Гарри Тертлдав - Битва в космосе

• Название: Битва в космосе
• Автор: Гарри Тертлдав
• Издательство: Русич
• Жанр: Фэнтези
• Год: 1997
• ISBN: 5-88590-654-8

Экспедиция землян высаживается на далекой планете Минерва и обнаруживает на ней удивительную, ни на что не похожую форму жизни. Местные жители разделены на враждующие друг с другом кланы и поэтому по-разному встречают появление пришельцев.

---

— Вы правы, — снова согласился Брюсов, содрогаясь от неприязни к самому себе. Он машинально почесал сломанную руку, и ногти с противным звуком царапнули по гипсу. Давно не мытая кожа и заживающая кость страшно зудели.

— Надо было мне самому поговорить с Хогрэмом, а не торчать здесь, на «Циолковском», — проворчал Лопатин. — В этом деле требуется осторожность, максимальная тонкость, если хотите.

— Думаю, полковник Толмасов сделает все как надо, — Брюсов слегка выделил ударением звание командира, дабы напомнить гэбэшнику, кто руководит экспедицией. По его мнению, все лопатинские представления о тонкости сводились к тому, как стучать ночью в дверь квартиры, хозяину которой предстоит проехаться на Лубянку. — Он даст Хогрэму понять, что просьба о переговорах с восточным вождем исходит от наших собственных хозяев владения и что, будучи покорными самцами, мы не имеем иного выбора, кроме как передать ему эту просьбу.

— Можно и так, — недовольно хмыкнул Лопатин. — Переговоры, как и любой другой инструмент политики, имеют свои плюсы. Но когда они провалятся — а в том, что так оно и выйдет, нет никаких сомнений, — мы должны быть готовы к оказанию посильной поддержки Хогрэму и его самцам.

Брюсов нахмурился, гадая, правильно ли он понял гэбэшника, и решил, что правильно. Затем, вежливо кашлянув, сказал:

— Олег Борисович, но ведь Хогрэм и его приспешники — это самые натуральные капиталисты.

Будь сейчас конец шестнадцатого столетия, а не конец двадцатого, замечание лингвиста прозвучало бы как обвинение Лопатину в поклонении дьяволу.

Но гэбэшник, как оказалось, не являлся таким уж твердолобым марксистом-ленинистом, каковым считал его Брюсов.

— В начальной стадии капитализма нет ничего предосудительного, Валерий Александрович. Он становится опасным только тогда, когда его загнивание встает на пути истинного социализма, как это произошло на Земле. Здесь же, на Минерве, он пока не дорос до статуса прогрессивной идеологической и экономической структуры. Ведь на востоке по-прежнему господствуют стойкие феодальные тенденции, не так ли?

— Боже мой, — пробормотал Брюсов. Он не привык испытывать по отношению к Лопатину что-то похожее на уважение, отдавая предпочтение тщательно завуалированному презрению. Но сейчас… — Весомый аргумент, Олег Борисович.

— Еще бы, — самодовольно фыркнул Лопатин. «Умный гэбэшник — все равно гэбэшник», — тотчас напомнил себе лингвист.

— Кроме того, я почти уверен, — продолжал между тем Лопатин, — что здесь, так же как и на Земле, американцы действуют заодно с реакционными силами, тогда как мы поддерживаем силы прогресса.

— Не исключено, — уклончиво реагировал Брюсов. Чем больше он задумывался над тем, к чему клонит собеседник, тем меньше это ему нравилось. Он поднял сломанную руку. — Не забывайте, что американцы помогли нам — помогли мне, — рискуя собой. К тому же на Минерве, как нигде, мы имеем дело с действительно бесклассовым обществом.

— Это так, — важно кивнул Лопатин. — Но согласитесь, мы не можем утверждать, что это общество состоит из по-настоящему разумных существ. Аборигены — почти животные. Наша работа с ними находится под пристальным вниманием прогрессивных народных движений всего мира.

— Равно как и под вниманием американцев и их союзников, — Брюсов разволновался не на шутку. Достаточно того, что русские и янки привезли свои склоки с собой на Минерву, но позволять местным межплеменным разборкам усугублять их, подтачивая тем самым сложные международные взаимоотношения на Земле… Этого еще не хватало.

Видимо, заметив волнение лингвиста, Лопатин решил пойти на мировую.

— Ладно. Москва проинструктирует нас, какого курса нам придерживаться, — сказал он.

Вместо того чтобы успокоиться, Брюсов занервничал еще больше. Он знал, что московские аппаратчики будут так же непреклонны, как Лопатин. Если не больше.

— Я бы предпочел, чтобы Москва разрешила нам принимать решения самостоятельно, — вырвалось у него. — Мы способны оценить здешнюю обстановку более адекватно, чем люди, знакомые с аборигенами только по фотографиям.

— Даже американцы с их бесконечным трепом о пресловутых свободах никогда не пойдут на такой шаг, — отчеканил гэбэшник. — Заметьте: когда Хьюстон прислал приказ относительно переговоров, экипаж «Афины» беспрекословно приступил к его исполнению.

— Я впервые слышу от вас, Олег Борисович, что нам не остается ничего другого, как подражать американцам, — тихо ответил Брюсов. Он поймал на себе сердитый взгляд Лопатина и, к собственному удивлению, не испугался.

* * *

Реатур неприязненно посмотрел на коробочку, которую Ирв держал в одной из своих огромных, уродливых рук. Хозяин владения давно уже привык к таким штучкам и почти не удивлялся, когда из них вылетали голоса человеков, находящихся в данный момент где-то далеко отсюда. Но он и представить себе не мог, что и его, к примеру, голос мог путешествовать таким вот образом. А тем более голос какого-то скармера.

— Так он не будет меня видеть, только слышать? — уже в третий раз спросил Реатур Ирва.

— Нет, — ответил человек. — ТЫ видеть скармера?

— Нет, — безрадостно признал Реатур. — Но что ж, послушаю его лживые речи, и покончим с этим. У меня слишком много дел по обеспечению безопасности моего владения.

Ирв издал звук, очень похожий на шипение, с которым самец омало выпускает воздух из дыхательных пор. Потом он нажал коробочку в одном месте и заговорил в нее. Коробочка тотчас ответила рокочущим голосом другого человечьего самца. Голос не принадлежал ни Фрэнку, ни Эллиоту — их Реатур узнал бы. Стало быть, и в самом деле существуют человеки, которых он не видел…

И тут Ирв протянул хозяину владения коробочку.

— Говори в нее. Хогрэм слышать тебя.

— Итак, скармер, о чем будем говорить? — спросил Реатур на упрощенном торговом языке.

— Почем я знаю? — ответил Хогрэм на том же языке.

«А голосок у него старческий», — отметил Реатур. Впрочем, что тут удивительного? Если Хогрэм доверил своему старшему из старших такую важную миссию, как объявление войны хозяину владений омало, значит, сам он уже дряхл.

— Почему же тогда ты хочешь поговорить со мной?

— Потому что меня попросили… — последнего слова Реатур не понял.

— Кто-кто попросил?

— Двуногие и двурукие существа, обладающие странными коробочками, с помощью одной из которых я сейчас с тобой разговариваю. Они называют себя «человеки».

— Ага… Здешние зовут себя humans. И мы их зовем так же.

— Зови их как тебе угодно. Они слишком необычны и слишком могущественны, чтобы я мог сказать им «нет» без веской на то причины. Равно как и ты, я полагаю.

— Насчет себя я сам знаю, — счел нужным огрызнуться Реатур. — Здешние… как ты их зовешь… ЧЕЛОВЕКИ сказали, что если мы переговорим, то, возможно, найдем способ обойтись без войны. Сиди-ка на своей стороне Ущелья Эрвис и докажешь их правоту.

— Я бы сидел там, где сижу, но не могу. У нас слишком много самцов, слишком много самок… Моя земля не сможет прокормить всю эту ораву. Если ты просто отдашь мне свое владение, твоих самцов ждет судьба менее печальная, чем расписал мой старший. Они останутся в живых, а некоторые даже смогут внедрять почки в самок. И те и другие будут работать вместе с нами над обустройством наших новых владений…

— Что значит «работать вместе с нами»? — спросил Реатур. — Работать в качестве кого?

— Ну, ты ведь знаешь, что многие из скармеров скорее торговцы, нежели фермеры или скотоводы, — ответил Хогрэм. — Полагаю, мы смогли бы использовать некоторых ваших самцов, чьи таланты лежат в этой сфере.

Волна гнева захлестнула Реатура от кончиков глазных стеблей до когтей на ногах.

— Иными словами, использовать их как рабов, лишенных даже права апеллировать ко мне как к отцу клана?! Вы, скармеры, не торговцы, Хогрэм, вы — мошенники и воры.

Он намеренно оскорбил Хогрэма, надеясь выжать из того ту же ярость, которую испытывал сам.

— Своим упорством, омало, ты лишь вынуждаешь меня быть более великодушным, — ответил тот спокойно, словно ничего и не заметил. — Цени мою щедрость, не многие удостаиваются ее.

— Представь себе мой безграничный восторг, — немедленно откликнулся Реатур, вкладывая в свой голос презрение, столь же горячее, как и талые воды, ревущие в Ущелье Эрвис. — Прибереги восхваления для своих жалких сородичей, которые смогут оценить их по достоинству. — Хозяин владения вдруг укоротил свои глазные стебли — ему в голову пришла интересная мысль. — Слушай, Хогрэм, а зачем тебе вообще пересекать ущелье? Если ты так уж нуждаешься в новых землях, захвати соседские. Ведь это гораздо проще, разве нет?

— Жалко, что ты не отпочковался безнадежным болваном, Реатур; тогда мне легче было бы жить. — На сей раз создавалось впечатление, что Хогрэм в самом деле отпускает собеседнику комплимент, а не сардоническую похвалу, как несколько мгновений назад. — Если откровенно, то все мои соседи-скармеры испытывают ту же нужду, что и я: слишком много народу и мало еды. Мое владение, конечно, стало бы обширнее, завоюй я их земли, но не богаче.