Сью Таунсенд - Номер 10

• Название: Номер 10
• Автор: Сью Таунсенд
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-86471-338-4

Политики — существа из комиксов. Во всяком случае, на людей они похожи мало. Сколько ни вглядывайся в очередного политического деятеля, увидеть человеческие черты вряд ли удастся. Вспомните хотя бы Буша-младшего или…

Но даже у политиков случаются срывы. Однажды премьер-министр Великобритании, выступая в парламенте, опозорился на всю страну. И дабы лидер нации не мозолил глаза великобританскому народу, решено было удалить его с глаз долой. Так улыбчивый Эдди Клэр получил недельный отпуск и решил провести его. поближе ознакомившись с народными чаяниями. Переодевшись в женское платье, в сопровождении полисмена-интеллектуала премьер покинул дом номер 10 по Даунинг-стрит и отправился в путешествие по стране. За неделю незадачливому премьер-министру пришлось побывать в самых странных местах: в бесплатной больнице: в гостинице, которая прежде была психушкой, в трущобе: в наркопритоне и даже в жилище пенсионерки. Новая жизнь, полная приключений, понравилась Эдди Клэру гораздо больше, чем блеклое существование государственного деятеля. Но особенно премьеру понравился его новый имидж — Мэрилин Монро.

Сью Таунсенд написала еще одну едкую и душевную пародию — на сей раз на британского премьера Тони Блэра и его окружение. Очевидная узнаваемость персонажей, острая актуальность темы и фирменная язвительно-беззлобная интонация писательницы сделали книгу главным английским бестселлером 2002 года. Остается лишь сожалеть, что комедии о нашем собственном президенте, написанной с таким блеском, дождаться нам вряд ли суждено.

---

— Далеко идем? — крикнул Джек, перекрывая лай.

— До деревни и обратно, — проорала Памела в ответ. — Мне курево нужно.

Автомобилей было очень мало, и они шагали по середине узкой дороги. Временами приходилось останавливаться и распутывать поводки. Джек любовался живыми изгородями и полевыми цветами. Сияло солнце.

— Это моя земля, — сообщила Памела. — Пришлось высаживать такие вот неприхотливые растения. Из питомника выписала — эти местные скоты фермеры все поубивали своими чертовыми химикатами.

— Значит, вы не ненавидите деревню? — спросил Джек

— Я ненавижу то, что с ней сделали, — страстно ответила Памела.

Новенький оливкового цвета «лендкрузер», за рулем которого сидел мужчина с бакенбардами и в твидовой кепке, пронесся мимо, почти загнав их в канаву. Собаки не скоро успокоились, но наконец продолжили путь.

— Этот тип владеет соседним участком, — сказала Памела. — В прошлом году он на телевидении плакался насчет своих долбаных овец. Мол, они ему чуть ли не как члены семьи, и как ему больно, что уничтожают его поголовье. Зато полумиллионная компенсация, которую он выудил из Эда, быстренько осушила его слезы. Овец столько раз перегоняли с фермы на ферму, что они наверняка вообразили себя туристами.

Они подошли к Суэйл-он-де-Уолд. По взглядам, которые деревенские жители бросали на Памелу, было очевидно, что успехом она тут не пользуется. Она задержалась перед бывшей почтой. Двое мужчин прилаживали двухслойный лист ПВХ в проем окна вместо выбитого стекла.

Джек задумался, сможет ли он жить с человеком, в котором столько негодования и злости. Памела зашла в магазинчик «Спар», а Джек остался на улице с собаками. Она вышла с коробкой «Веста Чау Мейн»[59]. Джек сказал:

— Памела, вы должны приехать в Лондон, я отведу вас на Джеррард-стрит и угощу настоящим китайским обедом.

К его удивлению, она спросила:

— Когда?

— Как только верну Эда в дом Номер Десять.

— Джек, для меня совершенно очевидно, что Эд сгорел.

По пути назад, проходя мимо бывшей почты, они видели, как рабочий прибивает над входом кованую вывеску с надписью "Магазин Старая Почта".

Али сообразил, как растопить печь, и приготовил чай. Он рассказывал премьер-министру, почему никогда больше не станет голосовать за лейбористов:

— Сначала они выкинули эту уйму денег на выставку «Арсенал»[60]. Я хочу сказать, кому охота платить тридцатник, чтобы показать детям всякие разные ружья и мечи, иннит? А потом эта идиотская однорядная система на всех полосах общественного транспорта, и зачем понадобилось позакрывать все бассейны, ведь мой старший еще не успел получить свою бронзовую медаль?

Премьер-министр сидел, обхватив руками голову, внутри он буквально кипел. Ну почему британский электорат не способен различать обязанности центральных и местных органов власти?

Вошла Памела.

— Поздравляю, Эд, вчера ты классически надрался, на все сто.

Премьер-министр быстро заморгал и стал бормотать извинения.

Джек отправился наверх собрать вещи, по пути он миновал открытую дверь в детскую. На обратной дороге он заглянул туда. Мебель и игрушки были красивые и яркие, но ими явно уже пользовались. Джек открыл верхний ящик комода и обнаружил, что он полон самой разной одежды маленьких размеров. Он бережно задвинул ящик и, выходя, прикрыл за собой дверь.

Когда они уезжали, Памела была занята: некая дама с карибским загаром воссоединялась со своей собачкой. Джек расцеловал Памелу в обе щеки, втянул аромат ее духов и сказал, что сообщит насчет обеда.

Она одарила его такой открытой улыбкой, что Джека вдруг обдало жаром, и даже перспектива визита в дом престарелых к дядюшке Эрнесту, которому стукнуло восемьдесят один, не смогла остудить этот жар.

Джек попросил Али вести машину чуть помедленнее и показал спутникам луговые цветы, которые Памела посеяла вдоль обочин.

Премьер-министр вздохнул:

— Ах, Джек, нет ничего прекраснее, так сказать, английского пейзажа. Кроме Тосканы, конечно.

По полю, совсем рядом с дорогой, полз трактор. Из трубки над герметично закупоренной кабиной выплескивался во все стороны бледный туман; и прежде чем они успели поднять окна, туман заполз в салон и принялся разъедать глаза. Все трое зашлись в кашле. Не видя дороги, Али дал по тормозам и выключил двигатель. Мало того, что слезились глаза, еще и ветровое стекло затянуло матовой пленкой, с которой «дворники» не справлялись. Через четверть часа в полицейском управлении Челтнема зарегистрировали звонок от фермера из Суэйл-он-де-Уолд, который заявил, что его вытащили из трактора три праздношатающихся гражданина: высокий белый мужчина, блондинка-трансвестит и пакистанец. Дежурная, принявшая звонок, предупредила фермера об ответственности за ложный вызов: крупный штраф или лишение свободы.

Положив трубку, дежурная повернулась к коллеге:

— Еще один сдвинутый фермер звонил. Это все их химикаты.

Глава девятнадцатая

В регистратуре дома престарелых «Радуга», где едкий запах мочи мешался с ароматом промышленного дезинфицирующего средства, Джека с премьер-министром приветствовал владелец, Гарри Радуга, — в прошлом он, похоже, был боксером-тяжеловесом. Пока он энергично обменивался рукопожатиями с посетителями, о его брюки в тонкую полоску терся жирный черный кот.

— Это Чернушка, — представил его хозяин. — Жильцы его обожают.

— В жизни не видел такого жирного кота, — сказал Джек.

— Чудовище, — согласился Гарри Радуга. — Я прошу жильцов его не подкармливать, но они буквально убивают его своей добротой. В среднем нам тут кота хватает на год; всех зовут Чернушками, чтобы не оформлять заново разрешение на домашнее животное. Так вы насчет закрытия приехали?

— Нет, — ответил премьер-министр. — Мы к Эрнесту Миддлтону.

Гарри Радуга удивился:

— Его племянница Памела приезжает по воскресеньям, а больше никто не бывает. Грустно, в самом деле. Он ведь дядя премьер-министра, знаете ли. Но бедолага от племянника даже рождественских открыток не получает. Эрнест сильно переживает из-за закрытия. Неплохо бы его приободрить как-нибудь.

— А почему вы закрываетесь, мистер Радуга? — спросил премьер-министр. — Разве нет спроса на места в домах престарелых?

— Есть, только для нас с женой это все же в первую очередь бизнес, а, по правде сказать, прибыли от стариков никакой. Мне надо в неделю еще хотя бы пятьдесят фунтов на душу, чтобы наше с женой время окупалось. И еще этот новый закон вот-вот вступит в силу, все дверные проемы придется расширять на дюйм.

— А куда же они все денутся? — спросил премьер-министр.

Через приемный покой ползла стайка старух на ходунках.

— Эй вы, ходунки, а ну бегом марш! — гаркнул Гарри Радуга. Старухи вежливо захихикали. Гарри продолжил, понизив голос: — Не знаю, куда они денутся, а только через три месяца здесь будет частная клиника: наращивание груди, липосакция, вот где теперь деньжищи-то.

Он познакомил их с Лорен, сиделкой. Лорен внимательно изучила премьер-министра сквозь очки в зеленой оправе и спросила:

— Откуда я вас знаю? Общество борьбы с лишним весом?

Джек отвлек Лорен, спросив, нельзя ли увидеть Эрнеста.

— Увидеть-то можно, — сказала она, — только вряд ли он с вами станет разговаривать. Он в дурном настроении, господь с ним. Для них всех это закрытие ужасный удар.

Она провела их в просторную комнату, где в пластиковых креслицах с младенческими столами-загончиками осколками былого сидели старики.

— Заметьте, я очень переживаю за стариков, но мистер Радуга сказал, что частные пациенты — это очень даже выгодно, если мы будем их иногда баловать.

Большой телевизор показывал детскую программу. Четыре актера в костюмах основных цветов, раскачивая добродушно-жутковатыми головами, кривлялись под песенку про торт-объедение.

Лорен подошла к сухопарому старику с умным лицом, который был одет в костюм-тройку, и сказала:

— Эрнест, к вам посетители.

— «Визитеры», автор — Дейзи Эшфорд[61], — сообщил Эрнест. — Превосходная книга. Рисковала оказаться утомительно наивной, но, полагаю, вышло неплохо.

— Иногда он несет чушь, — заметила Лорен.

— Очень смешная книга, — сказал Джек, обращаясь к Эрнесту.

— Дядя Эрнест, помните ли вы мою мать, вашу свояченицу, Хезер Клэр? — спросил премьер-министр.

— Она не могла быть вашей матерью, — ответил Эрнест. — У Хезер было только два ребенка. Один теперь премьер-министр, и вы явно не он, а другой — прекрасная Памела, но вы точно не она. Так кто же вы?

Премьер-министр на миг погрузился в пучину сомнений. Кто же он?

На помощь ему пришел Джек:

— Это Эдвина, незаконнорожденная дочь Хезер Клэр.

Эрнест развеселился:

— Я не удивлен. Ваша мать любила пошалить; в тридцатые годы у псе был широкий круг общения, всякие музыканты, знаете ли.