Джеймс Риз - Книга теней

• Название: Книга теней
• Автор: Джеймс Риз
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Современная проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00632-8

Дебютная книга молодого американского писателя и сценариста, утонченная стилизация под готический роман с выведенным на первый план эротическим подтекстом заслужила у критики лестные сравнения с романами таких мастеров жанра, как Энн Райс и Антония Байетт. Действие происходит во Франции в начале XIX века. Юная монастырская воспитанница Геркулина, обвиненная в сношениях с дьяволом, получает помощь с неожиданной стороны; в числе ее новых знакомых – инкуб и суккуб, и таинственный Асмодей, и придворная художница обезглавленной французской императрицы, которая поручает Геркулине опасное задание и доверяет ей тайну своей «Книги теней»…

---

–  Да, – отозвалась я.

– Скажу в ответ тебе так: я сломала этот стул, как веточку, бросая его вместе с монахиней на дуб. Освобождая сестру Сент-Коломб от жизненных оков, я заставила ее кидаться на этот дуб подобно обезумевшему от ярости быку. Она разбила голову, а тело билось о дерево, пока не превратилось в мешок, полный раздробленных костей… Да, я была причиной всего этого, позаботившись, конечно, чтобы челюсть монахини осталась цела, поскольку мне нужно было продолжать говорить через нее, но к тому времени она уже была мертва, ее душа отлетела… Итак, я ее не убивала – просто вошла в ее тело и использовала, уничтожив то, что от нее оставалось .

– Ты ведь была в ней, верно? – заметила я. – Владела ею. Не ощущала ли ты ее телесную боль, не чувствовала ли, как ломается каждая ее…

– Да, что-то приблизительно похожее на боль. Но ее вполне можно было вынести: она напоминала те фантомные боли, которые ты испытывала той ночью в С***, читая, как мучили твоих сестер . – Поколебавшись, Мадлен добавила, подняв руки к своему зияющему горлу: – Я знавала боль куда хуже.

Я промолчала. Отец Луи возобновил свое кружение.

– Говорю тебе, ведьма, монахиня уже испустила дух, когда я проделала с ней все это. Она покинула свое тело. Когда она сидела под градом камней, замерзшая, голодная, одетая в лохмотья, ясно понимая, что умрет, воля к жизни быстро оставила ее и пришло желание умереть.

–  И все же, – не отставала я, – вы могли бы как-то спасти ее.

– Нет, – объяснил отец Луи. – Она была простой смертной женщиной, не такой, как ты. Неужели ты ожидала, что мы возвратим ее к жизни, отвяжем, почистим, наставим на путь истинный? Представимся ей добрыми духами, спасшими ее, а потом распрощаемся, обливаясь слезами? – Он сделал паузу и продолжал говорить, к счастью, уже с меньшим сарказмом: – Ты, похоже, не представляешь, ведьма, насколько легко мы можем лишить разума истинно верующего человека любой веры. Улицы и сумасшедшие дома в каждом городе полны несчастными, чей рассудок был погублен такими, как мы; эти люди увидели то, что им не следовало бы видеть. Нет, спасти сестру Сент-Коломб было бы совсем не добрым поступком.

– А я еще раз повторю: она хотела умереть .

– Откуда ты знаешь? – спросила я.

– Я же была в ней! Я присвоила не только ее облик, но и волю .

– И через свою волю она передала тебе, что хочет умереть?

– Ну нет, не так буквально. Я узнала от нее, что она хочет убить, а уж потом умереть. Я просто подчинилась ее желанию, вот и все. Дала ей умереть и…

–  Кого же ты убила для нее?

Не ответив, Мадлен продолжала:

– Бюве умерла, душа ее отошла, а тело осталось в моем владении. Я оказалась единственным объектом для экзорцизма и могла теперь оценить его действенность, если он вообще имел какой-то смысл: священник-то был нечист .

– Значит, сестра Сент-Коломб, хоть и умерла, была по-прежнему одержима тобой? – спросила я.

– Обладание кем-то, – объяснил отец Луи (его терпение подходило к концу), – подразумевает, что человек, душой которого владеют, жив. Поэтому точнее было бы сказать, что Мадлен оживила монахиню, вернула ее к жизни.

– Как я проделала это с той рыжеволосой женщиной, что подошла к тебе в соборе .

– Понимаю. Она была всего лишь средством передвижения, внешней оболочкой. Удобное место, чтобы наблюдать церковный ритуал со всем его притворством.

– Да , – сказала Мадлен. – Мое внимание было сосредоточено на этом сломленном теле, на ритуале и отце Франсуа, который съежился где-то в дальнем углу помоста и к которому я мысленно обращалась… В конце концов, используя свою оболочку, я приблизилась к нему… Луи, пожалуйста…

И вновь этот голос, звуки которого унес ветер почти двести лет назад, – голос отца Франсуа, воспроизведенный инкубом: «Кто ты?» Голос был тонким, дрожащим, без сомнения, он лишь в малой степени передавал тот страх, что охватил экзорциста: «Кто ты?»

Здесь духи вернулись к исполнению своих ролей, а я спокойно и молчаливо сидела, положив ногу на ногу, наблюдая, как будет доигран до конца этот фарс.

– Хочешь знать, кто я? – вела свою партию Мадлен. – Скажем, я Маонен, принадлежащий ко второму чину архангелов третьей иерархии, а до того, как вселиться в эту женщину, я обитал в морях. Дозволено ли мне ответить подобным образом?

Отец Луи отозвался лишь одним восклицанием:

– О, Маонен! Нечистый Маонен! – Инкуб описывал большие круги по всему периметру комнаты, в центре которой сидела я. Он говорил голосом отца Франсуа, все более и более возбуждаясь: – Я изгоняю тебя, нечистый Маонен, мерзейший из демонов, само воплощение врага рода человеческого, всего сонма демонов, и приказываю тебе именем Иисуса Христа выйти из этого Божьего создания, покинуть ее!

Инкуб несколько раз осенил себя крестным знамением, перекрестил воздух перед Мадлен, которая у меня на глазах поднялась над потрескивающим в камине огнем и теперь парила высоко надо мной. Потом она стала описывать круги, сперва медленно, а потом все быстрее и быстрее, с откинутой назад головой и распростертыми руками. Поднялся ветер, сопровождая эту пляску смерти. Я услышала отдаленное дребезжание стекол в оконных рамах, глухое звучание захлопывающихся дверей, а потом «тук, тук, тук» и поняла, что это шумит град, падающий на камни.

– Заклинаю тебя, – продолжал отец Луи, – именем Судьи всех живых и мертвых, Творца и Создателя мира, Того, Кто обладает властью послать тебя в ад, заклинаю тебя немедленно выйти из этой рабы Божьей!

Отец Луи, суетливо кружась под висящей в воздухе Мадлен, носился по комнате. Каждый раз, когда он приближался к очагу, пламя разгоралось, поднимаясь кверху, выстреливая мириадами огненных змеек, которые лизали красный мрамор камина.

– Сам Бог повелевает тебе! Христос повелевает тебе! Бог-Отец повелевает тебе! Бог Дух Святой повелевает тебе! Заклинаю тебя Святым Крестом: сделай это! Заклинаю тебя кровью мучеников: сделай это! Заклинаю тебя верностью исповедников: сделай это! Благочестивыми молитвами всех святых…

Кружась все быстрее и быстрее, поднимаясь все ближе к потолку с откинутой назад головой, с вывернутыми наружу от быстрого вращения руками и ногами, Мадлен прокричала (в голосе ее странно смешались смех, визг и слова, которые я с трудом разобрала):

– Повтори еще раз, если осмелишься, нечестивый злодей! Как смеешь ты взывать к крови мучеников, к верности исповедников!

–  Да падет на тебя кара всемогущего Бога-Отца, чьи законы ты попрал! Да покарает тебя Сын Его, Господь наш Иисус Христос, Чье терпение ты испытываешь, Которого ты распинаешь вновь! Да проклянет тебя весь род человеческий, которому…

– О жалкое создание! Не смей осуждать меня от имени Господа, потому что я была осуждена подобными тебе – и вот я возвратилась!

–  С какой же целью ты вернулась? – произнес нараспев инкуб.

– Вы отказали мне в праве быть похороненной по христианскому обычаю. Именно этого я и добиваюсь. Вы обрекли своими ритуалами мою душу скитаться по свету, не находя успокоения.

Отец Луи выделывал курбеты под Мадлен и вокруг нее.

– Заклинаю тебя, гнуснейший из духов, само воплощение Сатаны, именем Иисуса Христа из Назарета, Которому после крещения в Иордане был показан путь в пустыню и Который жил в ней и превозмог ее, прекратить преследовать это создание, сотворенное Им из праха земного Себе на славу…

Они носились, словно охваченные лихорадкой. Окна распахнулись, пламя, казалось, вот-вот выпрыгнет из камина. Я боялась, что огонь, раздуваемый кружащимися в водовороте потоками воздуха, вырвется из очага и подожжет сперва ковер, а потом и всю комнату!

– …и покорись Богу, Который через слугу Своего Моисея пересилил тебя и твою злобу, Который низвергнул в бездну фараона и его войско. Покорись Богу, обратившему тебя в бегство, когда ты был изгнан от царя Саула духовными песнями, пропетыми Давидом, самым преданным из Его слуг. Покорись Богу, осудившему тебя через Иуду Искариота, предателя, который…

Кружение Мадлен замедлилось, наконец совсем прекратилось. Отец Луи, казалось, не замечавший этого, по-прежнему носился по комнате, произнося по памяти слова, требуемые ритуалом.

Мадлен спустилась вниз и теперь стояла у камина, огонь в котором тут же успокоился. Затем она очень медленно подошла, села рядом со мной и, не обращая внимания на бормотание отца Луи и шум стихающего ветра, рассказала мне, шепча почти в самое ухо, конец истории.

– Я все кружилась и кружилась в этом влажном зимнем воздухе, ощущая свою силу, а потом я… потом я совершила ужасный поступок. Я взяла… схватила… вырвала косу с короткой ручкой у кого-то из толпы – при этом те, что стояли рядом, бросились врассыпную, как тараканы, – и начала полосовать ею коченеющий труп матери-настоятельницы, в чьем теле пребывала . – Мадлен жестами показала, как она это делала. – Держа косу в левой руке, я отсекла три ближних пальца правой. Пальцы упали на вопящего от ужаса священника. Я наносила удары по груди, по шее, отрубила бы и голову, если бы не помешали позвоночник и слишком тупое лезвие. Не прекращая кружиться, я выпустила уже холодную кровь монахини из ее тела, забрызгав людей в толпе и съежившегося от страха отца Франсуа… Понимаешь, ведьма, я ужасно изувечила труп .