Томас Трайон - Другой

• Название: Другой
• Автор: Томас Трайон
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— На что, по-твоему, это похоже — быть мертвым?

— Черт! Если ты мертвый — ты мертвый. Это просто ничто. Тебя кладут в ящик, раскрашивают лицо, будто ты живой, но только уснул. Затем роют яму, опускают тебя в нее — и все.

— Но если ты умер, ты же должен отправиться в какое-то место — на небо или в ад, но куда-нибудь!

Холланд захохотал:

— Кто теперь верит в эту чепуху? Это просто взрослые болтают в воскресной школе.

— Но должен же ты куда-то деться, разве нет? — продолжал размышлять Нильс. Он лежал в воде на спине, глядя в небо: облака были тоньше, чем кружево, как сборки на нижней юбке под широким голубым платьем.

— Какую последнюю вещь ты хотел бы увидеть, прежде чем умереть?

— Хм?

— Последняя вещь. Если бы тебе предложили что-нибудь одно, что ты мог бы увидеть перед смертью, что бы ты выбрал? Например — закат? Человека? Океан? Что?

Холланд засмеялся:

— Послушай, если бы я умирал, я был бы слишком занят, чтобы смотреть на закаты. И ты тоже.

Встав на ноги, Нильс повернулся и посмотрел за реку, где несколько коров паслись в лугах ниже Авалонского хребта.

— Я хотел бы увидеть Ее, — сказал он.

— Корову? — поддел его Холланд.

Нильс покачал головой и улыбнулся. Нет, он имел в виду Ангела Светлого Дня, пояснил он серьезно. Ангела — вот кого он хотел бы увидеть напоследок. Он вызвал ее образ: волосы рассыпались по плечам, сияющие белые крылья легко машут, и ее улыбка, когда она протягивает ему лилию... унося его в Рай.

— Откуда ты знаешь, что она не утащит тебя в ад?

— Ангелы не бывают в аду. Только дурные люди.

— Сатана тоже был ангелом, и он попал в ад.

— Люцифер? Он попал в ад потому, что был зол. Ты ведь знаешь, что это такое, правда? — спросил он мягко.

— Что? Зло? Зло — это плохо, вот и все.

— И злой человек — это тот, кто делает дурные вещи?

— Я так считаю. Я никогда не перестаю думать об этом... — Неожиданно Холланд переключился на другой предмет. — Я все думаю о нашем представлении.

— А что с ним? — Нильс поплыл обратно к отмели.

— Если мы собираемся показать фокус, нам нужен свет внизу, в яблочном подвале. Эти камыши теперь слишком сухие, чтобы можно было пользоваться спичками. Нам нужен фонарь, повесим его где-нибудь, фонарь даст достаточно света.

— Где мы возьмем фонарь?

Холланд подумал немного, но не ответил. Потом сказал:

— Ты что-нибудь придумал с фокусом?

— Да.

— И?

Нильс знал, чего он ждет.

— Ну... — начал он неуверенно.

— Ничего не получается, так?

— Получается. Единственная проблема — изготовить сундук...

Холланд кудахтнул.

— Нильс Александер, ты забыл кое-что.

Разве? Что? Он был уверен, что обдумал трюк со всех сторон. Он не мог представить...

— Ты забыл. Как можем мы оба залезть в сундук?

Ох. Тупой, глупый Нильс. Да, он не планировал на двоих.

Он был слишком самонадеян, естественно, воображая себя единственным исполнителем трюка, поскольку Чэн Ю делал его один. Но нет, Холланд имел в виду еще кое-что, он снова качал головой.

— Ты забыл еще кое-что — фокус все равно не получится.

— Не получится? Почему не получится?

— Из-за Двери Рабов. Вспомнил? Нет? Пошли. Одевайся, я покажу тебе.

* * *

Ее называли Дверью Рабов, потому что много лет назад, перед Гражданской войной, когда Коннектикут первым включился в движение аболиционистов, прадедушка Перри провел беглых рабов через нее: мужчин, и женщин, и детей, он прятал их, пока они не отправились тайными тропами в Канаду. Холланд прислонился к стене и спросил:

— Вот теперь. Посмотри на меня, Нильс Александер. Что еще ты забыл?

Нильс не знал.

— Подумай. Предположим, мы построили сундук над люком, допустим, мы спустились вниз, в яблочный погреб. Все абсолютно замечательно до этого момента. Что потом?

— Потом мы прыгаем на матрасы, меняем костюм, выходим за дверь, бежим наверх и появляемся перед публикой.

— Что мы делаем? — Холланд хотел заставить его думать.

— Мы... выбегаем... из... — Он замер на полуслове. Вот он, прямо перед глазами. Смотрит на него. Замок. По приказу дяди Джорджа. Навесной замок и цепь сделали Дверь Рабов бесполезной. И ключ в кармане у дяди Джорджа. А без него другого пути из погреба нет.

Холланд расцвел улыбкой торжества:

— Теперь все, пошли наверх, — и побежал вверх по ступенькам. Он поднял крышку люка и посмотрел вниз, в погреб. — Слушай, я могу сделать это, — сказал он живо. — Я знаю, как сделать, чтобы все получилось. Предоставь это мне.

Нильс смотрел вниз. Все в снегу. Снег в июле. Снежное Королевство Акалука. Накрошенный камыш лежал повсюду, собравшись в углах, образуя ровный ковер под ногами, хлопья взлетали, падали, медленно кружась, влекомые воздушными течениями. Казалось — настоящая снежная метель валит снег в погреб через открытый люк.

— Как? Как ты сделаешь, чтобы у нас получилось? — спросил он обеспокоенно. — Холланд?

— Хм-м?

— Это не слишком смешно, а?

— Что — снег? Да, пожалуй, так. Я говорил тебе — надо убрать все это отсюда. Я знаю, где мы возьмем фонарь. Все, что нужно, — китайские усы, молоток и увидеть, как устроен сундук.

— Где мы возьмем фонарь?

— Ну, — сказал Холланд, подняв глаза к небу, — жди и смотри.

Да, конечно, решил Нильс, не желая отказываться от мысли о представлении, да, ему остается ждать и смотреть...

7

Июль в Коннектикуте. Весь Пиквот Лэндинг оцепенел в послеобеденной дремоте. А тут шум, гам, тарарам, какой только мальчишка может устроить в этот час, когда люди стараются переждать жару. Это «Красный Гонщик» — черный, хромированный, красный, подставка, закрытая передача, клаксон — Харр-дуу-гарр! — свист шинами вдоль Вэлли-Хилл Роуд. Вперед, на угол Фиски-стрит. Тут миссис Джевет уединилась под своими буками — гамак, газета... Остроумная идея: забраться в дом, воспользоваться красками и кистями, оставленными маляром, и написать что-нибудь на свежевыкрашенной стене, что-нибудь мерзкое, что-нибудь грязное; что-нибудь смешное.

Пока, миссис Джевет!

Харр-дуу-гарр!

Дальше на север, к Паккард-Лэйн; случайно наткнулся на грузовичок мистера Претти, приткнувшийся возле «Аптеки Пилигримов», пока П.К. пьет минеральную воду. «Красный Гонщик» ненадолго останавливается — и снова в путь. П.К., можете проститься со своим фонарем. Ха-ха.

Харр-дуу-гарр!

К востоку по Паккард-Лэйн, к надземке Томаса Хукера, затем на юг, шины свистят, спицы позванивают. Вот едет профессор Лапинус в своем драндулете — «Bonjour, Professeur! Au'voir, Профессор Водяной Крыс Лапинус». У Соборной улицы на восток, через железнодорожные пути, задержаться, чтобы швырнуть камень в окно пакгауза, пока служащий вышел на грузовую платформу. Крахх!

«Эй ты, чертов пацан!..»

Харр-дуу-гарр!

Заглянуть за церковь Конгрегации, где пономарь подстригает кусты на кладбище. Мистер Свейт поднимает соломенную шляпу и вытирает пот. Он моргает, не может поверить своим глазам.

— Эй ты! Ради Бога, малыш, не по могилам! Святый Боже! Эй-эй, ты, вернись, ты, маленький святотатец... — Его преследуют, надо удирать; бросает случайный взгляд на цветы на могиле, не может поверить собственным глазам.

Харр-дуу-гарр!

По дорожке, за чугунную ограду кладбища, мимо церкви, кусты впереди, и тут как раз останавливается трамвай до Центра, высаживает пассажиров. Берегись!

— Святой Петр! Ты что, весь мир купил, мальчишка! Смотри, что ты наделал с моими чулками!

— Пошла ты на... Кривоногая, смотри куда прешь! Харр-дуу-гарр!

* * *

Вопреки изобилию плакатиков, предлагавших свободно выбирать товары, будь то духовые ружья, подержанные комиксы, разложенные по пакетикам пуговицы и прочая мелочь, хозяйка лавки сувениров и галантереи мисс Джослин-Мария зорко озирала свои владения взглядом Аргуса. Со своей высокой табуретки возле кассы она могла бдить за каждым покупателем, не отрываясь от приходно-расходных дел и успевая стереть капли пота, прежде чем они капнут на прилавок.

Но в этот день ей было некогда промокнуть лоб, такая толкучка, несмотря на жару и влажность, покупатели входят и выходят, каждый за своим, моргнуть не успеешь — где уж тут найти время припудрить нос. Несколько человек еще разглядывали товары на задних полках, когда звон колокольчика возвестил явление нового клиента. Взбив кудряшки, мисс Джослин-Мария состроила милую гримаску, специально предназначенную для покупателей.

— Добрый день, Роза. О, Господи, какая милая блузка. — Лицо у миссис Джослин-Марии было круглое и плоское, как тарелка, и при этом казалось, что за щеками у нее кармашки, как у бурундука, чтобы прятать туда что-нибудь про запас.

— Святой Петр! — восклицала покупательница, прыгая на высоких каблуках и тыча пальцем в спущенную петлю на чулке. — Ну и дети пошли!