Пенелопа Томас - Отчаянная

• Название: Отчаянная
• Автор: Пенелопа Томас
• Издательство: Русич
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1994

Роман известной современной американской писательницы Пенелопы Томас начинается с конфликта, который возник по недоразумению между случайно встретившимися в глухом лондонском квартале молодым богатым холостяком Эдмондом Ллевелином и круглой сиротой из хорошей семьи Хилари Кевери. Вскоре Хилари случайно оказывается в качестве помощницы медиума в старинном имении Ллевелина. Там и разворачивается действие романа, в котором разыгрываются запутанные интриги, звучат пророчества, действуют призраки…

---

— Уж не хотите ли вы сказать, что мы с Винни любовники? — постаралась я спросить как можно спокойнее.

— Конечно, нет, — произнесла она, лениво помахав веером. — Сомневаюсь, чтобы ваша дружба зашла дальше легкого флирта. Большее вы не могли бы себе позволить без мужа. Но вы умно спровоцировали Эдмонда на брак с вами, и теперь ваши руки будут развязаны…

— Спровоцировала, говорите? Но я этого не делала.

— Чепуха, моя дорогая. Вы что, считаете меня полной дурой?

— Нет, я начинаю думать, что вы просто сумасшедшая.

— Едва ли сумасшедшая. Просто привыкла, что мой муж проявляет слабость по отношению к молодым женщинам. Вы должны знать, что вы его не первое увлечение.

— Что ж, несколько минут, о которых вы говорили, уже давно прошли. Подведем итоги. Ваш муж меня совершенно не интересует. Думаю, что я его тоже. Та влюбленность, которую он постоянно демонстрирует, не более чем игра, притворство.

С этими словами я встала и пошла с высоко поднятой головой. Я шла степенно, даже слишком степенно, чего бы себе никогда не позволила Фанни. Видя сейчас мою походку, она ни за что не одобрила бы мое поведение. Уж она-то устроила бы сцену оскорбленного достоинства. Но мне просто хотелось отойти подальше, не теряя чувство собственного достоинства, не давая Эглантине повод для злорадства.

Та жестокость, с которой говорила со мной Эглантина, навела меня на размышления о ее способности или неспособности убить Лили. Тем более, что в день гибели Лили Эглантина с мужем находилась в Эбби Хаус. Я поставила для себя вопрос так: способна ли Эглантина убить женщину, которая создает угрозу ее браку? В существовании такой угрозы я не сомневалась. А Эглантина ощущала ее со стороны Лили непосредственно. Итак, способна или нет? Физически да. А в моральном отношении?

Я не могла с полной уверенностью ответить, что нет. Мои пальцы коснулись дверной ручки, и в тот же момент я почувствовала облегчение. Слава Богу, еще секунда и я уйду отсюда. И как только я окажусь за столом под покровительством Эдмонда и буду ощущать тепло его лучистых серых глаз, весь трудный разговор с Эглантиной покажется мне не более, чем дурным сном.

Но для того, чтобы это стало сном, надо было еще проснуться.

— Не думаете ли вы, что странные отлучки Винни остались мною незамечены? — остановила меня Эглантина резким голосом. — Там, где проваливались другие, не повезет и вам, запомните это. Винни не такой человек, каким кажется при первом впечатлении. Он правдивый, и это многих разочаровывало. Имейте это в виду.

Лестная оценка, которую Эглантина дала своему мужу насчет правдивости, вызвала у меня большие сомнения. Но дело даже не в этом. Просто я не собиралась вступать с Винни в какие-либо отношения интимного характера, и меня мало интересовало, каков он. Мое сердце гулко стучало, и мне хотелось лишь одного: как можно быстрее выйти из этой гостиной.

Уф, наконец-то между мною и Эглантиной дверь. Я облегченно вздохнула и несколько мгновений стояла с закрытыми глазами, приходя в себя. А когда открыла, увидела перед собой… Винни.

Он стоя с опущенной головой и старательно, очень старательно, рылся в своих карманах. В одном, потом в другом… Проверив последний карман, он поднял голову, и его глаза блеснули золотистыми крапинками.

— С вами все в порядке, моя дорогая? — спросил он очень милым тоном. — Вы выглядите немного взволнованной.

— Все в порядке, спасибо, — сдержанно ответила я.

— А я вернулся за табаком для трубки, оставил его в гостиной, — объяснил он свое присутствие за дверью. — О, да вот же где он оказался! Как это я его сразу не нашел?

Жестом балаганного фокусника Винни извлек откуда-то из внутренностей своего пиджака кожаный мешочек с табаком и демонстративно показал его мне. Признаться, мне стоило большого труда сдержаться, не захлопать в ладоши в знак поощрения удачного трюка.

— Вы уверены, что все в порядке? — вновь спросил Винни, возвращаясь к тому, что сейчас его волновало значительно больше, чем табак. — Вы выглядите все же изможденной. Я надеюсь, не из-за того, что вам могла сказать моя жена?

— Конечно, не из-за этого, — солгала я.

— Она может быть временами, как бы это сказать, трудной, — произнес он с извиняющейся улыбкой. — Я надеюсь, что вы проявите достаточно благоразумия, когда вам доведется бывать в ее обществе. Знаете, в прошлом она вела себя совершенно отвратительно. Сейчас по крайней мере…

Винни еще что-то бормотал все с той же извиняющейся улыбкой, но я его уже не слушала. На мой взгляд, Эглантина вела себя «совершенно отвратительно» и сейчас. Следовательно, она или не изменилась, или же прежде вела себя еще хуже. Но это уже проблема их семьи, которая ко мне не имеет никакого отношения.

Эглантина заняла свое место за столом после того, как подали ячменный суп. Меня интересовало, как она поведет себя со мной? Она повела себя так, словно между нами никакого неприятного разговора не произошло. Ко мне Эглантина обратилась дважды. Один раз уточнила какую-то деталь в связи с предстоящей свадьбой, а второй раз в связи со злополучным случаем на побережье. Оба вопроса она задала достаточно корректно, и если в них прозвучал какой-то намек, то никто кроме меня его не заметил.

По настоянию Эдмонда я сидела рядом с ним. Во время обеда он то и дела посматривал на меня, и его глаза излучали теплоту, которая вызывала во мне трепет. Мое счастливое состояние, наверное, нельзя было не заметить со стороны. Конечно, его замечали все, в том числе и Эдмонд. В уголках его губ почти все время играла едва приметная улыбка, хотя разговор за столом совершенно не располагал к веселому настроению.

По существу, застольного разговора не было. Салли сидела в конце стола с недовольной гримасой. С отсутствующим взглядом она тыкала вилкой в кусок телятины. В начале обеда Салли попыталась бросить в мой огород несколько камешков, но не получила поддержку со стороны Фанни и быстро сникла.

С Фанни сегодня будто что-то произошло, ее невозможно было узнать. Особенно в начале обеда, когда она выглядела человеком, впавшим в полное отчаяние. Перелом в ее настроении произошел после того, как миссис Мэдкрофт сообщила, что скоро уезжает. Тут Фанни ожила. Она сосредоточила внимание на докторе Родесе и стала вовсю кокетничать с ним, разыгрывая своеобразный застольный спектакль. Время от времени Фанни посматривала в сторону Урсулы, ожидая с ее стороны какой-либо острой реплики или колючего взгляда. Но Урсула на неприличное поведение сестры сегодня никак не реагировала.

Урсула вообще не участвовала в застольной беседе, не считая ответов на вопросы, которые были адресованы непосредственно ей. Все свое внимание она подчеркнуто сосредоточила на обслуживании гостей. Обед длился около двух часов и, конечно, требовалось приложить немало усилий, чтобы блюда подавались своевременно и в установленном порядке. Так что забот Урсуле хватало. Тем не менее, у меня оставалось ощущение, что Урсула исподволь внимательно наблюдала за мной, и что ей было бы приятно увидеть на моем лице отражение внутреннего дискомфорта.

И во время обеда у меня вновь возникло предположение с оттенком уверенности, что это Урсула украла альбомы с вырезками.

Если Урсула не видела на моем лице ничего кроме счастья и радости, то это вовсе не означало, что я не переживала в те часы грусти, печали. Мое состояние счастья омрачалось мыслью о том, что Эдмонд может в любую минуту узнать о прошлом моей матери и круто изменить отношение ко мне. Когда наступит эта минута? В значительной мере ее определяла Урсула.

По мере размышления я все больше убеждалась в правильности предположений, высказанных миссис Мэдкрофт в отношении Урсулы. Мои наблюдения еще больше убедили меня в этом. После обеда Урсула намеренно создавала такие ситуации, когда она находилась одна, а мы с миссис Мэдкрофт были поблизости. Чувствовалось, она ждала, что мы подойдем и заведем разговор об альбомах. Но мы не подходили. И ее настроение с каждым часом все более и более падало. Когда подошло время расходиться, Урсула выглядела совершенно подавленной.

Наверх я поднялась вместе с миссис Мэдкрофт и мистером Квомби. У двери моей комнаты миссис Мэдкрофт попросила своего друга оставить нас.

— Ну, что я тебе говорила? — сказала она сразу же, как только мистер Квомби отошел. — Тебе нечего бояться. Уверена, что мистер Ллевелин догадается о том, что мы его перехитрили не скоро после свадьбы. Тогда, когда будет уже поздно.

Я смотрела на миссис Мэдкрофт и думала о том, что она права и неправа одновременно. Моя мать не делала ничего запрещенного или аморального. Ее связь с миссис Мэдкрофт не повлияла отрицательно на мою личность. Это с одной стороны. А с другой… Надо признать, что я все-таки обманула Эдмонда, хотя у меня этого и в мыслях не было. Я скрыла от него, что моя мать в течение пяти лет работала помощницей миссис Мэдкрофт. Значительную часть жизни моей матери я скрыла от человека, с которым нам предстояло создавать семью. Можно ли строить семью на недомолвках, недосказанности, на полуправде? Будет ли она при этом дружной и крепкой? И как я сама смотрюсь в этой ситуации?