Андрей Таманцев - Автономный рейд

• Название: Автономный рейд
• Автор: Андрей Таманцев
• Издательство: АСТ, Олимп
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-008041-7, 5-8195-0733-9

Снова читатель встречается со знаменитой командой `солдат удачи` Сергея Пастухова. Ребята организуют частное детективно-охранное агентство. Дела у них идут ни шатко ни валко, пока не возникает клиент с не совсем обычным, но хорошо оплачиваемым предложением: доставить президенту Грузии бесценный дар — ожерелье легендарной царицы Тамары, символ власти. Лететь в Тбилиси в качестве сопровождающего груз выпадает Олегу Мухину, Мухе. Однако в аэропорту происходит несколько событий, заставляющих героя заподозритьнеладное. С этого момента и он сам, и его друзья оказываются втянутыми в череду опаснейших приключений.

---

Уловили что-то непонятное и примчались. Голосок у девочки, правда, не столько испуганный, сколько удивленный. Пока.

— Ничего-ничего, Светик! — быстро нашлась она. Видно было по всему, что не простая она домохозяйка. — У меня тут гость. Идите в комнату.

— Пашка есть хочет!

— Света! В общем, я скоро. Подождите там!

— Я тоже есть хочу!

— Еще не готово. Сделаю — позову... Дочка, ну будь хорошей девочкой...

— Дети оттопали назад, в комнату, и она прошипела мне:

— Как только такие сволочи, как ты, живут на белом свете! Меня заело:

— Очень просто: они о своих Светочках и Пашках думают, а не только о твоих. — Но тут же ожесточился: какого я перед этой сучкой оправдываюсь? — Короче...

Видимо, мое лицо так изменилось, что она, дернувшись, предпочла приумолкнуть. А мне было отчего измениться в лице. На кухонном подоконнике лежала шикарная пачка фломастеров, а под ней альбом для рисования. И на обложке его было написано неровным детским почерком, что принадлежит он ученице нулевой группы такого-то лицея Светлане Владимировне Катковой.

Катковой!

Значит, мы давно знакомы с курировавшим опыты Гнома-Полянкина подполковником Катковым, только знакомство это до сих пор было несколько односторонним. Он, значит, знал, кто мы с Боцманом такие, а мы принимали его за Артемова. Вот, значит, как.

Выходит, Боцмана спасла случайность. Если бы то покушение на него удалось, то в лицо лже-Артемова знал бы только я. А я бы пух в Тбилиси. И все, концы в воду.

Ясненько. Надо было спешно менять план предстоящего разговора. А для этого неплохо бы хоть немного побольше узнать о противнике.

— Тебя как зовут? — стараясь улыбнуться, спросил я связанную.

— Валя... Валентина Олеговна! — Она почувствовала перемену во мне и, хоть не понимала ее причин, угадала, что лучше больше не залупаться.

— Так где ж, Валюха, твой подполковник до САИП служил? — И напоминающе потыкал пальцем ее бедро. Чтобы не забывала, чье тело сейчас в опасности.

Она правильно поняла момент: за Боцмана я бы сейчас ни ее саму, ни кого другого не пожалел.

Слово за слово, рассказала она мне кое-какие подробности.

При советской власти служил ее муженек в каком-то подразделении Генштаба. Курировал ВДВ — в основном по части политической подготовки.

Такие просветители в те славно-застойные времена любили говорить о том, что как стрелять — учит командир. А вот, дескать, в кого и зачем стрелять — это объясняют они. Но что-то Катков не так объяснил в Тбилиси. Там был приказ разогнать митинг и не допустить беспорядков. Понятия «митинг» и «порядок» в армейской голове не совмещаются. Поэтому разгон митинга десантники, за политико-моральное состояние которых в тот момент отвечал как раз Катков, начали с того, что окружили площадь. Естественно, вышел беспорядок под названием давка. Естественно, у солдатушек, некоторым из которых досталось по мордам, сработал рефлекс стаи. «Они бегут, мы — догоняем!» В результате — жертвы, а символом того периода стали саперные лопатки, которыми десантники орудовали ввиду отсутствия резиновых пуль и брандспойтов.

И Каткова шуганули. Инкриминировали аморалку: Валентина была тогда его секретаршей, но претендовала на роль второй жены. Которой и стала после его увольнения в запас. Семь бед — один ответ, мол. Официально его отстранили от политики, но неофициально продолжали использовать как специалиста по Грузии. А потом вернули на службу — в САИП. Редкий погоревший военный не мечтает о реванше. Мечтал и Катков. Чтобы стать наконец полковником, ему нужна была победа. И не где-нибудь, а именно в Грузии... Тут, на самом интересном месте рассказа его супруги, запиликал домофон.

Это возвращавшийся со службы хозяин открыл дверь подъезда.

Я быстренько сгреб Валентину в охапку и мимо ошарашенных детей утащил в спальню. Уложил на постель, долбанул рукояткой по стоявшему на тумбочке телефону, а потом отвел туда детишек, связывая им наскоро ручонки.

— Это игра такая: мама играла с веревочкой, запуталась, вот и вы теперь запутались. Играем: кто быстрее сам развяжется. Первому — приз! А мы пока с вашим папой поговорим... Ты учти, подруга: большинство заложников гибнет от пуль освободителей! Обеспечь мне полчаса спокойного разговора, и больше ты меня не увидишь.

Лифты нынче быстрые, я только-только успел продемонстрировать мамаше, как крепко, но, не причиняя боли, держу ее дочь, как из прихожей уже донесся встревоженный голос Каткова:

— Валя? Где вы?!

— Все в порядке, родной! — довольно жизнерадостно отозвалась она в полуоткрытую дверь комнаты.

Пацан весело помчался к отцу:

— Папа, папа! Ты принес?

— Все нормально. Толя, — сказал подполковник проводившему его до квартиры охраннику. — Свободен.

— Завтра как обычно? В семь тридцать?

— Разумеется. Ну, Пашуня, что я тебе должен был принести?

Дождавшись, чтобы за охранником-Толей захлопнулась дверь, я появился в прихожей вместе с девочкой. Пистолет, который я держал прямо над ее головой, смотрел в морду папаши:

— Полное спокойствие, Владимир Захарович. Все твои целы, живы-здоровы, а я принес посылку от Мухина.

— Да вы что?! Совсем оборзели?! — И он рефлекторно потянулся рукой под мышку.

— Не рискуй детьми, Катков! — Я бросил ему наручники, и он их машинально поймал. — Ты уже накрутил дел, которых Мухин не прощает. Но еще можешь откупиться! Надень наручники. Живо!

— Володя! С нами все в порядке! Не сопротивляйся... — очень кстати подала голос супруга, и он подчинился, надел наручники. Очень медленно, явно стараясь что-то придумать, но уже поняв, что бесполезно. Даже политработники знают: если вариант не отработан заранее, от экспромтов только лишние жертвы. А он, как и все лампасники, раньше и думать не собирался, что в его играх будут участвовать не только чужие, но и собственные дети.

— Как следует, как следует! Не тяни время! — давил я. — Не пугай своих гаденышей! Света, отведи Пашу к маме. Валентина Олеговна, мы очень надеемся на ваше благоразумие. Успокойте сына. Осторожнее, Катков! Отдаю тебе ожерелье, ты пишешь расписку за Артемова — все!

Я плотно затворил дверь спальни, не отводя ствола от его физиономии.

— Но мы же с ним договорились, с Мухиным! — начал соображать возмущающийся подполковник. Скованные руки он прижимал к груди, явно не теряя надежды погеройствовать. — Договорились на завтра. К чему этот налет?

— Жизнь внесла коррективы. Сядь на пол — боком ко мне, ногами к стене.

— Зачем? Да я и так напишу расписку, о чем речь?!

— Катков! Ты уже облажался. Не усугубляй. Там твоя жена, не моя.

Садись!

Когда он послушался, я зашел со спины и, стиснув его запястья наручниками потуже, вытащил из его наплечной кобуры пистолет.

«Беретта-компакт», неслабо. У меня скоро будет очень разнообразная коллекция огнестрельных трофеев. Потискав его руки, бока, бедра и ноги и убедившись, что другого оружия нет, я открыл его портфель. Увидев, что он забит бумагами и свертками, вывалил все содержимое на пол. Оружия не было.

Поворошил свертки. В одном две пачки долларов, в другом какое-то электронное устройство, запаянное в целлофан. Новенькое.

— Что это?

— Какое твое собачье...

Не дав ему договорить, я хрястнул его кулаком по носу. С хулиганами иначе нельзя. Не понимают они иначе.

— Не груби, гад. Думал, что Мухин в твою ловушку сунется? Да Мухин такой ушлый — то, что вы только еще изобретаете, он уже забыть успел! И даром он не работает. Или ты хочешь, чтобы мы для гарантии и кого-то из твоих прихватили?..

— Это сигнализатор. Емкостный. Там — инструкция...

Я нашел среди бумаг десяток чистых листов, ручку и протянул это сидевшему на полу холла-прихожей Каткову. Потом достал из своей сумки ожерелье Тамары.

— Смотри: вот эта висюлька, которую ты нам всучил, правильно?

Правильно, спрашиваю?

— Я не специалист, не ювелир. Может, это подделка?

— Как? Ты мне не веришь? Тогда слушай внимательно: в Мухе до сих пор столько препаратов, которыми его твой Гном напичкал, что ему и к твоей Вальке воспылать — как нечего делать! А ей — к нему. Он ведь у Гнома не только бумаги уволок. Позвать Муху? Его там с трудом удерживают. Так рвется к телу. Его и на тебя самого хватит. А времени у нас до полвосьмого утра.

Ты все понял?

— Да. Не надо! Я понял. Что я должен?

— Это то ожерелье?

— Да-да, это то самое ожерелье! Но какие же вы сволочи, какие сволочи...

Очень прочувствованно он это сказал. Очень. Эти люди почему-то свято уверены, что творимое ими с другими никогда не обернется против них самих.

Впрочем, не только они. Знавал я депутата, который призывал сбросить на Чечню атомную бомбу, но очень возмущался, когда братки сожгли его собственную дачку. Причем искренне возмущался.

— Хочешь еще и за «сволочей» ответить? — почти добродушно предупредил я Каткова. — Теперь пиши: