Патриция Райс - Желание и честь

• Название: Желание и честь
• Автор: Патриция Райс
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-016031-3

Красавица Диллиан Уитнелл, искавшая спасения от смертельной опасности в усадьбе Гэвина Лоренса, маркиза Эффингема, готова была заплатить этому ожесточенному человеку за защиту любой ценой – даже ценой своей невинности. Однако не вынужденная покорность девушки нужна Гэвину, а подлинная, обжигающая сила страсти. Страсти, в огне которой пылает он сам.

---

От его мрачного взгляда у нее сжалось сердце. Сознание своего унижения стало еще острее, когда он проворчал:

– Мы не договаривались, что я буду учить вас. – Он кивнул в сторону ширмы. – Я принес уксус. Потом вы воспользуетесь им. Первый раз я буду осторожен. А теперь раздевайтесь до конца.

Его взгляд жег ее сильнее огня. У нее дрожали руки. Она не предполагала, что будет стоять вот так перед ним в ярком свете свечей. От смущения она готова была провалиться сквозь землю, но продолжала молча раздеваться.

Она должна пройти через это. Стоило ей так решить, и чувство унижения сразу исчезло.

Она смотрела на все растущую, рвущуюся наружу выпуклость внизу его живота, которая завораживала ее. Он владел собой не больше, чем она. Эта мысль придала ей смелости, и, развязав последнюю ленточку, она сбросила сорочку на пол.

Диллиан посмотрела в глаза маркизу. В них она увидела такую страсть, что едва устояла на ногах. Теперь он никогда не отпустит ее.

Неожиданно Эффингем, только что лежавший в ленивой позе на постели, изогнулся и, схватив за талию, привлек ее к себе.

Глава 19

Диллиан чувствовала жар тела лежавшего рядом с ней Эффингема и с силой прижимавшего ее к себе. Она не знала, как происходит соитие мужчины и женщины, но упругая горячая плоть, настойчиво раздвигавшая ей ноги, объяснила ей больше, чем она хотела бы знать. Ей захотелось вырваться и убежать. Но от опьяняющего ощущения его губ, влажного горячего языка она забыла обо всем. Его поцелуй удерживал ее сильнее, чем крепкие руки, сжимавшие ее талию. Неутолимая жажда его губ говорила Диллиан, что она желанна, необходима ему. Целая бездна эмоций, жажда новых неизведанных ощущений открылась внутри ее. Ей захотелось дать ему наслаждение. Она отвечала на его поцелуи со всей страстью, надеясь, что он научит ее, как удовлетворить его страсть. Она уже не думала о своем унижении. Весь мир теперь заключался в этом околдовавшем ее человеке.

Она раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее, но вдруг его сдержанно-спокойный голос вернул ее на землю:

– Я погашу свечи, пока мы не устроили пожар. Если передумала, можешь уйти. Когда я вернусь в постель, будет уже поздно.

Диллиан похолодела. Она молча наблюдала, как он подходил к каждой свече и пальцами гасил пламя, оставляя за спиной темноту. Его тень становилась все больше, и сам он казался Диллиан огромным. Ей следовало помнить, что она в постели чудовища, человека, презиравшего общество, в котором она жила. Все кончится тем, что он ее бросит, в этом она была уверена. Должно быть, она сошла с ума. Ей надо было воспользоваться его советом и бежать.

Вместо этого она легла между прохладными простынями, и перед ее внутренним взором возник образ одинокого, отверженного человека, который рисковал жизнью, спасая чужих детей, человека, который разогнал разъяренную толпу, никого при этом не убив. Выходит, под личиной зверя таился мужчина, который может раскрыть перед ней тайны любовной науки, даже если сам любить не может.

При свете единственной лампы, не погашенной маркизом, Диллиан увидела, что он начал раздеваться. Она чуть не ахнула, увидев на его боку страшный рваный шрам. Она поняла, что он разделся для нее, как она сделала это для него. Однако он хотел показать не красоту своего тела, а его уродство.

Когда он присел на край кровати, ей захотелось зарыться головой в подушки, чтобы он не заметил ее страха, который он, должно быть, и ожидал увидеть. Преодолев себя, думая только о нем, Диллиан протянула навстречу руки, приглашая его в свои объятия.

Легкое прикосновение к ее груди, когда он ложился рядом с ней, вызвало у Диллиан неведомое доныне возбуждение, и она изогнулась, прося его ласк. Она видела в его глазах желание и боль, но искала что-то еще, спрятанное в глубине этих глаз.

– Может, ты и презираешь военных, но в храбрости не уступаешь солдату, – хмыкнул он. – И слишком доверчива. Иди ко мне. Я не хочу больше ждать.

Его слова испугали ее, но она подчинилась. Эффингем целовал и ласкал ее грудь. Когда она немного расслабилась, он взял в губы сосок. Диллиан словно ударило током, и она чуть не вырвалась из его рук. Маркиз продолжал ласки, пока она не почувствовала, что тает как воск. Их тела горели в пламени страсти. Она замерла, почувствовав, как он коленом раздвигает ей ноги, но он, схватив ее за запястья, прильнул к соскам. Она расслабилась и отдалась во власть наслаждения. И тогда он вошел в нее.

Диллиан вскрикнула, но Гэвин зажал ей рот поцелуем. Поцелуи успокаивали ее. Он лежал неподвижно, и Диллиан увидела, что он наблюдает за выражением ее лица.

– Когда-нибудь ты пожалеешь об этом, – очень серьезно произнес он, как бы подтверждая, что она окончательно уступила ему. Но когда он снова начал целовать и ласкать ее, Диллиан закрыла глаза, и наслаждение заглушило все мысли.

Она ухватилась за его мускулистые плечи и приподняла бедра, чувствуя, как по его телу пробегает дрожь от неутоленного желания. На этот раз он вошел так глубоко, что Диллиан подумала, что у нее разорвутся внутренности. Затем он рывком вышел из нее, и его семя хлынуло на простыни.

Странно, но она почувствовала себя покинутой. Она должна была бы благодарить его за заботу о ней, но ощущала пустоту, словно оказалась бесполезной, брошенной и оскверненной.

Ей хотелось отвернуться, но тяжесть его тела не позволяла даже пошевелиться. Она не могла поверить, что Диллиан Уитнелл, которую она знала, лежит голая с мужчиной, навеки погубив свою репутацию. Она пыталась сдержать слезы стыда. Она никогда не жалела о сделанном и никогда не плакала.

Он повернулся на бок и, положив руку ей на грудь, удерживал ее.

– Я полагал, что у тебя есть какой-то опыт, – грубо заменил он.

– Мне причиняли боль и раньше, – холодно ответила она. Эта холодность предназначалась не ему, а всем другим мужчинам, смотревшим на нее как на лошадь, которую можно приласкать или огреть кнутом, в зависимости от настроения. А может быть, в некоторой степени и ему – за то чувство неудовлетворенности, которое она ощутила.

– Я не сделал тебе больно, – напомнил он. – Первый раз это не очень приятно. Мешает осторожность. Я покажу тебе, как надо предохраняться. Если ты собираешься вести такой образ жизни, ты должна знать способы.

Она чувствовала себя униженной, уничтоженной, низвергнутой до положения уличной шлюхи.

– После вас у меня никого не будет, – процедила она сквозь зубы.

– Думаю, ты сердишься потому, что тебе не было так хорошо, как мне.

Он просунул руку между бедер, нежно погладил ее, и тело Диллиан невольно откликнулось на его прикосновение.

– После двадцатипятилетнего воздержания тебе, должно быть, хочется этого сильнее, чем мне, – прошептал он ей на ухо, прежде чем снова принялся целовать ее.

Диллиан пыталась сопротивляться, но он обладал несомненным искусством обольщения. Его язык овладел ее ртом, умелые пальцы ласкали каждый скрытый уголок ее тела, от нежных прикосновений его губ набухали ее соски.

– Милорд, пожалуйста, – прошептала она, стыдясь своей просьбы.

– Гэвин. Меня зовут Гэвин. Называй меня по имени.

Его палец проник в то место, к которому не осмеливалась прикасаться она сама, и желание стало таким невыносимым, что спорить у нее не было сил.

– Гэвин, – торопливо прошептала она.

– Очень хорошо.

Он дразнил ее своими ласками, пока она, изогнувшись, не вскрикнула, когда что-то взорвалось у нее внутри, оставив ее опустошенной и слабой, как новорожденного ребенка.

– Вот это я и сделаю, когда приду к тебе в следующий раз, – тихо пообещал он.

В следующий раз. Он будет приходить снова и снова, пока она не лишится разума и не предоставит в его распоряжение свое тело и душу. Впрочем, он уже лишил ее воли, и она не могла сопротивляться. Ей следовало спрыгнуть с кровати и спасаться бегством, но она только устроилась поуютнее, прижавшись к его широкой груди.

– Энглси и Дисмута водой не разольешь. Граф старше и очень влиятелен. Он помогает герцогу сделать карьеру в парламенте. Даже принц-регент его побаивается.

– Какое отношение это имеет к нам? – нетерпеливо перебила Диллиан. Она почти не спала ночью. Собственное тело казалось ей чужим. Ей было невыносимо смотреть на человека, прислонившегося к стене. Маркиз вел себя так, словно они были едва знакомы, а ведь он знал ее лучше, чем родная мать. Диллиан возмущала его отчужденность, несмотря на то, что она понимала необходимость этого. Из-за него она чувствовала себя опустошенной.

Майкл с раздражением взглянул на нее.

– Имейте в виду, Дисмут имеет доступ к главному командованию армии. Веллингтон у него на побегушках, перед ним отчитываются все послы. Если в бумагах вашего отца есть что-то представляющее для него интерес, Дисмут об этом узнает.

Диллиан посмотрела на Бланш, которая рассеянно помешивала остывший чай, и, не встретив поддержки, спросила: