Юлия Туманова - Море волнуется — раз

• Название: Море волнуется — раз
• Автор: Юлия Туманова
• Издательство: Крылов
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-657-2

Выиграв на телевидении приз, Лада поехала к морю. Однако разбушевавшаяся стихия заставила ее забыть об отдыхе и вспомнить о том, что она студентка медицинского. А когда кошмар закончился, она стала мечтать о новой встрече с мужественным загорелым командиром отряда МЧС.

Но прежде чем эта встреча состоится, Лада переживет еще одно приключение: ее похитят и оставят в каюте яхты под присмотром свирепой собаки…

---

Ну было бы двадцать ему, она б поняла. Так нет, человек вполне созрел для семейной, взрослой жизни, просто сам этого не осознает. Значит, надо объяснить.

С такими вот мыслями она ехала по городу. И вдруг увидела припаркованную Сенькину машину, причем за рулем сидел не Семен, а его братец — такой же балбес.

Любящее сердце умело их различать.

Она решила припарковаться рядом, но свободного места не было. А пока она его высматривала, ее ненаглядный появился собственной персоной — вышел из какого-то неказистого офиса.

Моментально заподозрив очередную пакость, Татьяна решила затаиться.

Между тем братья поменялись местами. Семен уселся за руль, а Степка куда-то отправился.

Через пять минут она окончательно убедилась в том, что Семен неисправим. Девиц он клеил направо-налево, даже не выходя из машины.

А одна из них — худенькая, ничего интересного, — привлекла его настолько, что он даже выскочил из машины и стал откровенно приставать к этой мелкой, серой крыске.

От негодования Таня закусила губу. Это что же творится-то? Чтобы от такой женщины, как она — самостоятельной, влиятельной, интересной, черт побери, во всех отношениях, — переметнуться на какую-то шушеру?! На малолетку в затрапезном сарафанчике?! С бледными острыми коленками?!

В негодовании Татьяна вылезла из машины, собираясь шваркнуть эту малолетку носом об асфальт! А потом она займется Семеном!..

Но прежде чем она успела перейти дорогу, произошло нечто странное. Появился Степан, девица бросилась наутек, братья метнулись один — за ней, второй — к машине. Минута, и они запихнули вырывавшуюся малолетку внутрь автомобиля, уселись сами и тронулись с места.

Вот до чего дело дошло! Они уже взялись насиловать школьниц! Мало им ровесниц, добровольно раскрывающих объятия!

Татьяна прыгнула обратно в машину и дрожащей рукой повернула ключ в замке зажигания.

Она ему сейчас покажет! Она ему устроит веселую жизнь!

Вот они, голубчики! Едут себе и в ус не дуют. А куда едут? К пирсу? Значит, девочку на яхту и — в открытое море развратничать.

Вот ведь подлость человеческая! Разве ж могла она подумать, что Сенька — да, непутевый, да, безалаберный! но добрый и ласковый парень! — способен на такое! Да еще среди бела дня!..

Таня громко выругалась и решительно достала мобильный. Сейчас, сейчас. Будет вам и белка, будет и свисток…

* * *

Семен опасливо держался от нее на приличном расстоянии.

— Ты че, Тань? Ты че такая злая? Че случилось?

— Ах ты, хрен моржовый! Он еще спрашивает!

— Да ты не кричи, Тань, люди кругом. Ну че ты? Классно же получилось, а? Случайная, так сказать, встреча. А ты по магазинам ездила? А мы вот… ээ… за договором приезжали. Да, за договором.

— Да что ты говоришь? — покачала она головой и не выдержала, треснула его сумочкой в бок.

Это у нее хорошо получилось — Семен охнул и отпрыгнул. Она снова размахнулась. Увлекшись, стала дубасить без остановки.

Она наступала, Семен отпрыгивал все дальше, прохожие смеялись, а некоторые одобрительно свистели.

— Тань, да ты совсем, что ли?! Успокойся! Давай дома поговорим! Тань, я тебя умоляю, хватит! Я на работу опоздаю!

— На работу? Вон твоя работа сидит!

Она махнула сумочкой в сторону машины. На заднем сиденье кто-то кувыркался. Увидев это, Татьяна в сердцах плюнула:

— Ну, вы даете! Братец твой, что, до постели не мог дотерпеть?! Ты, Сеня, совсем рехнулся, заодно с ним!

— Что ты мелешь? Ты все не так поняла…

— Конечно! Где уж мне, за печкой сидя?

— Таня! Хватит! Я тебе потом все объясню, нам ехать надо!

От возмущения она не сразу придумала, что делать дальше. И для порядка ударила его еще пару раз.

— Нет, я не понимаю, — пятился Семен, — вроде взрослая женщина, а ведешь себя…

— А ты как себя ведешь? — зарыдала она. — В глаза мне заявляешь, что тебе надо ехать трахаться!

— Татьяна!

— Ненавижу тебя! Бабник паршивый, кобель ненасытный! На вас вообще в суд можно подать, понял?

— Милая моя, да ты бредишь! Угомонись, лапочка, крошечка, солнышко мое! — Он осторожно придвинулся и, схватив ее за плечи, ткнул носом себе в грудь и быстро погладил по волосам. — Все хорошо, я тебя люблю, слышишь? Ты самая лучшая, мне никто больше не нужен, ты слышишь?

Как она могла слышать, если он зажимал ладонями ее уши, а?

Если только сердцем. Вот им она и слушала. И оно начинало таять.

Однако, сердце было не только любящим, но и измученным ревностью, поэтому оно не могло растаять просто так.

— Мы сейчас же едем домой, — пропыхтела Таня в грудь Семену. — Ты понял? Сейчас же!

— Но дорогая…

— Или можешь искать себе другую дорогую! Кажется, у тебя это здорово получается!

В отчаянии Семен обернулся. В машине происходило что-то кошмарное, изредка тонкий голосок вырывался наружу, взывая о помощи, но никто из прохожих спасать Глафиру не спешил.

Впрочем, еще минута борьбы, и они обязательно привлекут к себе внимание!.. Одна парочка выясняет отношения на улице, вторая — в машине. Мало ли какие мысли возникнут по этому поводу у ментов или просто любопытных граждан.

Действовать надо быстро.

И что самое обидное — до Афони осталось ехать меньше километра. А там Глафира может кричать сколько душе угодно, никто не услышит!

— Я на секунду, милая, ладно?

— Нет! Мы едем…

— Таня! — прошипел он так сердито, что она отшатнулась. — Таня, это очень важно! Я потом тебе все расскажу, хорошо?

Подумав, она кивнула.

— Но имей в виду, если ты сейчас поедешь с ними, между нами все кончено!

Он уже бежал к машине.

— Степ, ну как?

— Пошел к черту, дурак! Закрой дверь! Нет, стой, дай что-нибудь!

— Что?

— Кляп, вот что! Она орет! И кусается!

Возня, не прекращавшаяся ни на миг, сопровождалась змеиным шипением. Семен, восхитившись героизмом брата, в одиночку справляющимся с эдакой коброй, метнулся к багажнику.

— Ну? — нетерпеливо окликнула его Татьяна. — Я жду!

Убил бы, подумал он с досадой. И тут же понял, что нет, ни за что бы не убил.

Где он другую такую найдет?! Чтобы пылала от ярости, увидав его с другой, и не скрывала этого, и ноздри раздувала! Нет больше такой женщины. Нужно срочно что-то придумать.

Вытащив из автомобильной аптечки бинт, Сенька протянул его брату. Тот дико завращал глазами.

— Ты не видишь, кретин? У меня руки заняты! Давай сам!

— У..у..у… — донеслось из глубины машины.

— Ругается, — догадался Семен, отпихнул брата и сам полез внутрь. — Я не смогу с вами поехать, — быстро прошептал он на ухо Степе, и тот от негодования ослабил хватку.

— Помогите! — заорала «Глафира», но тут же была придавлена обратно к сиденью двумя парами мужских рук.

— Тебе не больно? — с искренней заботой поинтересовался Семен.

— И… и… и!

Братья переглянулись, расшифровывая звуки.

— Злится, наверное, — пожал плечами Сенька.

— Я тоже щас разозлюсь, — пообещал Степан. — Куда это ты намылился, а? Что значит «не могу ехать»?!

Брат придвинулся к нему вплотную и быстро залопотал что-то на ухо.

— Не слюнявь меня! — Степа досадливо дернул головой.

— Ну, ты понимаешь, а? — взмолился братец. — Она же меня бросит! Ты ведь справишься один, тут всего ничего осталось! На пирсе никого нет…

— Да? Отсюда видно?

— Да не бывает там никого в такое время! Обед, елки-палки! И глянь чего на небе делается, буря будет точно. Ты здесь пережди, а потом туда поезжай, как стемнеет…

— Да какое «пережди», ты совсем рехнулся?!

— Ну, сейчас поезжай!

Ладка, понимая, что решается ее судьба, притихла.

Вот бы победил тот, что советовал подождать! У нее по крайней мере появится время, чтобы справиться с оставшимся придурком.

— Ладно, — вздохнул кто-то из них, — тогда действуем по плану «б». Только учти, я уколы делать не умею!

Зато я умею, горделиво подумала Ладка. Но тут же до нее дошло, что, возможно, уколы собираются делать ей.

Она завопила — мысленно, конечно. Что еще за уколы? На иглу ее хотят посадить?!

Господи, за что ей?..

Она заметалась, заколотила ногами и руками, а головой попыталась боднуть того, что был ближе. Он увернулся, приналег поплотней и… стал задирать на ней сарафан.

Так вот в чем дело! Они посягают на ее девичью честь! На самое драгоценное сокровище, как с долей ехидцы выражалась демократичная в этом отношении мама.

— Уроды! — прошипела Ладка, сквозь панику осознавая, что сопротивление бесполезно и сейчас случится самое страшное.

Среди бела дня! На шумной улице! Ее изнасилуют!

Реальность иногда бывает пострашней фильмов ужасов!

— Это просто снотворное, — сердито зашептали ей прямо в ухо. — Успокойтесь, Глафирочка, вы сейчас заснете и просто часок-другой поспите.

Снотворное?! Зачем? И почему этот отморозок, так ласково к ней обращается — «глафирочка»? Почему, собственно, не хавроньюшка или дусенька?!