Юлия Туманова - Не было бы счастья

• Название: Не было бы счастья
• Автор: Юлия Туманова
• Издательство: Крылов
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-94371-591-6

Илья Кочетков — преуспевающий адвокат. В результате неудачного брака он разочаровался в женщинах, и его маленького сына дружно воспитывает большое и шумное семейство Кочетковых. Но вдруг в их загородный дом в отсутствие Ильи приезжает красавица Рита и объявляет, что она — его невеста. Через несколько дней после этого визита Илья обнаруживает пропажу важных документов. В бешенстве он пытается вычислить вора, и его подозрения падают на Женьку, молодую девушку, у которой нет ни родителей, ни квартиры — ничего, кроме дорогой машины, оставшейся от погибшего отца — автогонщика…

---

Как только он вышел, Женька, кряхтя, стала выбираться из мятого, перепачканного платья. Сложила его аккуратной кучкой на пуфик и завернулась в халат. Внутри было уютно, очень тепло и пахло почему-то хвоей. Сразу неумолимо потянуло в сон.

— Эй, вы как там? — раздалось за дверью. — Бабушка сказала, что вам нужно сделать йодную сетку и можно принять ванну. Я войду?

— Входите, — разрешила она.

Илья застыл на пороге, держа руки по швам. В кулаках были зажаты ватка и пузырек с йодом, и было совершенно непонятно, что с ними делать.

— Вот, — сказал Илья.

— Спасибо, — сказала Женя. Образовалась некоторая пауза.

Вдруг он заулыбался, словно вспомнил что-то забавное, и, брякнувшись рядом с ней на диван, сообщил:

— Мои-то приняли вас за невесту, представляете?

— Чью невесту? — машинально уточнила Женя, припоминая что-то такое, недавно обсуждавшееся во дворе.

— Мою, — усмехнулся он, разводя руками, — мою невесту Риту.

Женька недоуменно склонила голову. А Илья воодушевлено продолжал:

— Вот ведь сумасшедшие! Мама почему-то решила, что вы — это она. И все остальные следом. Ну, цирк натуральный!

Он взглянул на нее, словно приглашая повеселиться вместе с ним. Только ей было совсем не весело.

— Да уж, семейка у вас, — пробормотала Женька с тихой досадой.

— Что? Чем вам моя семья не нравится? — мгновенно нахохлился он. — Вы, между прочим, сами хороши. Могли бы объяснить все толком!

— Объяснить?! — ехидно переспросила Женька. — Да они мне слова не дали вставить! А я-то думаю, чего это все Риту какую-то поминают! Что же вы знакомство-то откладывали? Или боялись, что суженая не выдержит очарования вашего семейства?

Боже, что это на нее нашло вдруг?! Ни с того ни с сего налетела на человека!

А человек тем временем яростно раздувал ноздри.

— Это теперь так современная молодежь благодарность выражает? — осведомился он холодно.

Женька едва не поперхнулась от возмущения.

— Да вы! За что благодарность-то? Это же я из-за вас здесь валяюсь! А у меня работа, между прочим! Как я водить буду с такой ногой?

— Кажется, я с вами расплатился сполна, — тем же ледяным тоном отреагировал Илья и поднялся. — Надеюсь, йодную сетку нарисовать вы сумеете сами. До свидания.

— Нет уж, прощайте! — крикнула в широкую спину Женя.

Дверь за ним закрылась.

Она не успела, как следует подумать над тем, что это сейчас было, как Илья снова возник в комнате.

— Только посмейте изводить упреками мою семью! — в бешенстве пригрозил он. — Они и так из-за вас натерпелись, да еще и возились, как с родной! Если я узнаю, что вы трепали им нервы, вам не поздоровится!

— Мне уже и так нездоровится! — огрызнулась она, ошеломленная злобой в его глазах.

— Будет хуже, — пообещал он оптимистично. — Кстати, еще одно. Я никак не успею объяснить родным, откуда вы взялись и кто вы на самом деле. Так что придется вам самой растолковывать. И как можно вежливей. Ясно?

Он презрительно скривил губы и продолжал:

— Можете с головы до ног полить меня грязью, живописуя, как вы страдали, покинутая на дороге! Это — пожалуйста! У вас хорошо получается давить на жалость! Но даже не вздумайте изводить моих родственников своими дурацкими воплями! Ясно? Не смейте играть на их добрых чувствах! Ясно? Ясно вам?

И, посопев, добавил с наигранным равнодушием:

— Чао, детка!

Оказавшись в коридоре, Илья некоторое время пытался восстановить дыхание. Спина была потной, рубашка приклеилась к телу, и к нутру, кажется, тоже пристала какая-то мерзость, липкая и гнусная. Черт возьми, где же его хваленое самообладание?! Какая-то малолетняя истеричка с полпинка вывела его из себя! Неблагодарная дрянь! Над ней трясутся, понимаешь, переживают, виноватыми себя чувствуют, а она еще и цену набивает своему несчастью. «Как я буду работать?!» Да если на то пошло, он из-за нее тоже может работу потерять!

Это он, конечно, загнул. Начальство «Бризаналита» еще не выжило из ума, чтобы уволить ведущего адвоката из-за какого-то там опоздания. Правда, шеф ему нервы потреплет. В прошлом боевой офицер, Константин Григорьевич приходил в священный ужас от любого отступления от дисциплины.

Мысли о работе всегда помогали сосредоточиться. Стало быть, надо думать интенсивнее в том же направлении и задавить-таки клокочущую внутри ярость, от которой ломило в груди и закипали мозги. Ну же! Постарайся, черт возьми! Ты же профи, да что там, ты — бешеный трудоголик, и ничего, кроме твоих драгоценных бумаг и бумажечек, тебя не волнует!

Илья, наподобие барона Мюнхгаузена, буквально за волосы вытащил себя из болота гнева. Итак, что у нас там на повестке дня?

Арбитраж со страховой. Пустячок, но со своими заморочками, весьма любопытными, кстати. Интересно будет покопаться.

А через неделю процесс, связанный с имущественным спором. Некий ООО положил глаз на кондитерскую фабрику, принадлежащую компании, где работал Илья. Лет семь назад «Бризаналит» был филиалом того самого ООО, а фабрика была ветхим зданием с прогнившими стенами, допотопным оборудованием и рабочими, от тоски по зарплате то и дело устраивающими забастовки. На потоке стояли пять линий со скучными совковыми пряниками, леденцами без фантиков (в стране с бумагой напряженка!), ну и парочкой видов тортов. А потом случилась реструктуризация, «Бризаналит» отпочковался и получил в качестве своей доли это кондитерское убожество.

Засучив рукава, бывший офицер Константин Григорьевич взялся за дело: здание тщательно подлечили, покрасили, технику новую завезли, выпускать стали конфетки с заморскими начинками, веселые разноцветные зефиринки, выпечку разную, да еще сортов двести шоколада и мармелада. Пошло дело.

Теперь бывшие владельцы опомнились, губы раскатали. Зацепились за какую-то мелкую брешь в бумагах, и такую выстроили защиту — любо-дорого. Умники, блин! Только Илья Кочетков тоже не крестиком вышивает и занудой в компании слывет не зря. Ему в документах покопаться — одно удовольствие, вот он и накопал.

Илья оторвался от стенки, потирая руки в предвкушении схватки с этими нахалами. И тотчас забыл о них, переключаясь на другое дело, более срочное и, по всей вероятности, грозящее длительными, бестолковыми переговорами.

Контракты с новыми поставщиками из Латвии, откуда кроме головной боли он почти ничего интересного и не привез. Что-то намутили там эти господа-товарищи, и главное — упертые оказались до жути! Условия диктуют немыслимые, пальцы гнут веером, заказы по их вине приходится замораживать. За горло взяли, черти шустрые! Но — еще не вечер, как справедливо было подмечено в старой песенке. Времени в обрез, конечно, но Илья на договорах собаку съел и был уверен, что на этот раз тоже победит.

В противном случае дело пахнет керосином, компании такие убытки грозят, что выгодней зеленную лавку открыть, чем равновесие восстанавливать.

Вон даже шеф забеспокоился, наверняка, именно из-за латышей приспичило ему выдернуть Кочеткова из дома. Ладно, Константин Григорьевич, будет вам Кочетков на блюдечке с голубой каемочкой.

Илья решительно двинулся к лестнице и, кое-как попрощавшись с родными, выгнал из гаража дедову «шестерку» и помчался в город. Полуденное солнце слепило глаза и жарило так, что пришлось опустить все стекла. Вместе с парами бензина и гулом встречки в машину вплыли смутные запахи лета. Илья недовольно поморщился, словно его отвлекли чем-то несущественным и бессмысленным. Ну лето так лето. Какая ему разница?

Но где-то буйно цвели ромашки, качались высокие травы, смотрелись в зеркало рек курчавые ветлы, и жили люди, умеющие этому радоваться.

Пока другие сами себе создавали проблемы.

Илья страшно удивился, внезапно осознавая, что снова думает о девице с ежиком на голове. Только на смену неистовой ярости пришло какое-то смутное сожаление и тихая, смиренная разочарованность. Словно древний старик, он ворчал что-то о примитивности женской натуры и своей собственной несдержанности, которой вдруг застыдился горячо и искренне.

Мимо струилась Москва в зеленых одеждах, рекламных заплатках и июньском поту.

* * *

Некоторое время Женька зло и растерянно смотрела на дверь, за которой скрылся напыщенный идиот. Самый безмозглый идиот из всех безмозглых идиотов! Но даже отсутствие серого вещества в его кретинской черепушке не дает ему права оскорблять людей! Что он о себе возомнил, черт побери?!

Она потерла виски.

Просто не укладывалось в голове. Только что ее отчитали, причем сделали это так, что она еще и виноватой себя почувствовала. Действительно, кто она такая, чтобы тревожить покой благородного семейства?!

Размазня, сказала бы мачеха.

Эй, а еще кто-нибудь желает высказаться?

Женька резко поднялась с кровати, смутно догадываясь о собственных планах. Мелькало что-то по поводу «догнать и обезвредить!», заставить этого типа, брызжущего слюной, пожалеть о каждом слове.