обхватила себя руками. – Записи людей, умерших в несчастных случаях во время гонок. Записи казней.

– А подпольные записи еще круче, – Ральф просмотрел пару таких штук, так что я знал, каково это – от него. – Наверное, записи наших сменщиков, тех, что погибли, уже продаются где-нибудь из-под полы…

– Но правительство не может…

– Да нет, правительству это даже нравится, – перебил Риза. – У них, наверное, есть специальное секретное агентство, которое следит за тем, чтобы в подпольных магазинах не ощущалось недостатка в ворованных записях.

– Не знаю, – сказал я. – Армия не особенно в восторге от людей, которые сами ставят себе имплантаты.

– Как Ральф? – напомнила Амелия.

– У него были иные достоинства. А начальство предпочитает, чтобы постановка имплантата четко ассоциировалась у людей с военной службой.

– Да, звучит и вправду немного странно… – сказал Риза. – Когда кто-то умирает, ты чувствуешь его боль? Да я бы скорее…

– Ты не совсем понял, Риза. Когда кто-нибудь умирает, ты в каком-то смысле становишься больше. Ты разделяешь с ним смерть, и… – на меня снова, с внезапной силой, нахлынули воспоминания о Карелии, – и твоя собственная смерть после этого кажется не такой уж страшной. Как-нибудь возьми такую запись. Потрясающая штука.

– Ты остаешься жить? Я имею в виду – они остаются жить в твоем сознании?

– Кто-то – да, кто-то – нет. Встречаются люди, которых ни за что не захочешь все время таскать в своей голове. И эти парни действительно умирают в тот миг, когда умирают.

– Но Карелии останется с тобой навсегда, – сказала Амелия.

Я помолчал – может быть, слишком долго.

– Да, конечно. И когда я умру, люди, которые будут подключены ко мне, вспомнят и о ней тоже и забудут о ней вместе со мной.

– Я не хочу, чтобы ты так говорил! – вздохнула Амелия. Риза, который много лет знал о наших отношениях, кивнул, соглашаясь с нею. – А то мне кажется, что ты как будто готов умереть в любое мгновение.

Я чуть не сорвался. Но сумел медленно просчитать в уме до десяти. Риза открыл рот, собираясь что-то сказать, но я перебил его:

– А что, по-твоему, я должен спокойно смотреть, как люди умирают, переживать вместе с ними их смерти, чувствуя все, что чувствуют они, – а потом приходить домой и спокойно спрашивать, что сегодня на ужин? – мой голос упал до шепота. – Что бы ты обо мне подумала, если бы мне не было от этого больно?

– Прости…

– Нет. Мне жаль, что ты потеряла ребенка. Но ребенок – это не ты сама. А мы все переживаем вместе, и более или менее принимаем это все в себя, и становимся тем, чем мы становимся.

– Джулиан, – произнес Риза натянутым тоном. – Может быть, лучше поговорить об этом как-нибудь позже?

– Хорошая мысль, – подхватила Амелия, поднимаясь со стула. – Мне все равно пора домой.

Она подала знак официанту, и тот принес ее пальто и сумочку.

– Заказать тебе такси?

– Не нужно, – ровным голосом отозвалась она. – Уже конец месяца, – а значит, Амелия вполне могла потратить остаток положенных кредиток на поездку в такси.

У других уже не осталось свободных кредиток, так что я заказал несчетное количество вина и пива и напился гораздо сильнее тех, кого угощал. Риза тоже порядком назюзюкался, и его машина не позволила ему водить. Так что мы вместе с ним и моими двумя «бутсами»-тел охранителями пошли пешком.

Я расстался с Ризой, отпустил телохранителей у ворот университетского городка и один прошел еще пару километров до дома Амелии. Накрапывал противный мелкий дождь. Никаких репортеров я не заметил.

Было уже почти два часа ночи. Свет нигде не горел. Я прошел к Амелии через заднюю дверь и только тогда подумал, что сперва следовало бы позвонить. Вдруг она не одна?

Я пробрался на кухню и добыл из холодильника сыр и виноградный сок. Амелия услышала, что на кухне кто-то есть, и вышла, протирая глаза.

– Никаких репортеров? – спросил я.

– Ага, прячутся под кроватью.

Она встала у меня за спиной и положила руки мне на плечи.

– Ну, как, поможем им подобрать материал для заметок? – я повернулся на стуле и спрятал лицо между ее грудей. У Амелии была теплая кожа, от нее пахло сном.

– Извини, что я так поздно.

– Ты слишком многое пережил. Пойдем, – я позволил ей увлечь меня в спальню. Она раздела меня, словно малого ребенка. Я все еще был немного пьян, но Амелия с завидным терпением сумела обойти этот вопрос и многое другое тоже.

Я заснул, словно отключился, и проснулся, когда в доме уже никого не было. Амелия оставила записку на микроволновке – что у нее весь день строго расписан, начиная с восьми сорока пяти, и она надеется увидеть меня на общем собрании в обед. Сейчас было около десяти утра.

Ох, это субботнее собрание! Наука никогда не спит. Я откопал кое-какую чистую одежду в «моем» отделении шкафа и быстро вымылся под душем.

За день до того, как снова отправиться в Портобелло, у меня была назначена встреча в «Совете по Распределению Предметов Роскоши», в Далласе. Эти люди разбираются с нестандартными заказами на продукцию нанофоров. Я сел на монорельс «Треугольник», экспресс помчал меня к Далласу. Мимо промелькнул Форт-Уэрт – я никогда там не бывал.

До Далласа я доехал за полчаса, а потом еще битый час колесил по запруженным машинами городским улицам, добираясь до самого «Совета по Распределению Предметов Роскоши», который занимал огромную площадь за пределами города. У них было шестнадцать нанофоров, и по всей территории предприятия стояли сотни цистерн, вагонов, контейнеров, нагруженных всевозможными расходными материалами. Эти ресурсы доставлялись сюда из самых разных мест. Сейчас мне некогда было прогуливаться по окрестностям и глазеть на это многообразие, но год назад я приезжал сюда на экскурсию с Ризой и его приятелем. Тогда-то мне и пришла в голову мысль заказать для Амелии что-нибудь особенное. Мы не отмечали дней рождения или каких-нибудь религиозных праздников, но на следующей неделе была вторая годовщина того дня, когда мы с Амелией стали близки. Я, конечно, не вел дневника, но легко вычислил эту дату по записям в служебном журнале – на следующий день мы оба прогуляли собрание факультета.

Оценщик, который рассматривал мой заказ, оказался пятидесятилетним человеком угрюмого вида. Он с неизменно печальным выражением лица прочитал бланк моего запроса.

– Вы ведь хотите приобрести это украшение не для себя? Это наверняка для какой-то женщины, вашей любимой женщины, да?

– Да, конечно.

– Мне нужно знать ее имя. Я замялся.

– Она, собственно, мне не…

– Ваши отношения меня не касаются. Мне нужно только знать, кому предназначается это изделие, кто будет им владеть – если я разрешу его произвести.

Меня не очень радовала перспектива официально запротоколировать где-нибудь наши отношения с Амелией. Но все равно любой, кто войдет со мной в полный контакт при подключении, и так об этом узнает – значит, это останется такой же тайной, как любая другая тайна моей жизни.

– Это для Амелии Блейз Хардинг, – сказал я. – Мы вместе работаем.

Служащий аккуратно все записал.

– Она тоже живет при университете?

– Да.

– По тому же адресу, что и вы?

– Нет. Честно говоря, я даже точно не знаю, какой у нее адрес.

– Ничего, мы выясним, – он улыбнулся с видом человека, который только что сжевал лимон, но вынужден улыбаться. – Я не вижу никаких причин отказывать вам в этой заявке.

Принтер на его рабочем столе тихо зажужжал, оттуда выполз лист бумаги и лег передо мной.

– Это обойдется вам в пятьдесят три стандартных кредитки, – сказал оценщик. – Подпишите вот здесь – и через полчаса можете получить ваш заказ в Шестом Блоке.

Я подписал. За горсточку трансформированного песка я отдавал месячный запас кредиток. Но можно было посмотреть на это и с другой стороны: за пятьдесят три бесполезных бумажки я получал прекрасное украшение, которому еще в прошлом поколении не было бы цены.

Я вышел в коридор и пошел, ориентируясь по красной полосе, которая вела к Блокам от Первого по Восьмой. Полоса разделилась, и я повернул вдоль той, которая шла к Пятому – Восьмому Блокам. Я проходил мимо нескончаемой череды дверей, за которыми сидели люди и медленно, не спеша делали ту работу, с которой машины справились бы и быстрее, и эффективнее. Но машины не стали бы работать за сверхурочную оплату и государственные кредитки.

Пройдя через вращающуюся дверь, я попал в симпатичное полукруглое помещение, выстроенное вокруг сада камней. По саду бежал маленький серебристый ручеек, неся свои струи среди экзотической растительности, высаженной в клумбы из рубинов, алмазов, изумрудов и множества прочих сверкающих драгоценных камней, названий которых я не знал.