Александр Тюрин - Клетка для буйных (педагогическая фантастика)

• Название: Клетка для буйных (педагогическая фантастика)
• Автор: Александр Тюрин
• Жанр: Детская фантастика
• Год: 1988

Любителям “ностальжи”. Хит советской детской фантастики 1988.

Книга удостоена премии “Старт” как лучший дебют 1991 года в фантастике.

---

Короче, кончил я рассказывать. Смотрю, восторг только у меня остался. Марина давно уже затихла. Идет рядом, скучает. Я ее спрашиваю:

Ты чего?

— Я ничего,— пожимает плечами.— А ты чего?

— И я ничего.

Почегокали мы так, потом она вежливо поинтересовалась:

— А какая разрешающая способность у видеомагнитофона?

Хороший вопросик. Быстренько соображаю:

— Папа разрешает мне все смотреть.

Она хихикнула и взглянула на меня, как на Петю Жарова.

— Я,— говорит,— про количество строк на экране. Тоже мне отличница! Нет, чтобы спросить о чем-нибудь человеческом. Сколько стоит, например. Или когда можно в гости прийти, кайф словить.

— Ну и дура,— отвечаю.

Тогда она посмотрела на меня, как на Хлумова, но не обиделась. Сказала, глупо ухмыляясь:

— Лирик недоразвитый,— и жест сделала.

Стал я думать, как ее на место поставить, а она уже любопытствует:

Ну что там в лагере? Не обижали?

Да кто меня обидит,— веско говорю.— Кому себя не жалко? Я ведь физически бить не стану, пачкаться. У меня удар психический.

Марина засомневалась, но видно было, что скучать перестала. Психическая сила — это тема.

Ну давай-давай, ври,— подбодрила она меня.

Чего зазря врать,— спокойно продолжаю я.— Было бы кому. Для тебя и правда сойдет.

И наврал ей про то, как тренировал в себе летом психическую мощь. Будто бы начал с кузнечика — посадил в банку и несколько дней взглядом подавлял его волю. Наконец получилось. Потом навострился бабочек на лету сбивать. А когда силу свою узнал, то за вредных людей взялся, были у нас и такие. Один белобрысый кент из моего отряда — идиот липучий. Наша вожатая — натуральный шизик. И особенно начальница лагеря — эта вообще дрессировщица. Наверное, в цирке подрабатывает — ослов воспитывает. Так я однажды момент поймал и всех их разом подколол. В столовой это было. Белобрысый кент второй стакан киселя выпросил, нес его обратно мимо начальского стола, тут я и вмазал. Мысленно, конечно. Белобрысый споткнулся, шмякнулся, а весь свой любимый кисель — той самой вожатой за шиворот. Она завизжала, подпрыгнула от испуга, тут я влет и ее снял. А она, не будь дурой, схватилась рукой за первое попавшееся, чтобы не упасть. Первым попавшимся оказалось лицо начальницы лагеря, которая очень кстати сидела рядом. Вожатая, конечно, упала и заодно опрокинула начальницу лагеря вместе со стулом. Та только ножками дрыгнула. Дальше вообще спектакль! Дежурный по столовой как раз тащил кастрюлю с киселем. Но за него не беспокойтесь, он удержался на ногах и даже кастрюлю из рук не выпустил, только кисель на клиентов опрокинул. Так они и лежали, в киселе мокли. Больше, между прочим, кисель в столовой не варили. А я понял, что растрачивать психическую силу на дураков бесполезно: они становятся еще вреднее, а ты без киселя остаешься.

Объяснил я все это грамотно, популярно, с использованием серьезных слов. Наверное, поэтому Марина не очень-то и поняла. Она спросила, приостановившись:

— Саш, а что такое медитация? Я сказал:

Это когда спишь и видишь чего хочешь.

Ей понравилось, она даже загорелась: — Меня научишь?

Пока я думал, чем бы еще ее удивить, мы уже к школе подошли. А дальше…

7

…начался новый учебный год Строго говоря, учебный год начался вчера, первого сентября, когда состоялся Урок мира, а потом школьников распустили по домам. Сегодня же — второе сентября, первый день настоящих занятий.

К счастью, Саша Токарев не забыл взять с собой сменную обувь, поэтому он благополучно преодолел пост бдительных дежурных по вестибюлю. Но попасть в класс с первого раза не удалось. Беспощадные девочки из санитарною патруля отправили его мыть уши и шею. Странно, в прошлом году проверяли только руки.

Когда грянул звонок, возвестивший начало первого урока, все чинно расселись по местам. В наступившей тишине Матильда величественно прошествовала к учительскому столу. Собравшиеся почтили приход педагога вставанием. “Здравствуйте, дети. Садитесь”.— “Здравствуйте, Мария Теодоровна”.

— Я чувствую — в этом году будет много двоек,— окинув взглядом детские лица, констатировала учительница. И подмигнула классу, довольная шуткой.

“Вливания начались”,— тоскливо подумал Саша Токарев.

Но через пять минут эта мысль забылась: свирепая математичка приступила к объяснениям. Она увлеченно беседовала с доской, покрывая ее загадочными письменами-формулами, которые тут же стирала. Атмосфера разрядилась, класс расслабился. Наиболее воспитанные шептались, остальные просто разговаривали. Да и разве не о чем было поговорить? Многие занялись своими делами: кто-то стрелял шариками из жеваной бумаги, кто-то шуршал конфетами, кто-то азартно шипел: “А-семь! Убил!”

Рядом с Сашей Токаревым сидела Марина Мерецкая, главный ценитель Сашиного творчества. Впереди надежно прикрывал Петя Жаров, его здорово было хлопать по спине. Не кулаком, конечно, а ладонью или учебником. Отличный звук, гулкий. А сзади располагались Саша Чернаго и Лена Печкипа, или попросту Алекс и Печка. Хорошая подобралась компания. Лена Печка первая пригласила соседей пообщаться, она пощекотала Сашу Токарева рисовальной кисточкой за ухом и нежно зашептала:

— Сашка, привет! Говорят, ты разбогател?

— Я у него вчера был,— вступил Алекс.— У Токаря классная аппаратура, я от одного вида забалдел. Везет же дуракам.

— А “Моды толки” есть у Сашки? — спросила Лена.

— Чего это? — Алекс не врубился.

— Группа такая,— пояснил Саша Токарев, наконец удостоив общество вниманием,— знать надо. Только она называется “Морды тонки”.

Тут и Марина повернулась.

— У него все есть. Теперь к нему каждая фря проситься будет.

— Сама ты фря, Мерецкая,— не сдержалась Лена. — Сама ты к Токарю бегаешь. Правда, Сашка?

— Вы еще моих часов не видели,— немедленно отозвался Токарев.— Я их вчера забыл взять. Смотрите.— И он торжественно показал левую руку. Все послушно вытянули шеи.

— Я уже видел,— заметил Алекс,— класс!

Лена Печка выдала очередь:

— А чьи они? Они фирменные? А что они делают?

— На перемене покажу,— солидно пообещал Саша Токарев.

Вдруг ожил Жаров. Повернулся чуть ли не с партой.

— А мне, мне! Алекс вступился:

— Токарь, дай Барабану поиграть.— И пошутил: — Только смотри, чтобы случайно не сел на них.

Саша Токарев расстегнул браслет и потряс часами перед лицом Жарова. Тот уныло посмотрел и промычал, насупившись:

— Да отстань ты…

— Эх, Барабан,— сказал Саша, похлопывая Жарова по спине.— Ни одного нового слова за целое лето не выучил. Например, “брось”.

Тут Сашу щелкнули по макушке свернутой тетрадкой. Это был Хлумов с соседнего ряда. Хлумов не имел ни клички, ни имени — только фамилию.

— Дай,— сказал он.

Саша показал фигу, посоветовал:

— Решай свою задачу,— и отвернулся.

Сосед снова щелкнул его тетрадкой — на этот раз по затылку — и скучно повторил:

— Дай.— И невыразительно добавил: — А я тебе журнал попсовый покажу.

— Пойдет,— не смог отказаться Саша, но нервно предупредил:— Только не жми на кнопочки!

— Я все знаю,— бесстрастно заметил сосед.

— Токарев! — вдруг раздался резкий возглас.

— Тебя вызывают! — Марина пихнула Сашу локтем. Тот стал подниматься на ослабевших вдруг ногах, а Марина лихорадочно зашелестела учебником. Но было поздно.

— Токарев, ты уже решил задачу?

— Не успел, Мария Теодоровна. Учительница торжествующе улыбнулась.

— Давай я тебе помогу. Повтори, пожалуйста, задание. Через минуту Саша сел, недоуменно глядя на замечание в дневнике. Первое в этом году.

— Хлумов! — позвала Мария Теодоровна.— Тебе тоже надо помочь?

— Мне помогать не надо,— спокойно сказал Хлумов.— Икс равен минус восьми, игрек — двести семь.— При этом что-то мелькнуло в его глазах. Будто ряд чисел пробежал.

Учительница недоверчиво заглянула в свою тетрадь:

— Правильно…

Саша Токарев быстро оправился от позора. Да и какой тут может быть позор, если вещь, которой нет ни у кого в школе, плотно облегает запястье, приятно утяжеляет руку… Подмигивают кнопочки счетного устройства, солидно блестит крошечный динамик, внушает благоговение надпись: “Кусайко”.

— Дай.

Это снова был упорный Хлумов.

— Не до тебя,— уныло сказал Саша.— Зануда рыжая. И Хлумов отвязался.

Тут осенило Петю Жарова, он брякнул:

— Слушай, Токарь, зачем тебе часы? Звонок ведь есть. И действительно, в конце урока раздался…

8

…звонок.

Класс мгновенно вынесло в коридор. Вокруг Саши быстро образовался кружок любопытствующих, сам же он, подражая Матильде, приступил к объяснениям, одновременно демонстрируя невиданные возможности заграничного устройства.