Виктория Холт - Мадам Змея

• Название: Мадам Змея
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Книжное издательство
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996

Имя Виктории Хольт стало популярным буквально в считанные дни, когда одна за другой появились книги этой известной во многих странах английской писательницы, издававшей также романы под псевдонимами Филиппа Карр, Джейн Плейди. «Мадам Змея». «Отравительница» и «Королева-распутница» (трилогия) — романы не столько исторические, сколько любовные. Хотя запоминаются точностью деталей, характеров, описанием быта и семейных отношений. И, конечно, образом главной героини Катрин, Екатерины Медичи, итальянки, ставшей французской королевой, страстно жаждущей любви короля Генриха, власти и… смерти соперницы Дианы де Пуатье. Исторический роман-трилогия («Мадам Змея», «Отравительница», «Королева-распутница») — один из самих интересных среди принадлежащих перу замечательной английской писательницы Викторин Хольт, и его жанр можно определить как любовно-приключенческий. Неуемная жажда власти, стремление править страной, руководя действиями своих детей, коварство королевы-матери, Екатерины Медичи, стали причиной многих загадочных и страшных преступлений во Франции во второй половине XVI века.

---

Когда ритуал закончился, малыш в окружении придворных дам был доставлен обратно во дворец. Праздник, устроенный в честь столь важного события, начался. Придворных ждали балы и маскарады, танцы, спектакли, пиршества — так отмечалось пополнение дома Валуа. Звучали тосты в честь маленького Франциска.

Но никто не восхищался им так, как его мать. Она с восторгом глядела на сморщенного малыша — гаранта ее безопасности.

Она с любовью прижимала его к своей груди. Ее маленький Франциск! Сын Генриха!

Но даже сейчас она испытывала страх. Ребенок казался таким маленьким, слабым. Лишь новые сыновья обеспечат полную безопасность его матери.

ДЫРА В ПОЛУ

В Фонтенбло пришел апрель. Дофина лежала в своей роскошной кровати с пологом из парчи и великолепных гобеленов. Ее глаза были потускневшими, светлые волосы Катрин разметались по подушкам; бледная кожа при дневном свете казалась почти желтой; других следов испытания, которому она недавно подверглась, почти не было видно. Она была молодой и сильной; роды прошли легко.

Она не испытывала большого разочарования оттого, что родила на этот раз девочку — Элизабет. У нее еще будут мальчики. Она родит много детей. Горькая усмешка искривила ее губы. Мадаленна, вышивавшая у окна, не увидела выражения лица своей госпожи. Диана заявила, что дофин должен стать многодетным отцом. Поэтому так оно и будет. Катрин, родив за пару лет двух детей, доказала, что она не бесплодна.

Как ей повезло — любовница мужа разрешила жене рожать ему детей! Генрих регулярно приходил в ее покои, исполняя указания любовницы. Однако он напоминал нерадивого ученика, с большой неохотой посещающего школу.

Не стоит лелеять эту обиду. Катрин может поздравить себя. У нее есть сын и дочь, никто не намекает на необходимость развода.

На Катрин, не пользовавшуюся популярностью во Франции, все же смотрели как на будущую королеву. Ее по-прежнему называли «итальянкой», но она была женой дофина; постепенно Франция начинала проникаться симпатией к своему дофину.

В последние годы Генрих проявил себя как отличный солдат. Король возобновил войну с Карлом Пятым, и Генрих сыграл в ней важную роль. Он не обладал большим воображением и изобретательностью, но был смелым, как лев, дисциплинированным и великодушным. Люди охотно шли за ним. Желая заслужить похвалу отца, он действовал обдуманно, разумно, с оглядкой. Подчиненные любили его; он нравился наиболее трезвой, здравомыслящей части населения. Франция обожала своего аморального, обаятельного, талантливого короля; страна гордилась его коллекциями картин и тем, что лучшие живописцы мира украшали дворцы Франциска; люди улыбкой реагировали на слухи об эротических забавах короля, о комнатах с зеркальными стенами, где Франциска развлекали красивейшие женщины. Но вся эта роскошь стоила дорого, и многие отдали бы предпочтение более скромному двору, который возглавит будущий король.

Отчасти произойдет возврат к более строгой морали. Дофин имел любовницу, но их отношения напоминали супружеские. Люди не осуждали Генриха, поскольку он был женат на «этой итальянке». В глазах французов это было основанием для того, чтобы завести любовницу-француженку. Да, Франция была довольна своим дофином.

Катрин также была довольна им. Ее страстная любовь стала еще сильней благодаря их интимной близости. Как бесило Катрин то, что он приходил к ней по воле своей любовницы!

Но теперь у нее были дети.

— Мадаленна! — закричала Катрин. — Принеси мне малышку.

Мадаленна встала и подошла к великолепной колыбели, украшенной лентами и кружевами.

Лицо Катрин подобрело, когда девочку поднесли к ней. Дофина взяла дочь на руки.

— Чудесный ребенок, правда, Мадаленна?

— Правда, — согласилась Мадаленна.

— Мне кажется, она похожа на своего отца.

— Еще рано судить об этом, — сказала Мадаленна.

— Нет, ты посмотри на ее носик.

— Думаете, это нос Валуа?

— Возможно. Но у нее глаза Медичи.

— О, мадам дофина, ей повезет, если у нее будут глаза Медичи.

Катрин поцеловала крохотное личико.

— Надеюсь, что она также унаследует нос Медичи, — сказала дофина. — Нос Валуа хорош для мужчины, но для девочки он немного великоват, да, Мадаленна?

Мадаленна весело рассмеялась. Эта беседа с госпожой приносила ей радость. Сейчас дофина казалась девушке просто счастливой матерью, а не холодной, пугающей ее госпожой, дававшей ей опасные, неприятные задания.

— Сходи в детскую, Мадаленна, и принеси маленького Франциска. Я хочу, чтобы оба моих ребенка были со мной. Скажи мальчику, что мама хочет показать ему сестренку.

Мадаленна удалилась и через несколько минут пришла назад с маленьким Франциском. Ему уже пошел третий год; он был невелик для своего возраста и казался хрупким. Он был избалованным малышом, потому что его великий, могущественный дед, чье имя он носил, обожал внука; это значило, что весь двор относился к мальчику точно так же.

— Иди сюда, мой дорогой Франциск, — сказала Катрин.

Он подошел к кровати и остановился, глядя своими крупными глазами на мать. Похоже, он смотрел на нее со страхом. Катрин предпочла бы увидеть в его глазах нежность. Это было странно. Похоже, неловкость, присутствовавшая в ее отношениях с мужем, стояла сейчас между Катрин и ребенком.

— Посмотри, мой малыш, — сказала она, — это твоя сестренка.

Но он не задержал своего взгляда на Элизабет и снова уставился на лицо матери.

— Разве она не прелестна, мой дорогой? — спросила Мадаленна, и Катрин заметила, что мальчик непринужденно улыбнулся девушке, кивнул ей в ответ. Почему он был раскован с другими, но не со своей матерью? Может быть, в детской о ней говорили со страхом? Ведь она — дофина. Но причина не в этом. Маленький Франциск не боялся своего отца, он мог ползать по Генриху и смеяться, дергая его за бороду. Ребенок чувствовал себя превосходно рядом с самим королем. Катрин видела, как он пытался оторвать бриллиант от костюма своего деда, за что получил легкую оплеуху и был подброшен к потолку со словами: «Ха! Мой маленький грабитель! Вот так ты отнимешь у меня бриллианты короны!» Нет! Чувства Франциска к своей матери были странными, она не понимала их.

— Мадаленна, подними его на кровать.

Катрин заметила, что Франциск сидел на кровати скованно; похоже, мать завораживала его, но он боялся приблизиться к ней.

— Франциск, — сказала она, — как приятно находиться рядом с тобой. Ты… твоя сестра… и мама… мы все вместе. Верно, мой малыш?

Он кивнул. Потом посмотрел на кольцо с рубином.

— О! Правда, оно красивое, Франциск? Это подарок твоего папы.

Она сняла кольцо с пальца и дала его мальчику.

Теперь он улыбнулся.

— Красивое! — сказал Франциск.

Он попытался надеть его на свой палец.

— Подожди, когда ты вырастешь. Тогда у тебя будет много красивых камней.

Она представила его взрослым мужчиной, любящим свою мать. Она не хотела видеть в нем будущего короля Франции, потому что тогда ему придется занять место своего отца. Она не могла представить себе мир без ее любимого Генриха.

Она сняла с пальцев другие кольца, и Франциск принялся играть ими, сидя на кровати.

Он на самом деле не боится меня, подумала Катрин. Скоро я заставлю его полюбить свою мать.

Кольца соскользнули с пальцев Франциска на кровать, и он засмеялся.

— Они большие, — сказал он. — Слишком большие для Франциска.

Катрин обняла его и стала страстно целовать, пока не заметила, что он замер, сжался. Она тотчас отпустила сына и с горечью подумала, что людям почему-то трудно любить ее. Даже ее собственным детям.

Она не должна слишком сильно демонстрировать Франциску свои чувства.

— Примерь это, — она надела ему на палец перстень с сапфиром.

Он возился с кольцами, когда в комнату вошла Диана.

— Надеюсь, вы простите меня, мадам, за это вторжение, — сказала женщина.

На лице Катрин появилась неискренняя улыбка, которой она всегда встречала Диану. В сердце дофины вспыхнула лютая ненависть. Как смеет эта женщина врываться в ее личные покои! Откуда черпает эту наглость? Ответ был очевиден. Всем своим счастьем Катрин была обязана этой женщине. «Сегодня ночью ваш муж будет заниматься с вами любовью». Любовью? Любовью тут и не пахло, они просто делали детей. «Я прослежу за тем, чтобы он пришел к вам».

Я для него — никто, подумала Катрин, а она — все. Я бы не пожалела ничего, чтобы увидеть ее мертвой.

— Рада вас видеть, мадам, — сказала Катрин. — Вы превосходно выглядите.

Диана походкой королевы приблизилась к кровати и поцеловала руку Катрин.

— А вы, к моему сожалению, выглядите не лучшим образом. У вас усталый вид.

Диана посмотрела на Мадаленну:

— Я сказала, что мадам дофина должна сегодня днем спать.

— Не вините Мадаленну, — сказала Катрин. — Она выполнила указание своей госпожи и принесла мне моего сына.