Синди Холбрук - Притворщица

• Название: Притворщица
• Автор: Синди Холбрук
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2001

По странной прихоти судьбы юной Изабель пришлось на время стать актрисой и сыграть в жизни роль любовницы маркиза Хавершэма. Молодой повеса, не желая подчиняться воле бабки-герцогини, надумавшей его женить, решил разыграть перед ней забавный спектакль. Но фарс затянулся, отношения всех его участников окончательно запутались, и вот они уже сами не могут понять, где притворство, а где искренние и пылкие чувства.

---

Слова — заветные и искренние — рвались у нее из сердца, но не могли, не находили сил сорваться с ее губ. Она не смогла сказать ни одного из тех чудесных и таких важных слов.

Впрочем, не только ее в том вина. Ведь Джош, признавшись в любви, ушел затем так стремительно, что не оставил ей ни секунды на то, чтобы ответить.

— Он танцует только с ней, — пробормотал Эдгар заплетающимся языком и развалился на стуле. — И всего один танец — с моей Амелией. Вс-се время т'нцует с эт-той… Изабель! Как будто она не девка, к'торую может купить кто угодно, а Амелия, на к'торой эт-тот мерзавец должен жениться! Как вам эт-то нравится? А?

— Да, да, Эдгар, я понимаю, — терпеливо и безразлично ответила Дороти. При этом она смотрела вовсе не в ту сторону, куда указывал Эдгар своим дрожащим пальцем, а на балконную дверь. Видно было плохо. Как ни вытягивала герцогиня шею, все равно ей мало что удавалось рассмотреть сквозь плотную толпу танцующих.

— Не вернулись еще? — спросила она.

— Нет, — ответила Тео. С высоты ее роста балконная дверь была видна немного лучше. — Все прекрасно, все прекрасно.

— О чем это вы толкуете? — спросил Эдгар. — Что пр'красно? Нич-чего не пр'красно! Терренс должен танцевать с моей Амелией!

— Но, сэр Эдгар, — быстро ответила Летти, также продолжая смотреть в направлении балконной двери, хотя при ее маленьком росте это было заведомо безнадежным делом. — Как же Амелия может танцевать с Терренсом, когда она танцует с этим симпатичным юношей — сыном Эллингтонов, которого я для нее… ну, одним словом, с… э-э… сыном Эллингтонов?

— Нев-важно, — промычал Эдгар. — Это же не Эллингтон на ней женится, а Терренс. Терренс, правильно? Ну, вот. Я же говорю, что тут какая-то путаница!

— Всему свое время, Эдгар, всему свое время, — сказала Дороти. — А в данный момент нас интересуют Джош и Элизабет.

— Нет, вы только полюбуйтесь на них! — не слушая герцогиню, гнул свое раздосадованный Эдгар, еле ворочая языком. — Тьфу! С-с-см'треть тошно!

— Проклятие! — воскликнула Дороти. — Джош возвращается. Один, без Элизабет!

— Плохо дело, — покачала головой Тео. — Плохо дело.

— Эй, да вы слышите меня? — зарычал взбешенный Эдгар. — Говорю вам, это нужно прекратить!

— Да, да, Эдгар, сущая правда, — рассеянно ответила Дороти, давно перестав прислушиваться к тому, что бормочет эта пивная бочка. — Какого черта он оставил там Элизабет?

— Тысяча чертей! — взревел Эдгар. — Да будете вы меня слушать или нет?

— Ради всего святого, Эдгар, — огрызнулась Дороти, — прекрати шуметь. Сходи вон лучше выпей еще. Охлади свой пыл.

— И пойду! — с пьяным вызовом сказал Эдгар, нетвердо вставая на ноги. — Будь я проклят, если не пойду и не выпью!

Он громко икнул и, качаясь из стороны в сторону, словно рыбацкая шлюпка в семибалльный шторм, направился в дальний угол зала, туда, где призывно светился огромный серебряный котел с горячим душистым пуншем.

— Наконец-то! И Элизабет появилась! — прошептала Дороти.

— Да! И выглядит так, словно ее по голове мешком ударили, — с обычным своим изяществом прокомментировала Тео.

— Дорогая, — всхлипнула Летти, — почему-то все идет не так, как мы думали!

— Внимание! — перебила ее Дороти. — Терренс уводит Изабель из зала!

— Очень вовремя, — нервно сказала Тео. — Очень вовремя.

— Ох, — прошептала Летти, смахивая слезы. — Пусть все будет хорошо! Все должно быть хорошо!

— Господи, я так люблю танцевать! — вздохнула Изабель, направляясь вместе с Терренсом к балкону.

— Еще бы! — засмеялся он. — Ведь ты сегодня самая красивая на этом балу.

Он посмотрел на Изабель влюбленными, восторженными глазами.

— Спасибо, — сказала Изабель и еще раз взглянула на свое платье: блестящий, тугой, смело обнажающий плечи и грудь лиф из алого шелка, переходящий внизу в пышное, невесомое облако кружевных оборок. — Я никак до сих пор не могу прийти в себя от такого подарка герцогини.

— Она начинает любить тебя, — сказал Терренс и подошел вплотную к Изабель. — Впрочем, разве может хоть кто-нибудь не любить тебя?

Изабель потупилась, смущенная близостью Терренса и тем, что на неосвещенном балконе они были сейчас в полном одиночестве. Тело ее еще хранило память о прикосновениях рук Терренса — то легких и нежных во время вальса, то крепких, надежных — во время мазурок и полонезов.

Тело Изабель не только помнило их, но и хотело, страстно хотело продолжения.

— Я бесконечно благодарна леди Дороти, — негромко сказала Изабель. — А знаешь, ведь это мой первый бал! Самый первый в жизни бал!

— И ты с блеском выдержала это испытание, моя дорогая. Так, словно всю жизнь провела в бальных залах!

— Нет, нет, ничего подобного! — покачала головой Изабель. — На самом деле, в моей жизни не было ничего подобного! Я имею в виду — в той, настоящей моей жизни!

Глаза Терренса потемнели. Он протянул руку и нежно погладил Изабель по щеке.

— Как знать, — задумчиво сказал он. — Может быть, та жизнь, которой ты сейчас живешь, и есть твоя настоящая. Та, для которой ты предназначена.

— Я не понимаю, — тихо сказала Изабель, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца. Оно прямо-таки рвалось из груди, и непонятно было, что тому причиной.

Терренс покачал головой.

— Я не могу представить тебя в другой жизни, Изабель. Не могу представить тебя проводящей день за днем в мелких хлопотах по дому — темному, уставленному старой пыльной мебелью, с такой же старой, пыльной Рут в качестве единственного собеседника. Не могу представить, что ты всю свою жизнь посвятишь проблемам Джоша, и никогда — себе. — Его рука легко коснулась шеи Изабель. — Ты рождена, чтобы сверкать, чтобы всегда быть царицей бала — и каждый вечер кружиться в вальсе. В моих руках.

Он притянул Изабель ближе, наклонил голову и нежно коснулся губами ее губ.

— Не нужно, — сказала она, легко отстраняя Терренса. Его слова неожиданно совпали с мыслями самой Изабель. С мыслями, которые она старалась гнать от себя прочь, и уж, конечно, никогда не решилась бы произнести вслух.

— Не нужно. Все кончается, кончится и это, — ответила Изабель и подняла глаза к темному ночному небу, усеянному алмазными крошками звезд. — Не могу же я изображать твою любовницу до конца жизни!

Ах, до чего же трудно изображать любовницу человека, которого ты постоянно воображаешь своим настоящим возлюбленным — нежным, пылким, желанным… Господи! Как сдержать рвущуюся наружу страсть! Трещат последние переборки морали. Еще немного — и они треснут, и тогда страсть рванется наружу пенной, кипящей, сметающей все на своем пути волной.

— Нет, — слышала она за спиной голос Терренса. — Нет!

Он нежно положил руки на плечи Изабель, и от этого прикосновения оба они испытали одинаковое чувство — сердечную боль.

— Я хочу, чтобы это стало реальностью, — прошептал Терренс. — Пусть это станет явью!

Изабель сморгнула нежданно набежавшую в уголок глаза слезинку. Разве она сама не жаждет любить и быть любимой? Но для этого ей нужен не любовник. По-настоящему счастлива она может быть только в браке.

— Увы, — сказала она едва слышно. — Не всегда мы имеем то, чего желаем.

Терренс крепче обнял плечи Изабель и развернул девушку лицом к себе.

— А чего ты желаешь, Изабель? Можешь ты честно и прямо сказать, что я безразличен тебе? Или, напротив, что ты хочешь меня — так же, как хочу тебя я? — Он покачал головой. — Ты лжешь. Ты даже сейчас вся дрожишь!

— Я не лгу, — охрипшим от волнения голосом сказала Изабель, — когда говорю, что никогда не буду твоей любовницей. Я никогда не буду ничьей любовницей. Придет день, и я стану чьей-то женой, но до брака я не буду любовницей даже этого человека!

Терренс уронил свои руки.

— Чьей-то женой? Женой какого-то человека? Ты говоришь о ком-то, когда я говорю о нас — о тебе и обо мне.

— Нет, — сказала Изабель, и слезы градом хлынули у нее из глаз. — Я тоже говорю о нас. О тебе и обо мне. Но ведь когда мы говорим о нас, мы не можем говорить о браке.

Глаза Терренса застыли. Помертвело и его лицо.

— Ах да! Брак! Любимое женское слово. Амелия употребляет его, не испытывая ко мне никаких чувств. А теперь и ты говоришь его, и не добавляешь ни «хочу тебя», ни «ты мне нужен».

— Ни «люблю», — огорченно продолжила Изабель. — Это словечко и вовсе ничего не значит, правда, Терренс?

Ночную тишину спугнул звонкий звук пощечины. Терренс вздрогнул, голова его дернулась от удара.

— Изабель, — удивленно сказал он и потянулся к девушке.

— Не притрагивайся ко мне! — холодно сказала она. — Никогда больше не смей притрагиваться ко мне, слышишь?

Не дожидаясь ответа, Изабель подхватила повыше пышные юбки подаренного герцогиней платья и бросилась прочь.

Терренс молча посмотрел ей вслед и остался стоять на балконе — ошеломленный, подавленный.