Виктория Холт - Королева-распутница

• Название: Королева-распутница
• Автор: Виктория Холт
• Издательство: Книжное издательство
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1996

Имя Виктории Хольт стало популярным буквально в считанные дни, когда одна за другой появились книги этой известной во многих странах английской писательницы, издававшей также романы под псевдонимами Филиппа Карр, Джейн Плейди. «Мадам Змея». «Отравительница» и «Королева-распутница» (трилогия) — романы не столько исторические, сколько любовные. Хотя запоминаются точностью деталей, характеров, описанием быта и семейных отношений. И, конечно, образом главной героини Катрин, Екатерины Медичи, итальянки, ставшей французской королевой, страстно жаждущей любви короля Генриха, власти и… смерти соперницы Дианы де Пуатье. Исторический роман-трилогия («Мадам Змея», «Отравительница», «Королева-распутница») — один из самих интересных среди принадлежащих перу замечательной английской писательницы Викторин Хольт, и его жанр можно определить как любовно-приключенческий. Неуемная жажда власти, стремление править страной, руководя действиями своих детей, коварство королевы-матери, Екатерины Медичи, стали причиной многих загадочных и страшных преступлений во Франции во второй половине XVI века.

---

— Отдохните, отдохните! — взмолился Паре. — Вы должны это сделать. У вас сильный организм, господин адмирал, но вы нуждаетесь в отдыхе, потому что потеряли много крови.

Но адмирал не мог отдыхать; когда эти непоколебимые гугеноты, а также маршал де Коссе с Дамвиллем и Вилларом навестили Колиньи, он вспомнил, что его тревожило.

— Я боюсь, мои друзья, но не смерти.

И вдруг ему показалось, что в полузабытьи на него снизошло прозрение. Он мысленно увидел молодого короля с безумными, растерянными глазами; Карла держала за руку женщина в черном со зловещим улыбающимся лицом.

Он должен предупредить короля. Он обязан сделать это. Освободить короля от этой особы, олицетворявшей недоброе влияние.

— Я не боюсь умереть, — сказал он, — если мне это суждено. Но прежде я должен увидеть короля. Возможно, чья-то воля пытается удержать его вдали от меня. Но я больше всего на свете желаю увидеть перед смертью короля… увидеть его наедине.

Карл настороженно ожидал каких-то новых событий. Мать отказывалась оставлять его одного; он знал, что она решила не допускать того, чтобы он делал что-то без ее согласия.

Его первыми посетителями стали король Наварры и принц Конде, пришедшие в Лувр прямо от постели адмирала.

— Какие новости? Каше новости? — спросил Карл.

— Плохие, Ваше Величество.

— Он… умер?

— Нет, Ваше Величество, но рана серьезная. Месье Паре считает, что есть слабая надежда на выздоровление. Адмирал потерял много крови.

— Славу Богу, что он жив, — сказала Катрин.

Король заплакал.

— Это я ранен, — простонал он.

— Вся Франция, — сказала королева-мать. — О, Господи, кому гарантирована безопасность? Они могут прийти и напасть на короля, лежащего в собственной кровати.

Она посмотрела на своего дрожащего сына. Положись на меня, говорили ее глаза. Ты в опасности, но все будет хорошо, если ты доверишься мне.

— Ваше Величество, — сказал принц Конде, — мы нашли ружье в том пустом доме. Оно еще дымилось. Оно принадлежит телохранителю герцога Анжуйского.

Катрин ахнула.

— Его, вероятно, украли, — сказала она. — А чей это дом?

— Не знаю, мадам, но мы установили, что в соседнем особняке живет Шануан де Вилльмур.

— Каким образом убийце удалось скрыться?

— Ворота конюшни Шануана были открыты; очевидно, его ждала оседланная лошадь.

— Этот священник — человек де Гиза. Я отрублю им головы. Им не спастись от моей мести. Приведите ко мне каноника. Приведите герцога, его дядей и братьев. Они — организаторы преступления. Парижане увидят, что происходит с теми, кто причиняет вред моим друзьям.

— Парижане, — насмешливо заявила Катрин, — не будут молча стоять и смотреть, как Ваше Величество причиняет вред их друзьям. Ваше Величество, вы потрясены ужасной трагедией. Давайте все успокоимся. Давайте подождем и посмотрим, что произойдет; тем временем мы будем молиться за выздоровление адмирала.

— Мадам, — сказал Генрих Наваррский, — мой кузен Конде и я чувствуем, что волнений удастся избежать, если мы на некоторое время покинем Париж.

— Нет, — закричал король. — Вы останетесь.

Катрин улыбнулась.

— Господа, мы не можем допустить, чтобы наш молодожен покинул нас. Свадьба состоялась всего несколько дней тому назад. Вы должны еще хотя бы недолго побыть с нами.

Она услышала донесшиеся из приемной голоса и послала человека узнать, кто пришел и какие новости принес визитер.

Дамвилля и Телиньи впустили к королю.

— Что с адмиралом? — крикнул Карл.

— Он отдыхает, Ваше Величество, — сказал Телиньи. — Он спрашивает, не окажете ли вы ему честь, навестив его, поскольку он не может прийти к вам.

— Я сделаю это! — заявил король; Катрин поняла, что не сможет остановить сына. — Я отправляюсь к нему немедленно!

— Ваше Величество, он просит, чтобы вы пришли одни, — сказал Телиньи.

— Мы будем сопровождать короля, — тотчас вставила Катрин, — я и его братья; мы не меньше Карла хотим лично пожелать адмиралу всего самого лучшего.

Карл хотел запротестовать, но Катрин уже распорядилась, чтобы герцог Анжуйский и Аленсонский были направлены к ней; когда все собрались, Катрин устроила так, чтобы их сопровождала группа дворян, являвшихся врагами Колиньи. Поэтому за королем к Рю Бетизи последовали маршал де Таванн, герцог де Монпансье, граф де Ретц и герцог Неверский, а также несколько их приближенных.

Катрин волновалась. Она замечала злые взгляды, которые бросали на ее свиту горожане; она знала, что их ненависть направлена в первую очередь на нее; Катрин различала слово, которое она слышала на протяжении всей ее жизни во Франции, — «итальянка». Королева-мать ощущала недоверие, которое выражало это прозвище. Она слова и снова слышала имя Гиза. Катрин была уверена: если адмирал умрет, гугеноты поднимутся на борьбу с католиками. Люди вслух смеялись над сыном Катрин. Они называли его извращенцем. Убийца! Итальянка! Катрин радовалась, что за ней следовал сильный католический эскорт.

Приблизившись к Рю Бетизи, они обнаружили, что толпа стала более плотной. Она собралась возле дома адмирала словно для того, чтобы защитить его от новых покушений. Это были гугеноты, прибывшие в Париж по случаю свадьбы. Кто мог подумать, что их будет так много? Королевскому дому Валуа, а в первую очередь королю и королеве-матери, угрожала опасность.

Катрин и ее свита прошли через комнаты первого этажа; находившиеся там протестанты демонстрировали не слишком большое почтение к ней.

— Мои друзья, — сказала Катрин, — мы молимся вместе с вами за выздоровление этого великого и доброго человека. Пропустите нас; наш любимый адмирал сам попросил, чтобы мы пришли к нему.

Люди настороженно уступили им дорогу; король прошел прямо к кровати адмирала; опустившись на колени, Карл горько заплакал.

— Ваше Величество, — сказал Гаспар, — вы поступили весьма любезно, придя ко мне.

— О, мой отец, — всхлипнул Карл, — ваша рана причиняет мне нескончаемую боль. Не называйте меня «Ваше Величество». Зовите меня сыном, а я буду называть вас отцом. Клянусь Господом и всеми святыми, что я откажусь от спасения, если не отомщу тем, кто причинил вам страдания… моя месть будет такой, что память о ней не померкнет вовек.

— Не говорите о мести, сын мой, — со слезами на глазах сказал адмирал. — Я сожалею о том, что ранение лишает меня великого счастья работать с вами.

Катрин остановилась возле кровати; Гаспар заметил ее. Она казалась ему черным стервятником, ждавшим его смерти.

— О, мой сын, — сказал Колиньи, — вас пытаются убедить в том, что я — возмутитель спокойствия. Клянусь перед Господом — всю мою жизнь я был верным слугой Вашего Величества. Господь рассудит меня и моих врагов.

— Мой отец, вы не умрете. Я не допущу этого. Я — король… помните об этом.

— Существует более великий король, чем вы, Ваше Величество. Именно он решает такие вопросы. Но я должен поговорить с вами.

Гаспар умоляюще посмотрел на Катрин, которая елейно улыбнулась, отказываясь понять его просьбу.

— Я всегда хранил верность вашему отцу, — сказал Колиньи Карлу, — и буду верен вам. Сейчас я считаю моим долгом — возможно, моим последним долгом — попросить вас не упускать возможность, способную принести спасение Франции. Во Фландрии война уже началась. Вы не должны сохранять нейтралитет; этим вы подвергнете опасности мир в вашем королевстве. Франции будут грозить серьезные неприятности. Очистите ваш совет от слуг Испании.

— Дорогой адмирал, — сказала Катрин, — вы возбуждаете себя. Нельзя это делать; месье Паре велел вам отдыхать.

— Она права, — подтвердил король. — Вы не должны волноваться, дорогой друг.

— Ваше Величество, вы не должны нарушать ваши обещания. Каждый день нарушаются ваши обещания дать мир нашим провинциям.

— Дорогой адмирал, мы с королевой-матерью исправим это. Мы уже послали наших представителей в провинции для поддержания мира.

— Это верно, господин адмирал, — сказала Катрин.

— Вы знаете, что это правда.

— Мадам, — заявил Колиньи, — я знаю, что вы направили в провинции ваших представителей, которые обещают вознаграждение за мою голову.

— Не волнуйтесь, — сказала Катрин, поскольку король испуганно посмотрел на нее. — Мы пошлем других, которые будут вне подозрений.

— У вас жар, — Карл коснулся лба адмирала. — Этот разговор вреден для вашего здоровья. Я сделаю все, о чем вы просите, а вы взамен должны сделать то, о чем прошу я — а именно отдохнуть. Вы обязаны поправиться.

Он позвал Паре и предложил ему принести пулю, ранившую адмирала.

— Я хочу взглянуть на эту подлую штуку, — добавил король.

Пулю принесли, и Карл уставился на нее, подергивая губами. Катрин взяла пулю и взвесила ее на своей белой ладони.

— Такая маленькая вещь принесла столько вреда, — сказала королева-мать. — Как я рада, что она извлечена. Вы помните, господин адмирал, как месье де Гиз был застрелен под Орлеаном? Конечно, помните. Кто не помнит гибель — по мнению некоторых, убийство — этого великого человека? Тогда доктора сказали мне: несмотря на то что пуля была отравленной, ее быстрое извлечение из тела могло спасти жизнь господина де Гиза.