Синтия Райт - Дикий цветок

• Название: Дикий цветок
• Автор: Синтия Райт
• Издательство: Библиополис
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-7435-0026-6

Городок Коди, Вайоминг, 1902 год. В знаменитом городе, построенном Баффэло Биллом Коди на землях Дикого Запада, Шелби Мэттьюз задумывает дерзкие и удивительные планы, как достать деньги для процветания скотоводческого ранчо их семьи. Изобретательная, порывистая и пылкая, она переодевается ковбоем и втягивает богатого незнакомца в карточную игру. Однако Джеффри Уэстона не так-то легко провести. Скучающий английский аристократ, недовольный ограничениями лондонского света, он едет на дикие, неисследованные земли Америки в поисках приключений. И он не только разгадывает обман Шелби, но и выигрывает у нее в покер половину ранчо «Саншайн».

Шелби уверена, что он уедет, еще до первого загона скота, но Джеффри захвачен и увлечен опасностями этой жизни и этой дразнящей, доводящей его до бешенства, не подчиняющейся никаким правилам и законам красавицей.

Шелби наконец-то встречает мужчину, достойного себя, — и ее любовь, ее жаркая, неистовая страсть, растет и распускается, как благоуханнейший из диких цветов.

Однако Джеффри, повинуясь долгу чести, возвращается в Англию — там все уже готово к его свадьбе с давно уже предназначенной ему невестой.

Каково же было его удивление, когда шоу «Дикий Запад» приехало на гастроли в Лондон, и он неожиданно увидел там мисс Шелби Мэттьюз. Теперь уже ни Шелби, ни Джеффри не могут больше бороться со своей любовью, которая стала их судьбой…

---

— Да ладно тебе, Шел! Я не сержусь. Думаю, ты просто жить не можешь без того, чтобы не втравить нас, в какую-нибудь историю. Такая уж ты есть.

Она широко улыбнулась в темноте.

— Фью! Теперь, когда ты снова на моей стороне, мы можем подумать, как нам избавиться от этого ужасного типа! Мы должны сговориться и сделать его жизнь на ранчо невыносимой, чтобы он еще приплатил нам — лишь бы только избавиться от своего выигрыша!

Шелби захлопала в ладоши, она опять оживилась.

— Спорю на что угодно, я заставлю его сбежать в Лондон еще до первого загона!

* * *

Следующие два дня Джеф почти не видел Шелби. Он проводил большую часть времени в Коди, знакомясь с людьми, открывая счета в банке Аморетти и Паркса, изучая возможности капиталовложений в гостиницу «Ирма», которую строил на Шеридан-авеню, Баффэло Билл, и покупая себе новую одежду и продовольствие в «Коди трейдинг компани».

Крупной покупкой Джефа был великолепный гнедой жеребец. Радость захлестывала его всякий раз, когда он смотрел на него. Он чувствовал себя, безмерно счастливым, когда ехал на нем верхом. Джефу взбрело в голову назвать жеребца Чарли, и как только он произносил его имя, он улыбался, вспоминая о своем друге. Все теперь было забыто: он был благодарен Чарли, который надоумил его поехать в Вайоминг, и бесконечно доволен самим собой, что поехал.

В тот день Бен и Тайтес должны были отправиться в Биллингс, чтобы купить кое-что для ранчо; Джеф вернулся из Коди, как раз когда они собирались уезжать. Шелби стояла на веранде, подкарауливая его. Когда он подъехал верхом на Чарли, ее удивило, как прекрасно он держится в седле: она почему-то думала, что он не привык к верховой езде, — он, однако, держался уверенно, со свободной грацией.

Бен, неслышно появившись из-за решетчатой двери, подошел к ней сзади.

— Нечего тебе удивляться, что он приехал на Запад, имея уже кое-какие навыки, которые вполне можно использовать здесь, — пробормотал он, словно читая ее мысли. — Я вот тут подумал — судя по тому, как ты недооценила его с покером, — как бы ты опять не надумала чего учудить.

— Я все-таки найду его слабое место, — возразила она упрямо. — Во всяком случае, я рада, что он вернулся. Надеюсь, он не забыл заглянуть в банк. Ты готов?

Шелби обернулась, чтобы поправить воротник дядиного пальто, отвернувшись от Джефа, который подъехал к дому и спешился.

— Я-то готов, и Тайтес, и Джимми тоже, но нам не очень-то нравится оставлять тебя здесь одну. Ты уверена, что все будет в порядке?

— Кто это тут будет один? Только не я! Со мной будут и Марш, и Кэйл, и Лусиус… не говоря уж об этих двоих!

Глаза ее лукаво сверкнули, и она, поднявшись на цыпочки, шепнула ему на ухо:

— Если повезет, я выставлю его отсюда еще раньше, чем вы вернетесь.

— Шелби, — нахмурясь прорычал Бен.

— Что случилось? — беспечно поинтересовался Джеф, поднимаясь по ступенькам крыльца. — Надеюсь, наша дорогая Шелби не замышляет моей безвременной кончины… Щеки ее запылали. Она повернулась к нему, и смущение неожиданно отступило — она вдруг оценила все обаяние его мужской привлекательности. Когда Шелби позволяла себе думать об этом, она не могла не признать, что Джеффри Уэстон выглядел великолепно в своем чересчур щеголеватом для Коди и Вайоминга костюме. Теперь он незаметно переменился, войдя в свою новую роль фермера-джентльмена. Его выбор лошади был безукоризненным: гнедой жеребец был просто чудо. Не менее впечатляла и его одежда, которую он носил теперь так, точно был рожден для нее. Сегодня на нем были светло-серые брюки, заправленные в высокие сапоги, бледно-голубая рубашка, на которой ярко выделялся алый платок, свободным узлом повязанный вокруг шеи, и жилет из мягчайшей кожи, сидевший на нем так, будто он никогда и не носил ничего другого. Тело его было гибким и в то же время сильным. Он явно занимался спортом задолго до того, как ему вздумалось пожить на американском Западе. Кожа его покрылась золотистым загаром, а волосы сверкнули на солнце, когда он снял свою светлую ковбойскую шляпу, неторопливо расправляя ее поля.

— Ты что, проглотила язычок, Шел? — ласково поддразнил ее Бен.

— Я… — Она передохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Я как раз думала, как быстро наш новый компаньон приспособился к нашей жизни на Западе. Никто бы не догадался, по крайней мере, с первого взгляда, что вы — самый что ни на есть тепличный англичанин, мистер Уэстон!

Он заслонил глаза от солнца ладонью и улыбнулся ей своей самой широкой улыбкой.

— Это следует понимать как оскорбление?

— Почему вы считаете, что я только и думаю, как бы сказать вам какую-нибудь гадость? На самом деле, у меня есть дела поважнее, чем думать о вас, — отправить, к примеру, дядю Бена и Тайтеса в Биллингс с достаточной суммой денег.

— В таком случае могу вас обрадовать — я только что из банка.

Он вытащил из жилетного кармана толстый, набитый конверт и протянул его Бену:

— Я уверен, что вы распорядитесь ими с толком. Вы ведь не проиграете их в карты, а?

В глазах его мелькнули насмешливые искорки, но Шелби не собиралась признавать таких шуток.

— Ну и кто здесь кого оскорбляет? Приберегите ваши злые шутки для более благодарной публики, мистер Уэстон!

И она удалилась в дом, для большей убедительности хлопнув дверью.

Бен, пожав плечами, взглянул на англичанина:

— По-моему, тут нет ничего обидного. Не обращайте на нее внимания, Джеф. Больше всего она злится на себя, но ей легче сорвать свою злость на вас.

С минуту он разглядывал конверт.

— Это весьма великодушно с вашей стороны. Я ценю вашу помощь, и моя племянница тоже, хоть она и недостаточно хорошо воспитана, чтобы признаться в этом. Не позволяйте ей садиться себе на шею, пока нас не будет. Знаете… она ведь непременно сядет, дайте ей только волю.

— Она хочет отобрать свое ранчо, — коротко согласился Джеф.

— Шел, может быть чертовски упрямой, когда ей что-нибудь взбредет в голову. Я не смогу вас упрекнуть, если она тут заартачится, и вы перекинете ее через колено да всыплете ей по первое число! Ей это не повредит.

Джеф улыбнулся:

— Интересная мысль.

— Вот-вот, не правда ли?

Бен ненароком обернулся к решетчатой двери. За нею, в полумраке, стояла Шелби, не сводя глаз со своего дядюшки. Старательно шевеля губами, она произнесла только одно слово: «Предатель!»

* * *

На следующее утро, едва только взошло солнце, Шелби устроила целое представление, показывая, как она надрывается над приготовлением завтрака. Она, точно фокусник, жонглировала горшками и сковородками, помешивая овсянку, поджаривая яичницу и гренки, поэтому, когда Джеф появился и попытался заговорить с нею, она притворилась, что слишком занята, чтобы отвечать. Она подумала, что легче избегать его, когда Бен и Тайтес оставались в доме: им обоим было так неловко из-за ее поведения, что они просто из кожи вон лезли, стараясь занять его разговорами за едой и по вечерам, сидя перед очагом. Они рассказывали разные истории, играли с ним в кункен [6] или в шашки, приглашали прогуляться и покурить при луне. Шелби не особенно задиралась в эти три дня, но в глазах ее мерцал затаенный огонь, и Джеф не сомневался, что она и не думает сдаваться.

Он и сам был упрям, хотя вел себя при этом не так, как Шелби. Джеф выжидал, используя свои запасы не тронутого доселе терпения. Это его качество почти не проявлялось в Лондоне, где вся жизнь была заранее расписана. Общение с Шелби Мэттьюз требовало совсем иного рода выдержки. Она подкалывала его при каждом удобном случае, и ему приходилось все время быть настороже, чтобы предупредить ее очередную, неизвестно какую выходку. Шелби раздражала его, пленяла, доводила до бешенства, очаровывала, притягивала… а нередко и оскорбляла. Теперь, однако, подливая себе в крепкий чай, молоко и глядя, как одной рукой она откидывает со лба прядку волос, а другой в это время переворачивает гренок, он вдруг подумал, что, как ни странно, ему до сих пор еще не было скучно в ее присутствии. Никто, кроме Чарльза Липтон-Лайенза, не знал, как много это значит для него.

Шелби в душе была уверена, что он сыт по горло ее дерзкими выходками, что ему хочется тепла, внимания и заботы спокойной, домовитой девушки. Англичанки ведь, без сомнения, изысканны и хорошо воспитаны!

— Пахнет очень аппетитно, — заметил Джеф, изголодавшись скорее по разговору, чем по завтраку.

— Прекрасно.

Взмахнув сковородой, Шелби перевернула гренок на другую сторону.

— Я не могу разговаривать, когда готовлю.

Ее взгляд, ее жесты поражали; казалось, самый воздух вокруг нее пропитан какой-то удивительной, исходящей от нее силой, — сейчас как раз была одна из таких минут. Она сжимала в одной руке лопаточку, другой рукой упиралась в бедро. Шелби была одета в свою неизменную блузку с высоким воротом и в юбку с разрезом, виднелись пятна от яичного желтка на синем клетчатом переднике, и даже в этом наряде необычайное изящество сквозило во всем ее облике. Она не заколола свои пышные волосы, а ее прекрасное, нежное личико пылало.